Варвара Лунная - Эйта

— Ну всё не одной быть, — пожал плечами Улеб. — Одной, поди, плохо.

— Нормально, — сердито сказала девушка и встала.

— Не обижайся, сердить тебя у меня мысли не было. Прости, коли что не так сказал. Люди разные бывают, тебе, значит, одной лучше, чем с людьми. Родные то у тебя есть?

— Нету, сирота я, — Эйта ушла в дом, а потом и вовсе пошла за водой, хотя большой нужды в том не было.

— Чего это она? — из дома, кутаясь в одеяло, вышел Милко.

— Обидел я чем‑то хозяйку нашу, — вздохнул Улеб.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Милко. — Ты просто беседу поддерживал.

— А ты что же слышал? А чего раньше не вышел?

— Конечно слышал. До сих пор не привыкну что слух у меня теперь настолько лучше. А не вышел потому что мешать тебе не хотел.

— В чём бы ты мне помешал? — удивился Улеб.

— Да ладно тебе, — усмехнулся Милко. — Ты ж охмурить её пытаешься.

— Тьфу ты, — сплюнул волкодлак и встал. — У тебя только одно на уме. Не собирался я её охмурять.

— Точно? — прищурившись, спросил Милко. — То есть ты вообще на неё видов не имеешь?

— Милко, — настороженно сказал Улеб. — Ты бы оставил эти мысли. Слышишь? Нам с тобой Небо благодарить надо за то что Эйта нас в дом пустила. Она ведьма, о том чтобы шашни с ней крутить лучше даже не думай. Тебе же боком всё выйдет. А я с тобой за компанию на орехи получу.

— Да будет тебе волноваться, — отмахнулся Милко. — Ну, чего перепугался? Не буду.

— И вообще, тебе лежать надо, — буркнул не на шутку разволновавшийся Улеб. — Лежать да отвар пить.

— Тоскливо мне одному лежать, — вздохнул Милко. — Давай помогу, хозяюшка, — подхватился он, едва Эйта показалась с вёдрами.

Улеб тяжело вздохнул и покачал головой, нет, Милко исправит разве что могила. Ему оставалось надеяться только на то, что у Милко сил почти нет и большого вреда он нанести не успеет.

Но Милко полегчало, и он как мог, крутился вокруг Эйты. То вёдра прямо из рук забирал, то спешил помочь на стол накрыть, то сидел и просто смотрел на девушку.

Эйта сначала удивлялась и беспокоилась, всё же Милко был ещё болен, потом старалась не обращать внимания, потом усиленное внимание стало её раздражать.

— Перестань на меня смотреть, — потребовала она вечером, когда в очередной раз пыталась освоить замораживание чашки.

— Уже и посмотреть нельзя? — усмехнулся Милко.

— Нельзя, — отрезала Эйта и, сердито бросив кружку на стол, вышла во двор. Милко хотел было пойти следом, но тут его скрутило и он, против воли превратился в волка. Волк отряхнулся, принюхался, и в глазах у него загорелся нехороший огонёк, он поскрёб лапой дверь, пытаясь её открыть. Когда дверь всё же поддалась, к его великому разочарованию на пороге стояла не хозяйка, а Улеб.

— Далеко собрался? — поинтересовался волкодлак.

Милко зарычал.

— Если тебе полегчало, пошли в лес поохотимся, — Улеб крепко ухватил волка за шкирку и потащил прочь от дома.

— Эйта, посиди в доме, — крикнул он. — Пожалуйста.

— Приютила на свою голову, — буркнула девушка, но послушно пошла в избу.

Улеб отволок Милко подальше от дома и там отпустил. Волк злобно щёлкнул зубами в миллиметре от руки приятеля. Улеб зарычал, хоть ещё и был в человечьем обличье, а потом перекинулся и волки сразу же сцепились. Правда дракой это назвать можно было с трудом. Улеб довольно быстро подмял под себя Милко, вычитал ему на своём, на волчьем, а потом, совсем по–человечьи, дал по морде лапой и отпустил. Милко обиженно поднялся, рыкнул и направился обратно к домику колдуньи. Улеб–волк тяжело вздохнул и в два скачка нагнал друга и перекрыл ему дорогу. Они ещё какое‑то время ругались, но потом всё же пошли охотиться в противоположную сторону.

Утром Эйта не смогла выйти их комнаты, потому что под дверью спал Улеб. Спал крепко и от толчка двери не проснулся. Эйта, ругая на чём свет стоит оборотней и себя за мягкотелость, принялась открывать окно. Удалось ей это с трудом, дому было уже очень много лет и окно не открывали почитай никогда, по крайней мере Эйта не помнила, чтобы Грачка хоть когда‑то это делала.

— Одни убытки, — девушка вылезла через окно и покачала головой. Она порвала рубаху, да и окошко перекосилось, но обойдя дом и подойдя к двери, сменила гнев на милость. У порога лежало два тетерева и заяц. — Кормильцы, — хмыкнула Эйта и села на крылечке, ощипывать птицу.

— А чего на улице сидишь, в дом не заходишь? — из дома вышел одетый в одни порты Милко. — А, подарочек мой нашла?

— Твой? — несколько удивилась Эйта. — Нашла, спасибо.

— Не за что, — расплылся в гордой улыбке мужчина. — Я нахлебником быть не люблю.

Колдунья смерила его насмешливым взглядом и снова занялась тетеревом. Милко постоял, поиграл мускулами, но девушка на него внимания не обращала, и очень скоро мужчина заскучал.

— Ой, а что же это ты рубаху рваную надела? — поинтересовался он и провёл ладонью по руке Эйты, где был разорван рукав.

— Захотелось так, — буркнула колдунья и повела плечом, потому что рука Милко всё ещё гладила её.

— А давай я тебе новую принесу, ты эту скинь.

Эйта подняла глаза, в них было только недоумение. Она не понимала Милко серьёзно предлагает или издевается, но мужчина ждал.

— Поди, лучше, воды наноси, — велела девушка и снова с остервенением принялась чистить птицу.

Милко поморщился, но за водой пошёл, а пока он ходил, проснулся и Улеб. Не найдя приятеля на месте, он сначала очень испугался, но потом вспомнил что на дворе день и успокоился немного.

— Хорошо что ты встал, — Эйта зашла в дом и бросила ощипанную птицу на стол. — Ты окна ремонтировать умеешь?

— К–м, — крякнул Улеб. — А что Милко тебе окно сломал?

— Нет, я его сама сломала. Починишь?

— Поглядеть надо, — мужчина облегчённо выдохнул, он почему‑то решил что это друг его, до баб неугомонный, хозяйке окно вынес.

Пока Милко носил воду, а Улеб ремонтом занимался, Эйта приготовила поесть, а потом взялась за уборку.

Мужчины ремонтировали Эйте дом, помимо окна внимания требовало и крылечко, и крыша. В лесу заухал сова. Молодая колдунья вышла во двор и прислушалась.

— Чего испугалась, глупенькая? Это просто сова, — Милко покровительственно улыбнулся и попытался приобнять девушку, но та увернулась.

— Сходите прогуляйтесь, — велела Эйта.

— Чего? — растерялся Милко.

— Я сказала, погуляйте сходите, что непонятного?

— Пошли, — Улеб лишних вопросов задавать не стал, а ухватил приятеля под руку и потащил в лес.

— Да ты чего? — через некоторое время Милко сумел‑таки освободиться. — Почему это мы должны уходить? Кто вообще себя так с гостями ведёт?

— Мы ей не гости, а головная боль, — пояснил Улеб. — А уйти она велела как раз потому, что в гости к ней кто‑то идёт.