Евгения Гордеева - Транзитом через Хоминибус

— Кхм… Ты его так величаешь, — снисходительно удивился Дросс, направляясь к правой передней дверце джипа, — словно он — умудрённый жизнью старец.

— Но он же старше меня, — неуверенно промямлил Кретов, усаживаясь за руль. — Вежливость, опять же…

— Старше… — хмыкнул маркиз, поражаясь способности людей делать значительнымимизерные временные отрезки. — На два ваших человеческих года?

— Я думаю, лет на пять, как минимум.

— Да хоть на десять, — съязвил демон и оглянулся на усаживающихся на заднее сидение девушек. — Как он тебе, Шенен?

— Хороший человек, — чувствуя, как начинает злиться, пробормотала блондинка. — Ты неисправим, Дросс!

Мужчина расхохотался. Девушка недовольно фыркнула и отвернулась к окну.

— Конечно, мой персональный ангел, я неисправим! И даже не пытайся влиять на мою хрупкую человеческую психику! Всё это — pro tempore [18] Временно .

— Дросс, а что ты за руль не сел? — предупреждая назревающую ссору между ангелом и демоном, поинтересовался Макс.

— Видишь ли, мой друг… — с философскими интонациями начал разглагольствовать маркиз. — Я тут крепко задумался намедни о бренности моего теперешнего тела… и пришёл к выводу, что мне его надо беречь, холить и лелеять, если я хочу дожить до того благословенного момента, когда вновь окажусь в тонком теле демона. Уж больно харчём становиться не хочется! Правильно, мой белокрылый антипод? — Шенен стрельнула на него недовольным взглядом и снова уставилась в окно. — Правильно. А так как у меня всамделишное сотрясение мозга, усугублённое хроническим недосыпом, то и реакция, как ты понимаешь, далека от совершенства. Так что ты будь любезен, уж сам отвези нас домой.

— Оратор, — улыбнулся Макс, поворачивая ключ, — задумался он… намедни… А чего не надысь?

— Макс, мы лучше к вам не поедем, — опережая ответ демона, сообщила Полина. — Завези нас, пожалуйста, домой.

— Хорошо. Мне тоже в этом родовом гнезде, если честно, противно находиться. Да ещё кухарка…

— Кухарка? — встрепенулся Дросс. — Её ещё не арестовали?

'Едут уже', - расслабленно сообщил ему Козырка, потягивая из ангела тонкую струйку обиды.

Арестовывать Турасову Цаплин ехал с чувством победителя. Ему было чем гордиться. Если бы он не стал следить за особняком в день похорон, то никто и никогда бы не узнал про знакомство Дросса и Петкиной. Да и кто бы мог подумать, что их может что-то связывать? Это же несовместимые вещи! Не день и ночь, а куриный окорочок и дифференциальное уравнение с разделяющимися переменными. Причём, девушка нелогично ассоциировалась у Леонида с окорочком. А вот просчитать Демьяна Дросса было так же трудно, как нелюбимые в школе уравнения. И, несмотря на все тайны и загадки, витающие около одиозной фигуры телохранителя, он был невиновен. В этой истории невиновен…

И ведь какой ушлой и хитромудрой оказалась пожилая тётенька, выглядевшая честной труженицей пищеблока. Как грамотно подставила мужика, отведя от себя и так не возникшее подозрение. Если бы не свидетельство Раисы Петкиной, получил бы её приятель — любовник по полной, и отправился лет на десять, как минимум, шить в зоне рукавицы или стругать китайцам палочки на лесоповале.

Понаблюдать за реакцией преступницы на возвращение в особняк Демьяна Дросса, Шангин собирался сам, но какие-то неотложные дела изменили его планы. А ведь сцена: 'Не ждали?!' должна быть впечатляющей. Валентина Егоровна была ещё не в курсе, что справедливость восторжествовала. Старший следователь просил Максима никому из оставшихся в особняке служащих не сообщать новость. Вдруг, из детской мстительности, парень решил бы позлить надоедливую кухарку? Как он только не уволил её сразу? Ведь тётка доставала его своей гипертрофированной заботой и навязчивым вниманием. Да и сама Турасова не делала никаких попыток скрыться в неизвестном направлении, прихватив, по укоренившейся привычке наёмных кухонных работников, столовое серебро хозяев.

'Странно… надеялась, что никто никогда не узнает её тайну? Была так уверена в своей непогрешимости, что даже мысли не допускала, что её разоблачат? Самомнение иногда и не в такую трясину заводит…'

— Максима Павловича нет дома, — сухо сообщила Валентина Егоровна и, неестественно прямо держа спину, прошествовала на кухню. Именно — прошествовала, церемонно сложив руки под грудью и напряжённо вытянув худую шею.

— Я знаю. Я, собственно, не к нему, — кухарка чуть приостановилась и нервно дёрнула плечом, — а к вам.

— Я всё рассказала вашему старшему следователю, — холодно произнесла Турасова, чуть повернув голову к Леониду. Особо она выделила слово 'старшему', давая понять Цаплину, что в её иерархии чинов и званий он находится в разделе насекомых. — Мне нечего добавить!

Младший следователь пропустил колкость мимо ушей, зная наперёд, что, как бы не пыжилась горделивая тётка, он буквально двумя — тремя вопросами прижмёт её, как говорится, к стенке.

— Хороший у вас холодильник. Наверное, не ломается совсем?

— Холодильник? — голос железной поварихи дрогнул. На лице Валентины Егоровны на секунду промелькнуло недоумение, следом за ним нарисовался страх, но она моментально взяла себя в руки. Секундное замешательство сменилось надменным пренебрежением. — Странные вопросы вы задаёте, господин полицейский!

— Почему, странные? — с видом удивлённого простачка поинтересовался Цаплин. — Я себе хочу холодильник купить, вот и интересуюсь…

Турасова смерила его брезгливым взглядом с ног до головы, нисколько не заботясь о том, что молодой следователь может за это на неё обидеться или, даже, обозлиться. Уж больно явно она выказывала ему своё презрение.

— Не потянете!

— В кредит, — простодушно признался Леонид. — Или, всё же не стоит? Дорогой, а вдруг — не качественный попадётся?

— Хм… Не качественный, — гримаса превосходство исказила лицо кухарки. — Да он нас с вами переживёт! Меня, так точно… — необдуманно брякнула Валентина, давно понукаемая Призорным сказать какую-нибудь глупость.

Входная дверь особняка в этот момент широко распахнулась и в неё, оживлённо о чём-то переговариваясь, вошли Макс и Демьян. На постороннего в доме они никакого внимания не обратили. Впрочем, в столовую ни один из них не заглядывал, так что наличие следователя в доме осталось для мужчин тайной. Собственно, как и присутствие кухарки. А вот она при виде освобождённого Дросса резко побледнела.

— Я тоже так думаю, — Цаплин уставился на женщину спокойным, изучающим взглядом, — переживёт. Зона, скажу я вам, не черноморский курорт! Вы давно были на черноморском курорте, Валентина Егоровна?

— А причём тут зона? — вмиг охрипшим голосом спросила кухарка. Взгляд её заметался по кухне в поисках то ли воды, чтобы смочить горло, то ли тяжёлого предмета, чтобы заткнуть неприятного следователя.