Наталия Яковенко - Обречённые

— Привет. — Сестра переглянулась между нами и удивлённо спросила. — Чем мы обязаны такому раннему визиту? — Даже притворщице Ребекке не понравилась такая черта Смитов как навязчивость.

— Я уже говорила твоему брату, — снова начала она. — Мы слышали странный шум у вас дома сегодня ночью. Мы напугались за вас. Может что-то случилось?

— Нет, — раздражённо ответила сестра. — У нас всё замечательно. Мы не понимаем, о каком таком шуме ты говоришь.

— О, тогда простите за беспокойство. Да, ещё, — протянула она. — Моя мама сегодня приглашает вас к нам на ужин. Придут все жители с нашего района, чтобы поприветствовать вас. Вы придёте? — пауза затянулась пока, наконец, Ребекка не очнулась.

— Да. Мы принимаем приглашение. — Я переглянулся с сестрой, не понимая, зачем она дала своё согласие.

— Здорово! — обрадовалась соседка. — Хорошего дня, — произнесла Линда и спустилась с крыльца.

Я захлопнул двери и поспешил вернуться на диван в гостиную.

— Что это было? — спросила у меня Ребекка.

— Не знаю. Я хотел то же самое спросить у тебя, — ответил я, не поднимая глаз и продолжая заниматься настройкой фотоаппарата.

— Я ничем таким не занималась. Чтобы она могла что-то слышать. — Ребекка была удивленна, её глаза бегали из стороны в сторону в попытках отыскать логичный ответ.

— Она просто искала повод, чтобы зайти к нам, — тихо произнёс я.

— Что?!

— Она просто слишком любопытна, — повторил я этот же смысл другими словами.

— И что нам придется идти к ним домой сегодня?

— Нет.

— Как, нет?! — возмутилась сестра.

— Я не давал своего согласия.

— Ну не оставишь же ты меня одну? — я усмехнулся. — Нет уж, ты пойдёшь со мной к этой ненормальной семейке. — Я мотнул головой. — Пойдёшь! — ещё раз повторила сестра, пытаясь убедить меня. Ребекка ещё долго уговаривала меня составить ей компанию на званом ужине, но я, никак не хотел соглашаться, пытаясь как можно дольше поиздеваться над ней. В таких ситуациях она начинала нервничать и шантажировать меня, поэтому приходилось говорить ей да.

Идти мне совершенно не хотелось. Но я понимал, что если мы хотим, чтобы о нас сложилось вполне хорошее впечатление, насколько это было возможно, мы должны дать информацию о себе сами, чтобы она не искажалась путём передачи сплетен среди жителей.

Семья Клэйтонов, жившая через дорогу, была более мне по душе. Карл и Роза Клэйтоны похоронили своего единственного сына, пять лет назад. По словам других жителей после случившегося они старались избегать общественных мероприятий и праздников. Они были скрытными и недружелюбными. На их лицах не возникала глупая улыбка всякий раз при виде своих соседей. Мне нравилась эта черта в людях. Хоть с одними соседями повезло, размышлял я.

Я читал книгу, когда Ребекка подкралась ко мне сзади.

— Я хочу, чтобы мы пошли в школу, — неожиданно сказала она, выхватив из моих рук книгу и отбросив её в сторону. После она села ко мне на колени и обвила мою шею руками.

— Зачем тебе это? — спокойно спросил я, не пытаясь скинуть её на пол.

— Мы давно не ходили с тобой в школу. Я хочу быть ученицей на этот раз, — обиженно надув губы, ответила она.

— Ты же знаешь, что будут только лишние проблемы. Зачем тебе вновь повышенное внимание?

— Я так хочу! — она продолжала стоять на своём, не давая внятного ответа.

— Ты обещала?

— Я знаю. И я сдержу слово. Я никого не буду трогать из местных детей. Я буду хорошей девочкой только ради тебя.

— Хорошо, — тихим голосом я дал согласие.

— Тем более ты не забыл о Смитах? Мы должны будем им говорить о том, что собираемся пойти в местную школу. Помнишь о том, что мы подростки? Быть такими как все.

Через час мы уже стояли у дверей Смитов в ожидании, когда нам откроют двери. На пороге появился глава семейства Питер Смит. На вид он был серьёзным и интеллигентным человеком. Прежде чем пойти к ним, мы договорились с Ребеккой, что после часа я постараюсь придумать оправдание и уйти с этого пира «голодных» людей или же просто незаметно удалюсь, если это будет возможно. Не успели мы пройти в гостиную, как встретили несколько дам преклонного возраста, которые с нескрываемым вожделением кинулись нас допрашивать, чтобы накопать о новых жителях больше компроматов. Ребекка старалась быть любезной и держать оборону, стойко придерживаясь наших выдуманных легенд, которые вот уже десятки лет срабатывали безотказно. Я решил оставить сестру, у которой неплохо получалось лгать за нас двоих, и прошёл вглубь дома. В гостиной и столовой стоял шум и гам. Звон чашек, бокалов, тарелок. Мне не хотелось здесь находиться и тем более делать вид, что мне небезразлично мнение и слова окружающих. Но как обычно приходилось притворяться, делая вид, что мы тщательно пытаемся влиться в общий коллектив жителей близлежащих домов. Я прошёл к лестнице, ведущей на второй этаж. На низком стеклянном столике стояло одинокое чёрно-белое фото в деревянной рамке. На вид фотография была старой и потрёпанной. На ней была запечатлена элегантная дама в кружевном платье и шляпке с небольшим цветком. Чёрные большие глаза смотрели на меня с портрета. На чистом лице застыла лёгкая ледяная улыбка. На миг мне показалось, что её лицо мне знакомо. Я задумался, пытаясь перебрать в своей памяти всех, кого когда-либо видел и встречал. Но мне не удалось этого сделать. Я сослался на то, что мне просто показалось. Ведь бесчисленное множество людей за моё долгое скитание встречалось мне на моём жизненном пути.

— Привет, — позади себя я услышал голос. Это оказалась Лиза Смит. Я отвёл взгляд от фотографии. — Это фотография моей прабабушки, — неожиданно произнесла она. — Беатрис Эдженс. — Это имя оказалось для меня незнакомым. Показалось, решил я. — Она была актрисой в театре, как рассказывал мне мой дедушка. Красивая, умная, немного ветреная девушка. Ей никогда не надоедало жить играючи. — Лиза начала говорить о своей семье и предках. Я продолжал делать вид, что мне интересно, хотя на самом деле мечтал поскорее уйти отсюда. Мы походили по дому ещё некоторое время, пока нас не обнаружила Сьюзан Смит.

— Мы хотим произнести тост за ваше появление в нашей дружной общине. — На её лице была пугающая улыбка. Её слова так громко звучали, что ещё больше отбили во мне желание иметь что-нибудь общее с этими людьми. Ничего не оставалось, как проследовать за ней в гостиную, где уже собрались гости, приглашённые со всего района. Среди толпы я заметил сестру, которая держала в руках бокал вина. Она незаметно подмигнула мне, улыбаясь. Всё это её определённо забавляло и придавало хоть какое-то разнообразие в скучную жизнь. Сьюзан Смит подала мне в руки бокал и начала пафосную речь, которая растянулась на добрые минут двадцать. Она даже умудрилась вспомнить всех своих соседей, которые жили здесь до нас. Не забывая упомянуть, как их собака портила её роскошную лужайку. Стоящие рядом люди напоминали больше кровожадных зверей, которые восхищались, иногда смеялись, якобы находя слова хозяйки вечера забавными и смешными. Они лицемерно изображали из себя милых и дружелюбных соседей, пытаясь вести себя любезно перед лицами посторонних, которые присутствовали здесь. Но как только свет выключится, и гости разойдутся по домам их отношение и реальное мнение будут совершенно противоположны тем, что в эти мгновения застыли на их лицах. Всё по-прежнему оставалось неизменным. Люди, как и всегда, были слишком предсказуемы, что мне становилось неинтересно. Я не находил причины искать повода узнать или познакомиться с ними поближе. Для меня они были открытыми книгами. Более получаса от меня не отходила Сьюзан Смит с десятком своих подруг. Они пытались выудить у меня больше подробностей о том, откуда мы, кто наши родители, где мы раньше жили. Я не пытался многословно высказываться, и всем от этого становилось ещё любопытней. Я был несказанно рад, когда ко мне на помощь подоспела сестра, которая могла спокойно лгать, глядя в глаза. Именно она взяла на себя основную задачу утолить жажду интриг и скандалов наших новых соседей.