Сергеевич Клеванский - Земля, которой нет

Напялив простецкие, холщёвые штаны и накинув на плечорубашку из подкрашенный мешковины, я вышел во двор. Лицо мигом обвеял все еще морозный ветер. Уже почти сезон мы живем на этом хуторе и пусть в Империи уже разгар весны, но нет-нет, а с севера подует холодный, промозглый ветер, приносящий с собой далекое эхо горнов и барабанов - норды шли в походы. Благо наш хутор от северного моря довольно далеко, поэтому набеги местных "викингов" нам не страшны.

Поежившись, я ополоснулся из бочки ледяной, дождевой водой, а потом пошел к конюшне. Вообще, это я так называл данное сооружение, а вот Мия его постоянного величала сараем. Было несколько обидно. Особенно было обидно моему молотку, гвоздям, пиле и прочим товарищам, помогавшим мне в воздвижении этого восьмого чуда света.

Подойдя к воротам, висевшим почему-то под откосом и скрипевшим как бабки на базаре, я вывел на прогулку боевого коня. Опять же - это для меня он был боевым конем, а вот все та же разлюбезная Мия назвала его больным и хромым доходягой. Коню было обидно, но он терпел. В этом мы с ним были солидарны.

- Как спалось, Ваше Величество? - шептал я ему на ухо, обтирая сеном и давая напиться.

Конь заржал и ткнул меня в плечо своей вытянутой, огромной мордой. Кстати, кличка у этого пятнистого создания была весьма говорящая - Конь. Ну да, фантазия не блещет, но зато не забудешь и не запутаешься. Конь, он и в Алиате - Хиз...

Когда с утренним моционом было покончено, я почистил зверюге копыта, выбив из под подковы всю грязь и комочки травы, а потом запряг его за телегу. Возможно мне стоило бы сказать, что телегой эту конструкцию называл только я, но нет, это действительно была телега. Мне её подогнал местный плотник, помятую о том, как мы с добряком спасли его невесту от шатуна. Вернее - спасал я, а Добряк, словно тренер, после каждого "раунда" объяснял мне тактику и стратегию битвы "нож на десять когтей". В действительности, я потом невесту еще и от Добряка спасал, потому как ему вклинилось в голову, что она свидетель убийства. В общем, что и говорить - старик редко когда дружил с головой.

Когда с упряжью было покончено, я запрыгнул на козлы, нашарил за поясом три золотых и одну медяшку (медяшку клали на удачу), а потом залихватски свистнул. Вернее - свиснул бы, если бы за спиной в доме не почивала дочь Визиря, раньше зорьки предпочитающая не вставать, посему прослывшая на хуторке самой главной лентяйкой. Боюсь, расскажи я сельчанам во-сколько встают леди в Академии, они бы сперва мне не поверили, а потом пошли бы на столицу магов с вилами и факелами. И не от злобы, а из чистой зависти.

- Пошла, - отрывисто крикнул я, щелкая поводьями.

Конь, устало фыркнув, потянул телегу и дом стал постепенно исчезать за спиной. Вскоре я очутился в самой деревне. Наш дом хоть и стоял на территории хуторка, но все же слыл отшибным, потому как от нас до "стены" - читай, забора, было рукой подать. В прямом смысле слова. Выйдя с "черного входа", вы бы через три метра в этот забор бы и уперлись. Впрочем, хорошо хоть за околицу не выставили, а приняли вполне радушно. Все же, как никак, я для здешних был в доску своим. А это, признаться - демонски приятно.

- Тим! - донесся до меня крик.

- Тпру, - натянул я поводья, заставляя копытного замереть.

От небольшого домика с чуть кривым крыльцом, ко мне бежала девушка. Румяная, с косой толщиною в мое бедро, с формами, ну, в общем - классическая такая хуторянка, которая и коня на скаку, и в избу горящую, и к Императору с челобитной. Разве что не девка, а не женщина.

- Чего те Роза? - нахмурился я.

Почему-то весь молодняк, несмотря ни на что, тоже считал нас с Мией "своими" и довольно часто зазывал на гулянья и посиделки. Мы ходили туда всего раз и, хоть это и было весело, но дома все же кровать и все такое. В общем - ушли мы довольно быстро.

Девушка остановился и схватилась ручкой за козлы, открывая мне великолепный вид на глубокое декольте её сарафана. Но я ж, как никак, джентльмен, поэтому тактично упер свое зенки прямо в круп Коню.

- Да вот, матушка попросила передать, - с этими словами девушка по имени Роза, одна из первых красавиц на хуторе (деревня была большой, красавиц было немало), поставила мне в повозку крынку с молоком.

- Спасибо, - кивнул я, а потом полез в свой мешок. Немного пошарил там, а потом кинул Розе. - Передай ей в знак благодарности.

Оставив хуторянку в восхищении разглядывать настоящий гребень, я вновь тронул поводья и поспешил к выезду. Семья пышной красавицы держала у себя три коровы и поила молоком всю окрестность, но нам с Мией всегда ставили крыночку "за даром". Опять же, когда-то в детстве мы с Добряком чем-то им помогли и заслужили уважение. А уважение в деревне оно как деньги, порой даже дороже. Гребень же этого уважения только прибавит, вроде как стыдно мне уже месяц пить дармовое молоко, так что решил отплатить.

- Нда, - протянул я, жуя травинку. - И это еще Константин жаловался на интриги. Да тут прям Датский двор, а не "Хутор близь Диканьки".

Наконец я остановил коня около дома мясника. Спрыгнув с козлов, я манерно дернул за веревку колокольчика. Можно было просто перекинуть руку и открыть замок, а потом постучаться прямо в парадную, но так можно было поступать только с близким другом. Таким образом в наш с Мией колокольчик никто не звонил, а предпочитали стучаться на крыльце, а вот я всегда стоял на улице. Держал расстояние - опять же, это прибавляло моей персоне некоего весу и статусу.

Из ладного сруба, покрытого добротный черепицей, вышел крепкий мужик. Высокий, с кулаком пудовым и бородой чернее гари. Его звали Пилигрим, что заставляло меня икать при каждом произношении столь родных слуху звуков.

- Тим, засыпа, решил до города съездить? - спросил меня мясник, пожимая руку.

Я было хотел сказать, что мне, за выслугу лет, вообще положено спать до третьих, а то и пятых петухов, но смиренно стерпел "засыпу".

- Да, - кивнул я. - Стены уже подправил, надо бы крышей заняться. А то как хлынут дожди, а у меня на крыше солома да ветки с глиной.

- Ну ладно, если помощь какая - ты кликни, я своих дерьмоедов тебе на подмогу выдвину.

- Спасибо Пилигримм, но я уж сам как-нибудь.

Мясник засмеялся.

- Да ты всегда сам. Еще помню малым здесь носился, тоже все сам, да сам, а кого потом из колодца доставали?

- Доставали Добряка, потому что он перепил и не мог за мной угнаться, - с ходу парировал я.

- Тоже верно. Ну, слухай сюды, как до Гальда доедешь, там на базарной площади к пятой палатке подойди. Спросишь Хрума - скажешь, что от меня. Он тебе лучшую черепуху то и подгонит. Скидки какой не обещаю, но может сторгуетесь по-божески.

- Спасибо тебе Пили, - улыбнулся я, а потом вновь полез в мешок. На этот раз я отдал бирюзовую шелковую ленточку. - На вот, слышал у твоей именины скоро.