Варвара Лунная - Эйта

— Тебе‑то что? — колдунья склонила голову набок, внимательно вглядываясь в князя.

— Я тут князь, и если спросил, значит надо. Служишь Еремею?

— Нет, я никому не служу, — покачала головой Эйта. — Да и князь колдунов с некоторых пор не жалует.

— Тогда зачем едешь? — повторил свой вопрос Бутко.

— Надо мне, — рассердилась Эйта. — Или проезжать по своей земле без доклада ты тоже запрещаешь?

— Ты не хамила бы, — посоветовал мужчина. — Я ведь и рассердиться могу.

— Напугал, — хмыкнула девушка. — Я тоже, и что с того? Хочешь потягаться чей гнев страшнее будет?

— Ты что, мне угрожаешь? — князь улыбнулся, но была это улыбка большого зверя, в силах своих не сомневающегося.

— Нет, предупреждаю, — ответила девушка и тоже улыбнулась, её улыбка вышла не менее уверенной. Но князь был странный, и Эйта, как ни смотрела, никак не могла понять, как эту странность истолковать. Оборотнем он не был, но всё же иногда медвежья суть проскакивала. И колдовство на него не действовало. Улеб как‑то говорил ей, что оборотней только убить можно, физически, колдовские приёмы вроде зачарования или подчинения воли на них не действуют. Значит, всё‑таки оборотень? — Как‑то не так мы с тобой знакомство начали, Бутко Синеозерский, — вздохнула Эйта.

— Давай сызнова начнём, — предложил князь. — А откуда тебе ведомо кто я такой? Ты ж сказала, проездом тут.

— У князя Еремея я про тебя слышала, когда с дочери его проклятие снимала. Мне видение было, будто проклята она была из‑за медведя в синей рубахе и с мечом вот именно таким, — она кивнула на пояс князя. — Они и сказали сразу — Бутко Синеозерский.

— Ты проклятие с Милады снимала? — воскликнул мужчина. — С ней всё в порядке?

— Когда я год назад из дома уезжала — было в порядке, правда, она рассчитывала, что когда поправится, ты сватов пришлёшь, а ты, видишь, на сестре, той, что прокляла её, женился.

— Что? — не поверил своим ушам князь. Он давно пытался узнать, кто же Миладу проклял, но чтобы Деяна… Они же с Миладой сестры, Деяна же сама ему про проклятие рассказала, предупредила, что к Миладе ему приближаться нельзя. А потом выход подсказала, мол чтобы князь Еремей и матушка его о свадьбе сговориться не успели, поскорее другую в жёны взять. Он и взял, её, Деяну. — Ты врёшь, — прохрипел он, горло вдруг стало сухое–сухое, и слова будто продирались через него.

— На что мне это? — удивилась Эйта.

— Не знаю. Княгиню опорочить, меня с женой поссорить, мало ли?

— На что мне это? — снова повторила Эйта. — Я тебе что видела, сказала. Верить или нет, твоё право.

— Погоди, как видела? — князь нахмурился. — Колдун не может видеть того кто проклял.

— Другие не могут, а я могу, — пожала плечиком девушка. — Ну да Деяну не я назвала, сама Милада. Я только образы вижу, княжна образ и узнала. Больно ей тогда было. А уж когда сообщили что ты женился, наверно, и того хуже.

— Но как же Деяна могла? — Бутко всё ещё не верил. — Они ж сестры, подруги лучшие.

— И не на такое люди идут, чтобы желаемое получить, — хмыкнула Эйта. — Ей ты нужен был, она тебя получила. Ты женился чтобы Миладу спасти, ну так и спас ведь.

— Нет, не верю, — покачал головой мужчина. — Не знаю почто ты меня с женой разругать хочешь, но ничего не выйдет.

— Твоё право, — ничуть не обидевшись, согласилась Эйта. — Мне‑то совсем всё равно, что до тебя, что до Милады. Я её лечила не по доброте душевной, а потому что в её смерти меня бы обвинили.

— Странная ты, — Бутко прищурившись рассматривал стоявшую перед ним девушку.

— Ты тоже, — усмехнулась Эйта. — А ты точно княжий сын? — спросила она.

— Что? — взревел мужчина. — Думай что говоришь. Я князь.

— А чего тогда бесишься так? — ничуть не испугавшись, поинтересовалась колдунья.

— Никто, слышишь, никто, — зло сказал Бутко, — оскорблять меня не смеет. И я не посмотрю на то, что ты баба, шею сверну одним ударом.

— Да кто тебя оскорблял? — удивилась Эйта. — Только такое впечатление, что в тебе кровь оборотня, потому и спросила.

— Нормальная у меня кровь, — рявкнул князь и Эйта поняла, что оказалась права. Бутко и сам сомнения имел в своём происхождении, ну да не спросишь ведь мать в лоб: «А отец ли мне князь почивший?»

— В полнолуние убивать не тянет? — поинтересовалась Эйта и отпрыгнула в сторону, потому что мужчина попытался схватить её за горло

— Убью, — князь стал угрожающе надвигаться.

— За что? — совершенно искренне удивилась Эйта, но в руке у неё появился огненный шар, так, на всякий случай. — Я понять пытаюсь. Ты вроде не оборотень, но кто знает?

— Ты блаженная или притворяешься? — Бутко остановился.

— Думай что говоришь, — теперь рассердилась Эйта. — Если я разозлюсь, тебя ни княжеская кровь, не кровь оборотня не спасёт, — в подтверждение своих слов огненный шар в её руках сменился блестящей молнией.

— А ты сильна, — Бутко даже злиться перестал. — Ладно, за блаженную я прощения прошу, — и он уставился на девушку, ожидая её извинений.

— Что? — недоумённо спросила Эйта, не понимая чего от неё ждут, но молнию погасила.

— Ничего, — Бутко вздохнул. — Дикая ты какая‑то.

— Многие так говорят, — согласилась Эйта. — Я очень долго в лесу одна жила.

— А, тогда понятно, — кивнул князь.

— Что тебе понятно?

— Понятно, почему никому не служишь и хамишь так смело. Дам тебе совет на будущее, с князьями поскромнее будь, у нас, знаешь ли, гордость больное место.

— Что у тебя больное место? — не поняла Эйта. Она сморщила лоб, силясь понять как это может быть, но у неё не получалось. Бутко улыбнулся и покачал головой.

— Не хами людям, — сказал он. — Вообще никому. То, что ты сильная, не даёт права слабых обижать.

— Не шибко‑то ты слабый, — фыркнула девушка, князь закатил глаза. Да, учить манерам эту лесную колдунью, похоже, бесполезно.

— Ладно, забудь, — сказал Бутко и мысли его снова вернулись к Миладе.

Бутко не знал, как быть с женой в свете того, что сказала эта ведьма. Но если верить ей, то Деяну надо было как‑то наказать, а как её накажешь? Прогнать её теперь невозможно, дитё она под сердцем носит. Родит дочку, назову Миладой, — решил князь. А ещё он решил, что к жене больше близко не подойдёт, только сначала правду рассказать заставить и если колдунья права… Но если родится маленькая Милада, то получается, он без наследника останется? Мужчина зарычал.

— Ты чего? — Эйта отпрыгнула в сторону.

— А ты кто родится определить заранее можешь? — спросил Бутко.

— Не знаю, не пробовала никогда. А тебе зачем?

— Хочу знать кого Деяна родит.

— А что тебе это даст? — удивилась Эйта.

— Много чего, — буркнул мужчина. — Ну так можешь?

— Сказала же, не пробовала, посмотреть мне на неё надо.