Варвара Лунная - Эйта

— К кому? — нетерпеливо спросила княгиня.

— Почём я знаю? — удивилась Эйта. — Но, да только, видать, моё проклятие, это старое тоже стронуло. Я‑то своё сняла, а прежнее осталось. Оно её и губит.

— Ну так сними его, — воскликнул ведун.

— Можешь? — с надеждой спросил князь. — Я заплачу.

— Я, наверное, могу, — не очень уверенно кивнула Эйта. — Ну да это не значит что она поправится.

— А ты сделай так чтобы поправилась, — сердито потребовала княгиня, — В конце концов, это твоя вина что первое проклятие сработала.

— Почему это моя? — Эйта удивилась.

— Ты же сама сказала, то было на условие какое‑то.

— Кто виноват потом решать будем, — прервал начинающийся спор Еремей. — Эйта, спаси Миладу.

— А кому мне приближаться нельзя? — едва слышно спросила Милада. — Кто со мной мог так поступить?

— Не знаю, — Эйта обошла кровать, рассматривая княжну и так и эдак. — Я почему‑то медведя вижу. Большого такого, в синей рубахе и меч у него в лапах красивый, с орлом на рукояти.

— Бутко, — прошептала Милада.

— Бутко, — одновременно с ней сказала княгиня.

— Синеозерский княжич, — выдохнул князь.

Сын Синеозерского князя Бутко и вправду был на медведя чем‑то похож, такой же здоровый, такой же сильный и невозмутимый, и ходил он слегка вразвалочку. И звался бы он Медведем, но мать его это прозвище люто не любила. С одним из князей, проигнорировавшим её нелюбовь, синеозерское княжество даже отношения разорвало. Поэтому Будко медведем чаще за глаза называли. И меч этот с орлом приметным был, княжичу его дед подарил, другого такого же меча не было.

— А кто проклятие наложил, сказать можешь? — спросил ведун.

— Точно не смогу, — Эйта так и ходила туда–сюда вокруг кровати. — Это девка, черноволосая, к княжне близкая.

— Очень полезная информация, — хмыкнула княгиня. — Мало ли на свете девок чернявых.

Эйта бросила на неё злой взгляд.

— Можешь больше сказать, скажи, — она отошла к окну и сложила руки на груди.

— Так, Неждана, выйди, — велел князь.

— И не подумаю, — княгиня встала точь–в–точь в такую же позу как и колдунья.

— Неждана, — князь повысил голос.

— Не ругайтесь, — тихо попросила Милада. — Ежели к Будко подходить нельзя, значит искать среди общих знакомых надо.

— А что Будко этот, жених ей? — Эйта кивнула на княжну.

— Официально ещё нет, — ответил Еремей. — Но всё к тому шло.

— Тогда понятно, — колдунья отошла от окна и присела на край кровати Милады, и взяла ту за руку.

— Вспомни, когда ты в последний раз этого Медведя видела, кто рядом был?

— Да много кого.

— Вслух можешь не говорить, просто вспоминай, — сказала Эйта. Она достаточно долго сидела с закрытыми глазами, перед ней, хоть и в тумане, но мелькали лица. Будко был особенно ярко виден, Миладе он нравился, и девушка много о нём думала, забывая о других, но всё же вспоминала и образы начинали мелькать снова.

Вдруг Эйта сказала:

— Она.

— Кто? — в один голос спросили княжеская чета и ведун.

— Вот та, что только мелькнула в памяти, в зелёном платье.

Милада захрипела, широко глаза раскрыв, она поняла о ком речь, и сердце от этого будто сжал кто‑то, так сжал, что в горошинку оно превратилось. В зелёном сарафане тогда была её подруга лучшая, сестра двоюродная. Только ей Милада доверяла тайны свои девичьи, только Деяна знала что влюблена она, Милада, в Бутко, на людях девушка с княжичем холодна была.

— Снимать с тебя заклятие или помереть помочь? — спросила Эйта, которая всё ещё держала княжну за руку и чувствовала каково той.

— Да ты что же такое говоришь? — ахнула княгиня.

— Снимать, — едва не закричал князь.

— Не хочу я умирать, — прошептала Милада.

— Ладно, — Эйта потёрла руки и поднесла ладони к голове больной, не касаясь её. — Вон все выйдите, — бросила она через плечо.

— Пошли, — Еремей ухватил жену за руку и потащил из комнаты. Пересвет вышел сам.

— Ты настолько доверяешь этой оборванке? — зло зашипела княгиня. — Пусти, я Миладу одну с ней не оставлю.

— Неждана, не зли её. И меня не зли, — велел Еремей. — Ты не видела на что эта ведьма в гневе способна.

— Ты настолько ей веришь? — Неждана была в ярости. — Давно ль таким доверим проникнуться успел?

— А кому мне ещё довериться? — возмутился Еремей. — Пересвет так вообще ни одного проклятия разглядеть не смог, а она сама пришла, чтобы вину с себя снять.

— Или на кого‑то другого переложить. Например, на неизвестную чернявую девушку. Хороший выход и вину с себя свалить и вроде как благодетельница. И пока мы там стоим, она Миладу убивает, пусти меня, — княгиня попыталась прорваться в комнату.

— Неждана, не смей, — Еремей преградил путь. — К себе ступай.

— Хорошо что вы тут, — из комнаты показалась голова Эйты. Все замерли, боясь страшной новости. — Проклятие лёгенькое оказалось. Травы у тебя какие есть, горе–ведун, — поинтересовалась колдунья у Пересвета.

— Я не травник, — буркнул ведун.

— И за что тебя только держат? — усмехнулась девушка. — Ну а в городе есть травники? Только мне толковые нужны.

— Есть, — Пересвет был вообще не в восторге от происходящего, кабы князь и вправду не променял его на эту девицу. Хотя, ведун признавал это, от неё толку будет больше чем от него.

— Милада как? — спросила княгиня.

— Спит она, — Эйта вышла из комнаты, — будить не надо, пусть спит.

— Ей лекарство давать скоро, — возразила княгиня. — Доктор велел.

— Ну так может пусть твой доктор и дальше её лечит? — Эйта обращалась к князю. — А я домой пойду?

— Взялась, доводи до конца, — покачал головой Еремей.

— Тогда не будить, — девушка удовлетворённо кивнула. — И когда там сидеть будете, за руку её берите и вот так, — Эйта взяла руку князя и приложила её к своему сердцу. — Держите.

Княгиня ахнула от возмущения, но ведьма её недовольства не заметила, да и не вкладывала она в свой жест ничего неприличного, ну да Неждана уже ревновала мужа к молодой оборванке, и теперь что бы Эйта не сделала, довольства княгини ей было не видать.

— Веди, — велела девушка ведуну и пошла следом за травами.

Когда травы были закуплены, ведун проводил девушку на кухню. Там он приказал дать ей всё что ни попросит и не мешать. Повара да кухарки, конечно, удивились, но перечить никто не стал. Эйта нагрела воды и принялась складывать травы. Пересвет не спускал с неё глаз, не потому что не доверял или боялся, что отравит ведьма княжну молодую, нет. Он старался запомнить. Ведуном Пересвет и вправду был слабым, но вот чего у него было не отнять, так это стремление учиться. Он не раз видел как работали колдуны и очень многие их отвары мог повторить по памяти. Но отвар, который готовила Эйта, ему было не воспроизвести. Потому что она не просто варила, она колдовала, причём колдовала сильно.