Екатерина Русак - Белое Солнце

Нептун только покачал головой и сказал:

— Ты сегодня вечером будешь на совете монкейторов в доме Альронс. Ты назначен в караул, я знаю. Откуда, тебе это знать, не дано. Там ты узнаешь всю правду о Милане и сможешь взять ее в жены, если, конечно, ты достоин ее!

Милана услышав такие слова, вцепилась в руку Нептуна, а кейтор молчал, ничего не понимая.

— А сейчас пропусти нас! — твердо, не терпящим возражения голосом потребовал Нептун. — Или я убью тебя как дикого зверя, хотя ты с оружием, а у меня его нет.

Кейтор спасовал перед мощью Альганта.

Они прошли мимо теряющегося в догадках кейтора, который пытался проникнуть в смысл сказанных Нептуном слов. Через сотню шагов Милана спросила своего мужа с внутренней дрожью:

— Нептун, как ты можешь говорить такое?

Нептун нежно привлек ее к себе и прошептал:

— Тебе ничего бояться, мое лучезарное солнце. Сегодня ты узнаешь одну тайну, которую я, Альгант Синт-Нептун, расскажу вечером. Эта тайна откроет для тебя все звездные высоты. Верь мне, любимая, и не думай о чем-то плохом!

Вечером во дворе дома Звездной пары собрались все монкейторы армии Альси, за исключением тех, кто нес службу в пограничных гарнизонах, которым были своевременно высланы приглашения.

Монкейторы уже знали про Нептуна, они сдержано здоровались с Альгантом, но в их взглядах читалось уважение. Только Главный монкейтор гвардии Борра Альси, высокий могучий муж подойдя к Нептуну, протянул в приветствии вверх обе руки, показывая этим, что в них нет оружия, и почтительно сказал:

— Ваше Постоянство! Я восхищен, что вижу пред собой такого великого воина и Альганта. Я хотел бы, что бы ты понимал, какое почтение я испытываю к тебе. Ты служишь Ур-Ану, и я тоже! Пусть Ур-Ан будет свидетелем, что я, как никто другой, вижу в тебе Звездного царя Таоросс, готового защищать наши народы от всякого недоброжелательства варваров! Меня зовут Айлис! Я Мон-монкейтор гвардии Борра страны Альси. Вот моя рука! Не могу предложить тебе братство, так как я стою много ниже тебя, но хочу предложить тебе свою дружбу, как воин воину!

Нептун, растроганный такими искренними словами, по-братски обнял Айлиса, и ответил:

— Хорошие слова, идущие от самого сердца! Я понимаю, что значит взаимопонимание, между такими людьми, как мы. Не Звездные титулы и звания решают на Таэслис, кто есть кто, а наши поступки и стремления к справедливости! Я принимаю твою дружбу и буду готов доказать ее в любом бою или как-то иначе! Я готов даже стать твоим братом, друг мой!

— Благодарю тебя, Ваше Постоянство! — произнес с чувством благодарности Айлис. — Большего мне и не надо. Я верю тебе! Произнесенное тобой слово, не разрушить ничем на Таэслис! Ты уже доказал это!

Монкейторы и монкейваты степенно рассаживались на заранее приготовленные во дворе дома сиденья, которые слуги и служанки предусмотрительно расставили полукругом, вокруг костров, ярко освещавших место сбора. Конечно, это были не слуги в прямом смысле этого слова: любой росс или росска никогда и не за что не станут прислуживать другим! Россам претило раболепие! Это были их взрослые сыновья или дочери, которые оказывали отцам почетное уважение. Молодежь, используемая в качестве прислуги, уже была рада оказаться на совете верховного командования Альси, потому, что они имели возможность увидеть звездную пару Вечности, Ронс Окира и Альганта Нептуна, слухи, о подвигах которого проникли в Альси. Прислуживая отцам, они узнавали новости первыми. А потом они, вернувшись, домой, превращались в рассказчиков, которых приходило послушать по нескольку сотен человек. Для молодежи это был один из путей поднять свой авторитет.

Стража находилась в отдалении, образуя собой редкую цепь.

Гостям раздали небольшие корзинки с основой — пшеничными лепешками и закуской: мясом и зеленью. Виноградное вино, разбавленное водой, наливали по их знаку и подносили.

Гарат и Алрас, Окира, Воуз и Нептун сидели в общем кругу, только стулья их, кроме сидения Воуз, были со спинками, как привилегия Высших. Милана не имела права сидеть в почетном кругу, она прислуживала, но она одна исправно успевала подавать вино всем обитателям царского дома.

Царский пир и одновременно совет продолжался две доли колосолан. Кейторы называли число воинов сотни, говорили о трудностях, которые не могли решить сами и просили помощи.

Как правило, число воинов в любой сотне было большим, чем сто. Сотня насчитывала не менее ста пятидесяти — ста шестидесяти воинов, за счет росской молодежи и примкнувших к сотне воинственных людей светло-синей полосы радуги.

Из владык Альси говорила больше Гарат, отвечая на их вопросы. Рассмотрели возможности военных действий. Заслушали отчет Мон-монкейват о состоянии флота — шестнадцати военных кораблей и их экипажей морской пехоты. Как понял Нептун, Альси имело восемь сотен морских пехотинцев, которые представляли собой страшную в бою военную мощь. Морская пехота могла соперничать по выучке и бесстрашию с гвардией Бора и готова была не только устоять против пяти-семи тысяч варваров, но и одержать над ними победу!

Воуз рассказал о замыслах Карросс и положении дел на землях к востоку от Альси. Окира заметила, что торговля с севером нарушена и теперь в Альси появились дополнительные трудности.

Когда был закончен общий совет, и приняты необходимые решения, слова попросил Нептун, заявив, что хочет рассказать собранию одну древнюю легенду. Ему разрешили, так как все немного устали от обилия проблем в государственных делах.

«Четыреста семьдесят пять больших солнечных кругов назад в Атлассе жил один монкейтор по имени Лай, — начал рассказывать Нептун, — Лай был хорошим воином и исправным командиром. Все видели его храбрость и требовательность. Воины сотни его уважали, но Лай был замкнутым человеком, поэтому его не любили. Так бы и служил Лай, но однажды в его сотню пришел юноша из народа Тин, которого звали Босас.

Он был обычным новобранцем, ничем не отличался от других. Но прошло совсем немного времени, и Босас стал выделяться из других воинов своим мастерством владеть оружием и сообразительностью. Прошло еще немного времени, были стычки и военные столкновения. Своей отвагой Босас заслужил знание командира десятка. А еще через некоторое время воины сотни стали пророчить Босас на место командира сотни, вместо Лай, когда тот уйдет на отдых. Эти разговоры дошли до ушей сотника и тот затаил злобу на Босас, справедливо пологая, что молодой тиниец еще не заслужил такой почести, как командование сотней. Монкейтору Лай было уже тридцать шесть солнечных кругов, а Босас, едва исполнилось двадцать два.

С этого дня Босас больше ни разу не удостоился похвалы от монкейтора.