Екатерина Русак - Белое Солнце

Милана и Гарат лениво разговаривали в шатре царицы Альси, наслаждаясь мягкими шкурами барсов и подушками.

— Тебе жить намного легче, чем мне — тяжело вздыхая, говорила Гарат. — Я молодая девушка, которую Великий Хронос заставляет выглядеть горой с ледяной вершиной. Люди обходят меня стороной, падают предо мной на колени, кланяются до земли и шепчут вслед просьбы. Как мне надоело это! Я все понимаю, но ничего не могу сделать. Я слышу голос Хроноса в своей голове и не могу избавиться от него. Я имею знание всей Вселенной, которое не все нужно мне и не все можно использовать на этой планете Таэслис. Зачем мне сейчас знать историю миров, на которых я никогда не была? Как можно использовать знания о полетах одной из отдаленных планет, если мир Солимос имеет другой состав ветра и не имеет нужных металлов? Моя бедная голова перегружена знаниями. Представляешь, если бы я говорила тебе обо всем, что я знаю, то я бы раньше состарилась, чем успела рассказать даже четверть своих знаний. Я знаю и умею то, что недоступно обычному человеку.

Милана слушала, не перебивая. Жалобы Гарат ей приходилось периодически выслушивать.

— Я хочу побыть девушкой, которую любит мужчина! Хочу встречать с ним рассвет, смотреть закат солнца, любоваться небом, по которому бегут белые облака, бродить в лесу, подернутому туманом…

— Ты, Гарат, имеешь мужа…

— Имею! Только он такой же, как и я! Холодный и молчаливый. Несколько дней мы были счастливы. А теперь мы мало с ним разговариваем. О чем? Он знает почти все, что и я. Он замкнут на своей идее. Он часто не знает, что сейчас: день или ночь. Он мало обращает на меня внимания, еще меньше уделяет мне внимание как женщине. Мы уже давно надоели друг другу. Мы Звездная пара не только на Таэслис, но были ей раньше в других мирах. Мы выполняем свой долг перед Вечностью. Наш брак — почетная обязанность перед Хроносом. Вечных всего четверо на Таэслис. У каждого из нас своя миссия. Одна из моих миссий — родить двух детей, двух Вечных. Так было всегда…

Гарат тяжело вздохнула:

— А ты представляешь себе, что это такое: быть звездной матерью в семнадцать лет?! Смотреть на все окружающее взглядом старухи, которой девяносто, нет девяносто тысяч монколосолан? Мне тоскливо, Милана!

— А чем занимается твой муж?

— Он архитектор в этом воплощении. Он задумал призвать весь народ Россов на Таэслис из других миров. Для этого он вычисляет формы для объемного построения формул Соннат. Это огромные сооружения с квадратным основанием и тремя гранями, соединенные вверху острием. Алрас считает, что их будет видно в других мирах через матрицу Таннос.

— И какой же высоты должны быть эти постройки? — спросила Милана, которую заинтересовали эти таинственные сооружения.

— Чуть меньше половины полета стрелы.

— Тогда они будут высотой почти до неба! — восхитилась Милана.

— Только из камня, — добавила Гарат.

— А где они будут построены?

— Алрас еще не решил, — ответила Гарат. — На их постройку пойдет много тысяч каменных блоков.

Милана промолчала, представляя себе гигантскую постройку.

— Милана, я хочу попросить тебя о помощи.

— Чем я могу помочь тебе, Гарат?

— Я хочу ближе узнать тинийцев. Очень близко. Как ты на празднике Ур-Ана. Понимаешь меня?

— Но, Ваша Вечность… — Милана даже не нашла слов.

— Я хочу понять тинийцев! — продолжала Гарат. — Почувствовать их. Узнать их души, пропустив через свое сознание. Я хочу все о них знать. Я хочу, что бы ты сопровождала меня, и никто не догадался, зачем мы поехали. Ты мне поможешь?

— Что я должна сделать?

— Нас тут никто не знает. Возьмем лошадей и уедем вечером из Тарса, переодевшись в одежду тиниек. Найдем молодых поселян-пастухов. И получим удовольствие, которое мужчины нам любят дарить, — Гарат лукаво склонила голову.

— Если ты настаиваешь… А почему нет? Пожалуй, я не против маленького приключения! — рассмеялась Милана.

Гарат обняла Милану за плечи и прижалась к ней.

— Ты моя единственная подруга, с которой я перестаю быть посланцем Времени.

Вечером они, оседлав лошадей, выехали вдвоем из лагеря. Они оделись как охотники: короткие туники, сандалии на ремнях вокруг икр, плащи. Взяли луки и колчаны со стрелами, ножи.

Большого труда стоило стражам запретить сопровождать их. Мон-монкейтор Айлис, отвечающий за безопасность Великой Ал-Ма хотел было нарушить ее приказ, и снарядил пятерых кейторов Борра. Но царица сделала запрещающий жест рукой, и Айлис ворча, не посмел ослушаться. Они вдвоем выехали из Тарса.

— В какую сторону поедем? — спросила Милана.

— Туда, где нас никто не узнает.

— На запад! — решила Милана. — Там есть несколько крупных поселений. Кого-нибудь обязательно встретим. Ночью это не трудно. Костры видно далеко.

— Нет, — возразила Гарат, — кого-нибудь не надо. Только молодые тинийцы, и никто другой.

В конце августа, когда лето идет к закату, темнеет быстро. Милана и Гарат не спеша ехали по равнине. В небе появилась полная луна, которая ярко освещала окружающую местность.

Они ехали, весело переговариваясь, пока обе, одновременно не заметили свет одинокого костра.

— Еще есть время отказаться от нашей затеи, — сказала Милана.

— Нет! — твердо возразила Гарат. — Поехали.

Недалеко от костра их встретил лай собак.

— Кто идет? — раздался окрик.

— Мы заблудились! — ответила Милана первое, что пришло в голову.

Кто-то прикрикнул на собак и лай стих.

Собаки-друзья в те времена встречались редко. Их было мало, и они использовались лишь для защиты стад от волков и шакалов. Никому бы и в голову не пришло держать собаку в своем доме или выводить декоративную породу, что бы носить ее под мышкой. Люди Прошлого смотрели на всех животных только с точки зрения пользы для себя и никак иначе.

Милана и Гарат подъехали к костру. Увидев, что у огня сидят тинийцы, две девушки слезли с лошадей.

— Идите, ситоры, к огню! — пригласил их пастух, совсем молодой парень и принял лошадей за узду. — Я стреножу их! — предложил он, важно объявил: — Я умею делать это!

Невдалеке раздалось ржание лошади, лошади Гарат и Миланы ответили.

«Откуда тут лошади»? — подумала Милана.

У костра сидели трое. Один мужчина, без сомнения росс, лет тридцати пяти с правильными чертами лица, одетый в синюю тунику и мягкие кожаные сапожки. Его длинные волосы были прихвачены на лбу синей лентой. Это был явно не пастух, а скорее всего кейтор. Двое других, одетые в белые туники и штаны были молодыми тинийцами лет тридцати, но и они не походили на пастухов. Они слишком уверенно держали себя. Так ведут себя люди, чувствующие свою силу. Милана наметанным глазом сразу заметила бугры мышц, на покрытых узлами вен руках.