Павел Кузнецов - Удачная охота

— Это обычная кольчуга из гномской стали, выполненная мастерами-гномами.

— Обычная!? — меня несколько озадачило отношение альты к подобному шедевру как к чему-то обыденному.

— Все альты пользуются только такой бронёй, — пожала плечами женщина. — Я не спорю, что она красива, великолепно держит удар, но для нас она привычна, поэтому обычна.

— Я никогда не видел, чтобы какая-либо броня была способна противостоять орочьему двуручнику. Они рубили нас на куски, прорубая при этом лучшие человеческие доспехи, на моих глазах было убито много моих сослуживцев. Почему император не направляет такую броню своим воинам, если она столь обычна? — сразу нахлынули тяжёлые воспоминания. Я точно снова оказался в пропитанном кровью доспехе, среди умирающих под орочьими ударами гвардейцев.

— Она обычна для альт, но гномы продают её людям за слишком большие деньги. Император не может себе позволить использовать её в войсках, только несколько подразделений во всей империи снаряжено подобной бронёй.

— Странно, почему я, лейтенант гвардии его императорского величества, не знаю об империи таких деталей, какие знаешь ты — представительница другого народа?

— Я вообще очень осведомлённая барышня, твою же неосведомлённость понять очень просто. Никто не хочет выставлять на публику своих недостатков. Гвардейцы должны думать, что имеют только лучшее в империи оружие, иначе это может сказаться на их дисциплине. Император даёт вам и так гораздо больше, чем прочим войскам, по человеческим меркам, естественно, — женщина говорила спокойно, она не переживала за империю, как я, хотя и видно было, что моё замечание о многих порубленных орками бойцах нашло в её сердце отклик. Видя, что меня тема кольчуги задевает за живое, она поспешила сменить тему. — Значит, тебе понравилась моя кольчуга, котик? Буду знать, что подарить тебе за спасение своей жизни.

Такой поворот разговора заставил меня тут же перестроиться на новый лад.

— Как ты можешь говорить о награде, кошечка? Для меня награда — это видеть твои глаза, ощущать в объятиях мою альту живой.

— Только не говори, что полюбил меня, лишь увидев издалека. Такие вещи я чувствую очень тонко.

— Ну… Нет, помогать я рванулся просто женщине, на которую напали ненавистные мне орки. О любви в тот момент действительно речи не шло, — её замечание заставило меня несколько сбавить обороты и взглянуть на всё случившееся на поляне под несколько иным углом.

— Вот видишь. А бескорыстному спасителю полагается достойная награда, помимо сердца дамы, — глаза женщины смеялись, а ладошки в это время ласкали мои руки. — Если же говорить серьёзно, то я хочу, чтобы ты имел хорошую защиту на случай очередной схватки. Понимаешь, вокруг меня много чего происходит, и обычно оно настолько серьёзно, что даже альте сложно выжить, что уж говорить о человеке. Не хочу потерять тебя, только обретя.

Голос женщины был полон заботы, подлинного опасения за мою жизнь, что вызвало во мне ответный всплеск нежности. До самого вечера мы только обнимались и обменивались взаимными комплиментами, ни один серьёзный вопрос в наши головы в таком состоянии больше не приходил. Только засыпая вечером, я вернулся в мыслях к нашему разговору и отметил, что женщина виртуозно переключала меня со скользкой темы на гораздо менее значительные вещи. — «Однако, моя дама сердца очень и очень не проста. Успокаивает лишь то, что она не спешит открывать передо мной карты из-за заботы о моём благополучии. Если бы это было не так, то она не стала бы переводить тему с бронёй для гвардейцев на более нейтральную. И всё-таки, как она хороша даже в своей таинственности!»

Утро опять началось с совместной тренировки. По её завершении я признался женщине в полной и всеобъемлющей любви, заверив, что буду тренироваться только с ней и ни с кем другим, потому что только с ней по-настоящему интересно. Дама рассыпалась в ответных комплиментах, и до обеда мы больше объятий не разомкнули, посвятив всю первую половину дня продолжению конного путешествия. А после обеда нашим взорам открылось роскошное озеро, краешек которого выступал из леса, преграждая дальнейший путь вдоль опушки.

— Какая красота! — не удержалась альта от восхищённого возгласа при виде озера, и я вынужден был с ней полностью согласиться. В совершенно спокойной водной глади отражались окружающие водоём деревья, создавая ореол таинственности. Некоторые участки вообще были покрыты вечной тенью, скрытые гривами раскинувшихся по берегам деревьев, так что вода в этих местах точно вообще не имела дна, являя собой провал в потусторонний мир. Зато середина озера буквально лучилась отражённым солнечным светом, радуя глаз и призывая случайных путников в свои объятия.

— А давай искупаемся! — ляпнул я, даже не подумав о возможных последствиях быть застигнутыми врасплох нашими преследователями. Для меня они были лишь плодом воображения альты, в их реальность я до конца не верил. И если они и были реальностью, то женщина уж точно не могла услышать о них от лесных деревьев! Просто она решила таким образом призвать меня к повышенной бдительности.

Дама долго смотрела мне в глаза, затем улыбнулась. Не знаю, поняла ли она мой настрой, но в её взгляде заплясали бесенята, и в следующее мгновение она уже выскочила из седла.

— Давай, кто быстрей. Но только голышом! — с этими словами она устремилась к воде. Пришлось дать коню шенкелей, чтобы догнать неугомонную альту. Мечи я сбросил ещё на берегу, и прямо на коне въехал в озеро. Тот воспринял мой манёвр довольным фырканьем, женщина несколько подотстала, и я начал раздеваться, предвкушая славную победу. Однако стоило мне завершить процесс раздевания, как что-то стремительное упало мне на спину и заставило повалиться в воду. Только выплыв на поверхность и увидев смеющуюся женщину, я понял, кому обязан стремительным погружением на самое дно. Пришлось сменить закипающий гнев на весёлое расположение духа, так что через минуту мы смеялись уже оба.

— Значит, ничья, — констатировала она.

— Ты же легко могла выиграть, зачем тебе это?

— Так интересней: решила поощрить твоё смелое решение броситься в воду прямо на коне.

— Гляди, как он доволен. И выходить не хочет, — указал я на фыркающего и разбрызгивающего мордой воду коня. Он уже напился, и теперь резвился по-своему.

— Ага. Только ты не туда смотришь, — с этими словами альта сначала выпрыгнула из воды по пояс, а затем повалилась на спину, поплыв в таком положении к центру озера. При этом над водой ощутимо выступали полукружия женских грудей внушительных размеров и крайне заманчивых и изящных форм. По всему выходило, что дама не только не отличается излишней стеснительностью, но ещё и умеет здорово играть на чувствах мужчин. Я с открытым ртом любовался открывшимся мне зрелищем, в полном восторге от повадок своей избранницы. — «Ну, женщина! Нет, этого так оставлять нельзя», — я принял вызов и нырнул под воду. Из воды я вынырнул точно под ней и, пропустив одну руку ей между ног, а другую выведя в районе шеи, утянул смеющуюся даму на дно. Там мы некоторое время боролись, перемежая силовые упражнения короткими поцелуями, и, в конце концов, бросились играть в догонялки, всплывая лишь затем, чтобы вдохнуть порцию воздуха.