Павел Липский - Тень угасшего пламени

Ворон ничего не ответил, только улыбнулся ей в ответ. Да, ему и в правду стоило сейчас поспать. Тяжелые веки сомкнулись, и мужчина провалился в сон. Ему что-то снилось, но впоследствии он уже не мог вспомнить что.

И, конечно же, он не мог видеть, как лицо женщины приняло насмешливое выражение, как только она покинула его скромное обиталище.

- Он был такой добрый, и борода у него была рыжая, ­ - шепотом повторила она и тихо рассмеялась.

Уже стояло полуденное солнце, когда Ворон, наконец, очнулся ото сна. Он чувствовал себя намного лучше, а солнечный луч, который проникал сквозь щель в стене сарая, мягко ложился на его небритую щеку, порождая какое-то неопределенное, но приятное чувство. Мужчина потянулся, хрустнул костями и аккуратно встал со своего ложа. Не почувствовав никакого дискомфорта, он улыбнулся и подошел к подносу, на котором стоял кувшин. В кувшине ничего не оказалось. Досадливо поморщившись, мужчина накинул рубашку и как был, босиком, вышел из сарая, тихо приоткрыв дверь.

Снаружи был обычный летний день в самом разгаре. Сюда долетал шум деревни, но он был глухим и неразборчивым, нескошенная трава в дальнем углу двора слабо колыхалась на ласковом ветру, а солнце приятно согревало тело. Ворон с явным наслаждением закрыл глаза и простоял так несколько минут, вбирая в себя этот радостный день так же, как он вбирал в себя ночь. Потом, однако, его мысли вернулись ко вчерашнему разговору, а руки зачесались что-нибудь сделать. Он по-прежнему так и не нашел ответа ни на один из своих вопросов, и это его несколько огорчало. Хотя, сейчас он был почти готов поддаться искушению ничего не делать и просто наслаждаться теплым летним днем.

Но не таков был шаман, не мог он просто так бездельничать, и потому, оценив свое состояние как удовлетворительное, Ворон решил начать с поисков Дутто. Что-нибудь из того, что его действительно интересовало, могло выясниться в ходе дела.

Теперь, когда у него была определенная цель, мужчина почувствовал себя увереннее. Для начала нужно было узнать у Киаль, где живет этот тип. О том, что он будет делать, когда найдет предателя, Ворон пока не думал.

Мужчина пересек двор и тихо постучал во входную дверь дома. Ответа не последовало. Тогда он пожал плечами и, отворив дверь, вошел внутрь. Там было немного душно, и царил полумрак. Почти все окна были закрыты ставнями, лишь сквозь одно проникал свет, который освещал спинку кровати, откуда слышалось мерное посапывание.

Ворон беззвучно обошел полоску света и с любопытством заглянул в тень от изголовья. Он увидел хорошенькую головку Киаль, которая мирно спала, натянув одеяло до подбородка. Странная была эта картина. Высокий, статный мужчина с гривой серебряных волос, на покрытом двухдневной щетиной лице которого играла легкая улыбка, застыл в воровской позе недалеко от кровати, в которой детским сном спала красивая молодая женщина.

Ворон, видимо, и сам осознавал комичность ситуации, он еще шире улыбнулся и так же тихо вышел из дома, аккуратно затворив за собой дверь. Теперь ему нужно было чем-то заняться, так как будить добрую хозяйку он не хотел. Самое простое решение, пришедшее в голову, сразу же ему понравилось. Он вернулся в сарай, снял с пенька поднос с кувшином, очистил дальний угол и, переставив туда пенек, пошел искать топор.

Топор нашелся в небольшой пристройке, где хранился весь хозяйственный инструмент. А за ней оказался штабель не рубленых чурбаков. Это было как раз то, что нужно. Он подумал, что такая простая работа не только станет небольшой благодарностью хозяйке, но и необходимой ему тренировкой ослабевшего тела. Стараясь чересчур не шуметь, мужчина перетащил часть чурбаков в сарай и принялся за рубку. В таком виде его и застала Киаль, проснувшаяся сегодня позже обычного. Ночью она несколько раз навещала больного, меняла компресс на лбу и обтирала ему грудь и лицо. Это, по всей видимости, утомило маленькую женщину, и она уснула под утро крепким сном.

Ворон так увлекся, что не заметил, как Киаль осторожно заглянула в сарай. На ее лице появилась улыбка и довольное выражение, как у человека, который наблюдает результат своей успешной работы. Мужчина расколол последнее поленце и выпрямился, вытирая лоб рукавом рубашки. Взгляд его глубоких темных глаз встретился с ясным улыбающимся взглядом женщины, и Ворон улыбнулся ей в ответ.

- Вижу тебе уже лучше, Ворон, - приветливо сказала Киаль, заходя в сарай.

- О да, и это все только благодаря тебе, добрая женщина, - все так же улыбаясь, ответил Ворон. - Не знаю, как тебе удалось, но поставила ты меня на ноги гораздо быстрее, чем я мог надеяться.

- Ну, ты уже и доброе дело для меня сделал, - проговорила женщина, показывая рукой в сторону нарубленных дров. - Неблагодарна буду, коли не покормлю после такого. Я уж все приготовила, пойдем в дом.

Ворон кивнул, воткнул топор в пенек и последовал за женщиной наружу. Там она принесла ему таз с холодной водой, которой мужчина с наслаждением умылся. В доме был уже накрыт стол, блюда были простые, но вкусные, а стол опрятный и чистый. Вся эта нехитрая обстановка затронула что-то глубоко в душе Ворона, и он немного помрачнел. Кто знает, что выглянуло из той глубины, какие страшные тайны были там скрыты. Во время еды мужчина почти не говорил, только задумчиво смотрел поверх головы Киаль в дали, видные лишь ему одному.

Однако вскоре он очнулся от раздумий, улыбнулся и поблагодарил хозяйку за вкусный обед. Теперь пришло время узнать то, что он хотел.

- Скажи, Киаль, ты вот вчера мне рассказывала про друга твоего мужа, как там его...?

- Румар? - спросила женщина, нахмурившись.

- Нет-нет, другой.

- Тогда Дутто?

- Да, он. Мне вот что интересно, что с ним сейчас?

Киаль, все так же хмурясь, посмотрела на Ворона.

- Зачем тебе это?

- Просто интересно. Тяжело терять друга, по себе знаю, - ответил мужчина, прямо смотря в глаза Киаль своим глубоким взглядом.

Женщина опустила глаза.

- Ну,... он заходил как-то раз, сочувствовал, порывался все чем-то помочь. Я тогда сама не своя от горя была, не очень хорошо помню... А так, живет, наверное, как и раньше, у реки. Он холостой, дом сам построил когда-то...

Ворон улыбнулся и его взгляд потеплел.

- Понятно, понятно. Ну что ж, не буду тебя больше этим тревожить. Пойду, пройдусь, вашу деревню посмотрю.

"Значит дом у реки. Хорошо, пора нанести ему визит", - подумал Ворон и усмехнулся.

Глава пятая

Ричард был в отчаянии. Днем его донимала жара, влияние которой отнюдь не смягчалось натиравшими кожу железными браслетами и ужасной вонью рабского каравана. Но и ночь не приносила облегчения. Рабы спали прямо там, где остановились по знаку алихана, проезжавшего вдоль цепи, трубя в короткий рожок. Это означало привал, и измученные тела валились на землю и друг на друга, чтобы забыться тяжелым сном. Но даже в эти часы отдыха спали далеко не все, некоторые гремели цепями, кто-то разговаривал вполголоса. На них шикали, пытались урезонить силой, и вся эта возня создавала только еще больше шума.