Наталия Яковенко - Обречённые

— И ты веришь в это? — Лейле было приятно, что я спросил её мнение.

— Если честно, то с трудом. — Она пожала плечами и сморщилась. — Вряд ли Ричард когда-нибудь был способен испытывать глубокое и искреннее чувство любви. Чтобы спустя столетия по-прежнему любить одного и того же человека. Это глупо и нереально. — Она захихикала, после сделала вид, что принялась к трапезе. Она немного поковырялась вилкой в тарелке, после отставила её подальше от себя.

Я и предположить не мог, что Ричард когда-нибудь мог кого-то любить, столь искренне и сильно, чтобы и по сей день не забывать об этом человеке. Но кем была эта женщина? Мне нужно было узнать об этом немного больше.

— Ты знаешь имя этой женщины?

— Зачем тебе? — удивилась Лейла.

— Просто, — солгал я, пытаясь быть как можно безразличней к этой истории.

— Не похоже, что это так. — Она с подозрение на меня посмотрела.

— Да, брось, что мне это может дать? Просто любопытство.

— Опять же я не уверена и не знаю точно, но скажу тебе по секрету. Только обещай, что никому и никогда не признаешься, что это я назвала тебе её имя?

— Обещаю. — Я даже поднял руку, словно маленький ребёнок.

— Однажды я убиралась на столе Ричарда, чтобы отыскать для него необходимые документы. Так получилось, что совершенно случайно открыла ящик стола, чтобы поискать их там. Тогда увидела фотоальбом, на котором было написано: «навеки с тобой». Мне не хотелось, но любопытство сыграло своё. Я открыла альбом, и увидела много фотографий одной женщины. На углу фотоальбома было написано: «Ванесса Беатрис Эдженс».

— Думаешь это её настоящее имя?

— А мне, откуда знать. Вероятность есть, но ты ведь понимаешь, что это может быть псевдоним? Или Ричарду понравилась женщина, и он собирал её фотографии и сделал надпись, назвав незнакомку в честь своей бывшей любви. Но первые буквы совпадают.

ВБЭ — Ванесса Беатрис Эдженс? Я мысленно погрузился в раздумья, оставляя Лейлу наедине с собой. Где я слышал это имя? Поток имён, лиц из прошлого поплыли перед моим сознанием, пытаясь определить, верны ли мои подозрения насчёт того, что имя мне знакомо.

Немного отдохнув и пообщавшись, мы вновь тронулись в путь. Лейла довезла меня до города, сама поспешила вернуться, опасаясь того, что Ричард начнёт что-нибудь подозревать. Лейла боялась старика. Мне казалось, что он чем-то шантажирует её, потому как уж слишком долго она находилась возле него, якобы по собственной воле. Лейла всегда была для меня источником информации. Со всеми холодная и молчаливая, но со мной она не могла долго быть такой. Не знаю, может и впрямь я по-прежнему был ей немного не безразличен.

Я долго не мог вспомнить, блуждая по лабиринтам прошлых дней, пока не окунулся в своё настоящее. В памяти возник монолог Лизы Смит, которая не так давно рассказывала мне о своей прабабушке. Неужели? — удивился я, убедившись, что имена этих женщин совпадают. Но это ничего не значило, остановил себя я, ссылаясь на то, что таких совпадений может быть слишком много.

Чем дальше человек бежит от своего прошлого, тем чаще оно настигает его, сбивая с поставленной цели. Люди, пришедшие из дней, которые ты стараешься не вспоминать, порой приносят невероятное разочарование. От того, что когда смотришь на них, вспоминаешь, кем был до своего настоящего. После этих воспоминаний уже по-другому начнёшь смотреть на будущее. Возможно, пропустишь поворот, пойдёшь не той тропой, упустишь что-то важное ослеплённый своим «я» в прошлом. Я был из тех, кто не хотел впускать в своё настоящее даже малую часть событий, лиц, трагедий, которые мечтаю забыть. Но чем дальше и усерднее бегу ото всех, тем больнее мне становится, когда вновь за очередным поворотом натыкаюсь на всю эту грязь. Утопая в трясине компроматов, я схожу с ума от того, что благодаря этому не способен чётко определиться со своими желаниями. Прошлое, словно темнота, которая, сгущаясь над нами, превращается в некую субстанцию. Обретя определенную массу, она начинает растворяться, превращаясь в нашу тень. Высокая, мрачная, таинственная она никогда не станет чем-то иным, навсегда оставаясь частью нас самих.

Что бы ни делали. Что бы ни сказали. Рано или поздно об этом забудут. Все поступки растворяться из памяти как ненужные остатки рушащихся стен воспоминаний. Все слова исчезнут в пустоте тишины, которая воцарится после наших признаний. Никто не вспомнит, что был тот миг, в котором существовало важное для вас событие. Только внутри. Только для вас. Чисто. Навсегда. Бесследно. Все и всё со временем превращается в невидимую пыль.

Зима пролетела для меня быстро. Я не успел очнуться от сна, в котором находился. Со мной творилось нечто невообразимо прекрасное. Впервые после долгого времени я понял, что значит иметь друзей. Без конца проводя время с ребятами, смог почувствовать себя обычным человеком.

Весенняя оттепель. Время, когда весь окружающий мир расцветает. Звонкое пение птиц. Зелённые листья. Молодые побеги. Сочная трава. Цветущие поляны. Синее как глаза младенца небо. Беспристрастный к этому времени года я всё же находил положительные стороны моего настоящего. Здесь в этом городе меня окружали люди, которые были дружелюбны и внимательны ко мне. Один из них в лице Стена даже знал мою главную тайну и, тем не менее, принимал меня настоящего. Безо лжи, фальши, притворства. Несмотря ни на что он поддерживал меня, находясь рядом. По-своему — нелепо и неуклюже, но всё-таки.

Ещё в конце феврале, Ник узнав, что я отличный механик попросил меня посмотреть свой автомобиль. Я не стал отказываться, так как мне ничего не стоило устранить неполадки. Тем более заняться было особо нечем.

Белая дверь гаража. Высокие полки. Пыльные углы. Разный хлам в картонных коробках. Деревянный стол. Ящик с инструментами. Крестообразная отвёртка. Гаечный ключ на столе. Я подхожу к автомобилю. Открываю капот. Несколько минут пытаюсь отыскать причину поломки, не прибегая к полному досмотру. Слышу позади знакомый голос.

— Доброе утро. — Ко мне подходит Стен. Весёлое выражение лица. Глупая улыбка до самых ушей, как обычно. Он чем-то возбужден. — Угадай что?! — восторженно спрашивает он, ожидая от меня любопытство.

— Что? — спокойно спрашиваю я. Затем подхожу и беру инструменты, чтобы продолжить чинить найденную неполадку в коробке передач.

— На следующем выступлении, которое пройдёт в актовом зале, нас с тобой будут награждать премией за вклад в печатное дело нашего города! — Стен безумно счастлив от слов, которые сам только что произнёс. — Ты понимаешь?! — он, не переставая, подпрыгивал от счастья.

— Ух, ты, — единственное, что ответил я.

— И всё?! — возмутился он, пытаясь объяснить мне повторно важность всего, что с нами должно случиться. — Ты понимаешь, что там будут все? — Я посмотрел на него. — Все! Мэр города. Важные чиновники. Начальник полиции. Судья.