Евгения Гордеева - Транзитом через Хоминибус

Припарковав свою машину как можно более незаметно для заинтересованных глаз, если, разумеется, такие найдутся, Шангин стал внимательно изучать все проезжающие мимо машины. Чёрный джип Кретовых он узнал сразу, но видеть тех, кто, возможно, сидит в салоне, он не мог. Оставалось только ждать.

Демьяна не выпускали достаточно долго. Антон даже начал злиться на своих коллег, которые столь нерасторопно выполняют указания. Он стал понимать нетерпение тех людей, которое очень часто наблюдал при освобождении таких же вот невиновных, и которые его жутко этим раздражали. Неужели так трудно подождать лишние пол часика? Бюрократическая машина крутится с определённой скоростью, на все процедуры необходимо определённое время. Разве это непонятно? Оказывается, когда приходится ждать самому, то все разумные объяснения вылетают из головы, и только одна мысль бьётся в висках: 'Быстрей! Быстрей! Быстрей же!'

В недрах чёрного джипа, по-видимому, творилось тоже самое. Максим всё-таки приехал сам и периодически выходил из машины, словно это могло как-то поторопить ход событий. Стекло задней дверцы в этот момент опускалось, и невидимый собеседник что-то спрашивал у парня. Тот беспомощно разводил руками, нерешительно подходил к зданию изолятора, заглядывал в окна и возвращался обратно.

Наконец, дверь следственного изолятора широко распахнулась, и на улицу вышел хмурый Дросс. Но лицо его тут же просветлело, когда он узрел на дороге знакомый джип и спешащих к нему людей.

Она приехала…

Белокурая девушка стремительной белой птицей выпорхнула из нутра чёрной машины и, с таким же хмурым видом, с каким несостоявшийся обвиняемый выходил на свободу, подлетела к Дроссу. А тот лишь шире улыбнулся, раскрывая для девушки свои объятия. Экспрессия, с которой она что-то гневно высказывала мужчине, укололи Антона даже больше, чем реакция Демьяна на это. Его явно забавляла эта сцена. Он снисходительно выслушивал тираду за тирадой и не пытался успокоить обвинительницу. Максим и Полина тоже как-то безучастно наблюдали за этой семейной сценой.

'Вот именно… семейной! На что я надеялся? Ведь сразу понял, что этих двоих связывает что-то очень мощное! Любовь?.. А как же тогда Раиса? Сказала, что он её любовник. И вроде не врала. Тогда как? Как он мог изменять этой неземной девушке с практически пацанкой?…ничего не понимаю!'

'Не понимаешь, и не лезь, — лениво констатировал Призорный, наслаждаясь свеженьким потоком ревности, — размечтался…'

'И размечтался! — разозлился вдобавок ко всему Антон. — Нельзя помечтать?! Чем я хуже этого хлыща, раскудрить его налево?!'

'О, десерт! — обрадовался бес. — Злись, следователь, злись… Твоя злость сравнима с молодым вином, как говорят французы'.

'Причём здесь французы? И почему я думаю о себе в третьем лице?'

'Упс…'

Счастья, как и денег, много не бывает! Только редко так случается, что бы счастья было много, сразу, и разного. Редко… но, случается. Особенно, когда ты этого заслуживаешь.

А Дросс заслужил. Даже не заслужил, а, буквально, выстрадал! Чего стоила разбитая гудящая голова. А нудные, утомляющие допросы. А бессонные ночи в камере, под неусыпное бдение Пики и, следившего за ним, Серого. Правда, компенсацией за недосып был нескончаемый поток негативных эмоций от надоедливого рецидивиста. Пика, сам того не осознавая, буквально напитывал демонскую сущность маркиза, пытаясь бормотать себе под нос известные только ему молитвы, а мысленно — проклинать и поносить наглого сокамерника. Такая гремучая смесь эмоций у людей встречалась крайне редко и особенно ценилась жителями нижнего мира. Такой, своеобразный эмоциональный хамон. А деликатесы, они и в Инферно остаются деликатесами.

Вот в таком напитанном, но не выспавшемся состоянии Дросс и вышел на свободу. Но в тот момент это ещё не было до конца счастьем. Полное счастье нарисовалось на противоположной стороне улицы в виде знакомого джипа, а рядом с ним радостно встревоженного Макса, улыбающейся Полины и негодующей Шенен. А когда бывший ангел набросился на него с упрёками и претензиями, и Дросс почувствовал слабое, но вполне ощутимое низкочастотное поле, исходящее от девушки, он просто не смог сдержать торжествующей улыбки. Стоит ли говорить, что такая реакция демона на справедливые обвинения, ещё больше расстроила Шенен. Она попыталась снова донести до своего врага мысль о непозволительности столь легкомысленного поведения, на что маркиз дружески распахнул свои объятия, тем самым повергая девушку шок.

— Шенен, delirium tremens [17] Белая горячка тебе к лицу! Правда, правда! Каюсь, я всегда считал вас, белокрылых, неспособных на такие бурные эмоции! Как мало мы, оказывается, о вас знаем! А ты — горячая штучка!

— Дросс, ты!..

— Погоди, погоди, — маркиз замер, к чему-то прислушиваясь. Ехидная улыбка растеклась по его и так довольному лицу. — Ревность… эм-м… какая чудная, восхитительная, роскошная ревность! Да ещё ко мне! Ты не чувствуешь? — Девушка недовольно мотнула головой, давая понять демону, что его вопрос, мягко говоря, неуместен. — Разумеется, ты не чувствуешь. А зря… Между прочим, это тебя ко мне ревнуют, а ты не хочешь, что бы я тебя обнял!

— Дросс, ты с ума в тюрьме сошёл?

— Отнюдь, мой белокурый недруг. Я абсолютно нормален и, кажется мне, становлюсь с каждым днём всё нормальнее и нормальнее!

— Дросс, может, поедем домой? — Макс, протянул ему руку для приветствия.

Демон внимательно посмотрел на приятеля и отметил про себя, что за те несколько дней, что они не виделись, парень, словно повзрослел, и вроде даже как подрос. Это его сильно удивило, что сразу же отразилось на его подвижном лице. Как не странно, но его поражённый взгляд поняла Полина. Девушка хитро улыбнулась и сообщила Дроссу то, что он упустил в своих наблюдениях.

— Он больше не горбится.

— Что? — не сразу понял объяснения на невысказанный вопрос демон.

— Это вы о чём? — Макс недоумённо переглянулся с маркизом.

— О тебе. Ты перестал сутулиться и стал гораздо выше.

— Правда? — радостно удивился Макс. — Ты не говорила.

— Ладно, поедемте уже, а то человек от ревности совсем изведётся, — Дросс кивнул в сторону машины Шангина.

— Какой человек? — закрутил головой Макс.

— Я, конечно, могу ошибаться, — самодовольно заявил демон, давая понять собеседникам, что на самом деле он нисколько не сомневается в своих выводах, — но похоже на того следователя, что меня допрашивал.

— Антон Михайлович? — парень снова недоумённо посмотрел в сторону машины предполагаемого следователя.