Валерий Теоли - Убийца шаманов (СИ)

За порчу ценного имущества ты мне заплатишь, гадина такая. Оно ж уникальное, нигде не купишь.

Усиливаю нажим, погружая наконечник в живот черныша, и веду лунное серебро вверх, к груди. Моя цель твоё сердце, брунетистый. Враг царапает землю, визжит, сучит лапами. Потерявшую резвость тварь протыкают Полг с Шор-Тазом, она потихоньку успокаивается. А нечего было кидаться на моих товарищей.

Паладинское оружие всё-таки действует. Чернильная жидкость вытекает из раны смрадным потоком, скапливаясь в лужу. Тело уменьшается. Жижей сползает с костей мясо, обнажая детский скелет.

Ясно, в кого вселились лоа и кто призвал их. Сэкка.

Грохот развалившейся хижины заставил отвести взгляд от чудовищной трансформации, точно загипнотизировавшей нас. Из-под обломков с криками выскочили женщины и престарелый тролль, за ними вылезла смоляная бестия. Вторая нависла над отшельником, фонтанирующим айгатой, и с размаху впечаталась в основание тотемного столба, аккурат на жертвенный камень, пролетев метров десять.

Анг-Джин увеличил своё астральное тело за счёт магической энергии, преобразуя его по своему желанию. Зеленоватая аура выдавала принятую им форму - длиннорукий гигант с пальцами-хлыстами. Из носа и ушей старика текли алые струйки, однако, он их, кажется, не замечал, с энтузиазмом расшибая в лепёшку противников.

У верховного дела обстояли гораздо хуже. Раковина из айгаты рассеялась, сам он неподвижно лежал у ног сэкки. Равнодушно переступив через него, женщина склонила голову набок. Ограду Великого Панциря она наградила долгим изучающим взглядом, после чего закрыла глаза и замерла.

Ох, чую, опять задумала плохое.

Ощущение близости гостя из Серых Пределов ослабло. Двое из четырёх лоа развоплощены. Если они часть одного, то он ослаблен. Вон, отшельник приканчивает третьего, запустив в него заострённые астральные пальцы обеих рук и продырявив. Разведя ладони, старик разорвал безглазого на куски.

Четвёртый, последний миньон сэкки, сполз с жертвенника, но в бой не рвался. С ним происходили странные метаморфозы. Туловище и конечности раздувались от нарастающих мышц, голова увеличивалась, обретая форму тролльего черепа, облепленного полусгнившим чёрным мясом и клочками тёмных волос.

Твою же дивизию! К чудовищу потекли струи чернильной жидкости, натёкшей с убитых мною одержимых. Они впитывались в стопы, жилами поднимались к туловищу и распространялись по всему телу, набухая и пульсируя.

Блин! Слияние духов! Могущественный лоа способен управлять своей свитой как угодно, в том числе объединять её в целое, подвластное его воле. По сути, оно продолжение его сущности. Эдакий отросток наподобие "загонщиков" крабопаука-стража. Для нас соборный дух-миньон, так величают слившихся лоа маги империи, большая проблема. Он сильнее чернышей, и ликвидировать его на порядок сложнее.

Подувший ураганный ветер едва не снёс крыши с хижин, возвещая постановку Тюрьмы Четырёх Ветров. Воздушный барьер образовался вокруг нашей хижины и дома вождя, заключив выживших телохранителей и Гража с Крамом внутри. Алисия с морлоками и Бал-Аром обезопасили себя. Мне же придётся разбираться с помощником сэкки.

Одержимость штука крайне опасная прежде всего для носителя злого духа. Шансов остаться в живых у него практически нет, ибо он средоточие айгаты лоа. Разум его и дух поглощаются, и спасти беднягу почти невозможно. Уничтожь носителя, и дух уйдёт в Серые Пределы, такова простейшая формула борьбы с одержимостью. Поэтому духовные сущности изо всех сил стараются сохранить целостность физического тела носителя. Исключение - специально созданные одержимые, чьи жизни принесены в жертву. Плоть преобразована в магическую энергию, и убить их труднее всего.

Духи вселились в детей. В жертву ребятишек не приносили, следовательно, уязвимое место у соборного духа-миньона имеется, и оно уничтожимо физически.

Вытащив из пояса футляр, я вынул и развернул свиток. Съешь-ка это, малыш! Всё для тебя.

Чудовище тряхнуло башкой, в глазницах которой плескалась тьма, и с оглушительным рёвом понеслось на отшельника. Тот кровожадно, радостно засмеялся ему навстречу. Ни дать, ни взять, долгожданное свидание двух маньяков.

Удар плетью монстр проигнорировал, хотя на бёдрах выделились и разгладились рубцы от касания пальцев из айгаты. Прыжок, и он приземляется, казалось бы, на старика. Пожилой шаман деликатно отошёл в сторонку, потянув обвившие щиколотки чудища кнуты-пальцы. Потерявший равновесие исполин грохнулся на обломки хижины, отчего земля ощутимо вздрогнула, а старикан влепил ему энергетическим кулаком в основание черепа.

- Стрела Белого Огня! - прочёл я на элохианском.

Свиток вспыхнул электрическим разрядом, осевшим у меня в руке потрескивающей шаровой молнией. Ну, чернявый, замри на секундочку. Я тебя не больно зажарю.

Миньон провёл ручищей, сбив с ног, в свою очередь, отшельника, и буквально подпрыгнул из положения лёжа. Эх, работать бы ему в цирке, акробатические трюки показывать. Подхватив лежавшего шамана, он крутанул его наподобие молотобойца и запустил в тотемный столб.

С треском святыня Озёрной Улитки разломилась. Деду не позавидуешь. Разбить собой бревно в два обхвата толщиной даже будучи в покрове чревато нежелательными последствиями для здоровья. Старик упал на щепки возле столба в неестественной, изломанной позе. Голова повёрнута под ненормальным углом, спина буквально согнута треугольником, весь в крови. Надеюсь, способности к регенерации у него не хуже, чем у Гал-Джина, иначе конец старикану.

С моей руки сорвалась ослепительная молния. Я не различил, куда она попала. Отката не последовало. В трансе его не ощущаешь. Зато по окончании боевой медитации он навалится на меня неподъёмным грузом.

Спустя несколько секунд зрение восстановилось, и мне предстала безрадостная картина. Чёрный гигант превратился в оплывающую смоляную гору. Подействовало! Носителя испепелило, и дух покидает труп. Вернее, оставшийся от него пепел.

Впрочем, думать о победе рановато. Тотемный столб, служивший передатчиком энергии Озёрной Улитки и питавший барьер, защищавший деревню, разрушен. С ним рассеялся и Великий Панцирь.

- Полг, Шор-Таз, осторожно оттащите верховного к дому вождя. Не попадитесь ей , - блин, губы почему-то пересохли, в горле комок.

Сэкка открыла глаза и шагнула, внимательно смотря на меня. Во взгляде уже не было прошлой радости, да и не ощущал я ничего, кроме пышущей от неё ненависти. Она ослабла и, как всегда, не хотела рисковать. Способности шаманов изучены ею назубок. Вот с магией имперцев она, вероятно, не имела возможности познакомиться. Я для неё тёмная лошадка. Она не знает, чего от меня ждать, и осторожничает.