Иван Казаков - Нед (трилогия)

– Семья. Мужчина, два взрослых сына, дочь и жена.

– Нуу…тогда давайте-ка для женщин вот эти пирожные – они очень популярны, так как вкусны, и не портят талию – воздушные. Ещё конфет нескольких видов…печенья – солёные и сладкие. Солёные к пиву – там пряности. Что ещё…хммм…ну и всё! Добавите бутылку вина – лавка через дорогу – и набор для гостей готов. С вас пять серебряников. Ага, ваш золотой, помельче нет? Вы богатый молодой человек! Будьте осторожнее – карманников развелось – ужас сколько. Срежут кошелёк и даже не заметите. Держите сдачу. Всего вам доброго, удачного похода в гости! (Хотелось бы мне схватить тебя, сжать руками и ногами…и не отпускать! Ну что за демонство?! Я что – проклята? Смотреть – смотрят, а чтобы пригласить куда-то в хороший трактир, потанцевать, а потом…век девственницей ходить, что ли? Спасибо маме – берегла себя, а теперь стою, как дура за прилавком! Мужики шарахаются! Вон – уродки всякие, тут же себе мужика, какого-никакого находят, и спят с ними, и замуж выходят! А я, красивая, не могу! Пугаются они, что ли? Красивых боятся? Может брови себе выщипать поуродливее, или причёску испоганить?! Может тогда мужики смелее будут? Вот гадство!)

Улыбка Санды потуха, как только за Недом закрылась дверь, и она опустошённо опустилась на стул, поставив локти на прилавок, и подперев ими голову. Внезапно, дверь лавки снова распахнулась и вошёл давешний сержант.

– Вы что-то забыли? – удивлённо спросила девушка.

– Забыл! – тепло улыбнулся Нед – забыл сказать, что вы так прекрасны, как закат над морем! И каждый мужчина был бы рад, взять вас в жёны. И я в том числе. Но, увы, я всего лишь военный, и моя жизнь непредсказуема.

Нед неожиданно наклонился над прилавком и поцеловал девушку в щёчку. Щека была гладкой, а это ощущение, когда его губы касались тёплой кожи, пахнущей пряностями и благовониями, он запомнил на всю жизнь.

Девушка онемела от неожиданности и замерла, глядя на парня широко раскрытыми глазами.

Нед взял свой пакет с пирожными и быстро выскочил из лавки. Он сам удивился своему смелому поступку – зачем это сделал? Но ему было ужасно приятно видеть восторг, удивление и радость в глазах девушки. А ещё – это был его первый, самый первый поцелуй, и Нед чувствовал его на губах ещё несколько минут, вспоминая зелёные глаза, оказавшиеся так близко от его глаз.

Он уже не видел, как девушка, бросилась к захлопнувшейся двери, взялась за ручку, передумала, вернулась за прилавок, посидела минут десять, снова вскочила со стула и выбежав на крыльцо стала вертеть головой, кого-то высматривая в толпе прохожих. Потом молча и грустно вошла в лавку, села на место, глядя перед собой в пространство, а затем заплакала, навзрыд, как плачут дети, потеряв что-то такое, что было им дорого и без чего их жизнь невозможна. Отплакавшись, решила: найду! Всё равно найду! Чего бы это мне не стоило!»

С тем она и успокоилась, взяла тряпку и стала натирать прилавок, полируя и без того гладкую лакированную доску. Постепенно она стала напевать, и когда вошла мать, уже кружилась в танце, и со стороны казалось что она держит невидимого партнёра за талию, отдаваясь танцу вся, без остатка. Когда её удивлённо спросили, что она делает, девушка молчала и лишь загадочно улыбалась…

Нед шёл, слегка улыбаясь, вспоминая ошеломление девушки. Потом заметил вывеску с виноградной гроздью и бутылкой – зашёл туда. После пяти минут обсуждения свойств вина, стал обладателем бутыли за целый серебряник – покупать вино дешевле ему показалось неправильным. Продавец утверждал, что это вино какого-то там года, что пьют его в столице самые наипервейшие лица и вообще- это не вино, а кровь земли! И что это вино он продал сержанту очень дёшево, только потому, что сам бывши военный и старается делать скидку воякам.

Нед вынужден был поверить, так как абсолютно не разбирался в этом вопросе и ориентировался только по цене – дорогое вино – значит хорошее. Впрочем – дороговизна была относительной – в лавке стояли бутылки и по золотому. Но это уже слишком – посчитал парень.

Лавочник объяснил ему, где находится улица Зелёная. Оказалось – всего в трёх кварталах отсюда, так что не пришлось нанимать извозчика чтобы добраться до места – такой вариант Нед рассмотрел в первую очередь, на тот случай, если пешком будет слишком далеко идти.

Первый же встреченный прохожий на улице Зелёной, указал Неду на двухэтажный дом, в котором, по его утверждению и жил лекарь Жересар. Того и вправду тут все знали.

Дверь, выкрашенная зелёной краской, большое кольцо с головой льва. Нед хотел постучать кулаком, потом подумал – ведь зачем-то это кольцо тут есть? Осторожно потянул за него – под кольцом обнаружилась «наковаленка». Берёшься за голову льва и стучишь по «наковальне»! – сообразил Нед, и довольный, что разгадал «загадку», три раза энергично ударил кольцом. Через минуту дверь распахнулась – в дверях стоял Жересар, одетый не так, как на базе – он был в вязаных тапках, свободной рубахе и таких же свободных штанах.

– Оооо! Наконец-то! – радостно прогудел лекарь – заходи, скорее! У нас пирог стынет! Мы тебя ждём, и уже давно! Чего опоздал-то?

– Были причины – кивнул головой Нед – потом расскажу.

– Что-нибудь серьёзное? – нахмурился лекарь.

– Нуу…в общем – да. Но всё уже закончилось.

– В двух словах давай, а то мне кусок в глотку не полезет – буркнул лекарь – что случилось?

– Шентель. Пытался меня убить – коротко ответил Нед, перешагивая порог дома.

– Хммм…вот болван. Ну что же – делаю вывод, что раз ты тут, Шентель в морге?

– Ага – задумчиво протянул Нед, глядя в коридор за спиной лекаря. Там стояла одна из самых красивых женщин, которых он видел в своей жизни. Ей было уже под сорок, но она настолько хорошо сохранилась, что больше двадцати пяти дать ей было нельзя. Огромные чёрные глаза, статная стройная фигура, красивые руки – она просто потрясала своей внешностью. Нед замер, раскрыв глаза на эту ожившую богиню.

– Что остолбенел? Хе хе хе…это моя супруга Элза. Да ладно – не смущайся. Все так реагируют по первому разу. Потом привыкают. Или не привыкают. Я сам иногда – гляну, и думаю, вот какого рожна мне досталась такая красота?

– Потому, что ты хороший человек – мелодичным голосом ответила красавица, и засмеялась, как будто зазвенели колокольчики – а ещё – у тебя хорошее жалование.

– Видал?! Вот тебе главное – жалование! – нарочито жалобно сказал Жересар – а без жалованья мы женщинам не нужны!

– Не слушай его, он шутит – улыбнулась женщина – тебя Нед звать, да? Не смущайся, проходи. Не разувайся – у тебя чистые сапоги. И вообще – весь такой аккуратный, чистенький – нашим охламонам научиться бы так себя блюсти. Проходи скорее, сейчас будем обедать.