Евгений Щепетнов - Наследник

— Вот как мы сделаем… Я поручу это Сильмаре. Пусть она садится на флаер и облетает селения. Все, какие есть. Координаты я ей дам. И пусть объявит, что теперь они все подданные Алусианской Империи и подчиняются Императору. А вообще, хорошо бы б о льшую часть их отправить по домам. На кой черт они мне тут нужны?

— А куда по домам? Для них это дом и есть. Или попробовать их уговорить переселиться на другие планеты?

— Знаешь, что? У меня интереснее есть мысль! Мы поручим Сильмаре создать из них армию. Гвардию Саранга! Это будут мои…

— Каратели?

— Фу, как гадко сказала! М-да-а… но, по сути, верно. Они будут чем-то вроде Черного Корпуса. Корпус Саранга. Или Гвардия Саранга. Мы избавим их от необходимости заботиться о пропитании — все свободное время будут уделять лишь тренировкам и упражнениям в военном деле. И будут воевать за Императора.

— Слав, а если не захотят? Если им не хочется воевать?

— Мы сделаем так, как когда-то сделала Россия с казаками — от каждой семьи по воину. Захотят больше — пожалуйста. Мы введем у них культ воинской славы, когда каждому ребенку будет внушаться, что умереть с честью в битве за Императора есть высшая доблесть. Сделаем из них самураев. Они не будут голодать, мы их будем лечить, а самым лучшим давать новые тела. Они будут нашей опорой. А корабли, само собой, принадлежат нам. Императорской семье.

— И мне тоже. Я же Императрица! — Наташа повернула заспанное лицо к собеседникам. — Вы бубните так, что спать невозможно! Дадите мне кораблик полетать?

— Дадим. Два кораблика. Даже три, — усмехнулась Лера. — Хватит дрыхнуть. Ты спишь уже часов десять!

— Так я славно потрудилась! Правда, Слава? Забавно: славно — Слава… А хорошо покувыркались, да?

— Ты свалилась, как подрубленное дерево, чего ты помнишь-то? — хихикнула Лера. — Это же надо так нажраться шампанским! Ты сколько выпила-то?

— А я что, помню? Оххх… как голова болит! Слав, поцелуй меня в лобик… Может, пройдет?

— А задницей ты не ударялась? Не болит? Ее не надо полечить поцелуем? — съязвила Лера. — Иди в душ, у тебя на груди икра присохла, Императрица Наташа!

— Икра? Где? Ой… правда икра. Крупненькая… мм… вкусная. Пошла я! Без меня тут не кувыркайтесь, я тоже поучаствовать хочу. Сейчас вымоюсь, как следует… А похмелиться нечем? Шампанского не осталось?

— Иди! Алкоголичка!

— И ничё, даже ни разу не алкоголичка… просто немного перебрала с непривычки, а вы уж сразу вон как меня поносите. Я же люблю вас, а вы ругацца!

— Она не протрезвела, — хихикнула Лера. — Глянь, как ее шатает! Ты хоть помнишь, ковыляка, как поливала себя шампанским и заставляла Гену облизывать? А кто напоил Надию, и та уделала мне кресло? Кто требовал у Славы и Гены помериться причиндалами, утверждая, что сразу отличит подделку? А кто… В общем, погуляла как следует. Нельзя тебе пить!

— Ребят, я ничего не помню, честно, — жалобно простонала Наташа. — Мне так хреново, я щас…

Она зажала рот и выбежала в коридор. Оттуда раздалось бодрое рычание, и Слава с Лерой переглянулись:

— Чертовка! Может, полечишь ее? Жалко же…

— Фиг ей! Пусть по полной получит последствий пьянки. Теперь до-о-лго не захочет в рот брать спиртное.

— Я все слышу! Все слышу! Звери вы, а не моя семья! А я все равно люблю вас, негодяи!

Шлепание босых ног удалилось, и в каюте снова воцарилась тишина.

— Ну, что, встаем? Или что? — потянулась Лера, изгибаясь, как кошка, и задумчиво косясь на обнаженного Славу.

— «Или что» — попозже. Я еще поваляюсь, полажу по закромам Саранга. А ты сходи в душ. Заодно проверишь, что там с Натахой. А то еще упадет, башку расшибет. У тебя богатый опыт обращения с пьяными девками, так что не привыкать.

— Это про Хагру, что ли? Эх, где она сейчас… Хагрочка. Слетать бы к ней. Скучаю я об этой взбалмошной девчонке. Кстати, вот с кем она сразу бы нашла общий язык — это с Натахой! Такая же раздолбайка.

— Теперь они обе не просто раздолбайки, а императрицы. И где-то там скоро родится мой ребенок… будущий император амазонок.

— Ты хочешь сказать: твои будущие дети? У тебя их там не меньше сотни — забыл, сколько женщин от тебя понесли? Да какая сотня — сотни две, точно. Интересно бы на них было посмотреть. Вот, кстати, гвардия была бы.

— Нет уж. Бастардов лучше держать подальше от трона. Чтобы не возникало мыслей влезть на него.

— Хм… как ты вжился в роль императора. А я все никак не могу привыкнуть к этому титулу. Столько еще работы, столько дел… голова кругом идет. Ну ладно, поваляйся, мешать не буду. Наташку сейчас уволоку в медицинский отсек — пусть откачают дурную кровь. Так что спокойно работай. Дай чмокну. Ага. Лежи.

Слава остался один, напоследок посмотрев вслед жене, исчезающей за дверной мембраной, и на секунду пожалел, что отпустил Леру без утренней порции нежности. Потом выбросил лишние мысли из головы и соединился с мегамозгом станции, закрыв глаза и положив руки вдоль тела.

«Запрос. Состояние систем станции. Наличие неисправностей».

«Пробой энергосистемы в семьсот пятой ячейке южного сектора. Устраняется. Нарушения связей ткани пятого элемента восемь тысяч третьего сектора сотого уровня. Устраняется. Нарушение…»

«Стоп! Доложи состояние станции в целом и ее работоспособность с момента последнего запроса».

«Станция функционирует на девяносто девять и восемь сотых процента. Запасы энергии сто процентов, каналы сброса лишней энергии исправны».

«Оборонительные системы платформ, какова их сохранность?»

«Восемьдесят процентов. Необходим ремонт третьей и пятой платформ. Получены повреждения от удара крупного астероида. Работы по устранению неисправностей ведутся».

«Дать картинку».

Перед глазами Славы вспыхнул яркий свет, и он чуть не вздрогнул от неожиданности. Станция пробиралась к выходу из Солнечной системы, избавляясь от влияния гравитации планет и Солнца, а на платформе вовсю шли работы. Биороботы, похожие на пауков-гранов, ремонтников Шаргиона, ползали по громадным платформам, каждая из которых была длиной десять километров и шириной восемь, и срезали поврежденные куски обшивки, сверкая белой дугой резаков. Они поглощали эту обшивку и тут же из специальных органов на корпусе выделяли пластины металла, привариваемые на место идущими следом коллегами-гранами.

От гранов в Шаргионе здешние ремонтники отличались размерами — там граны были величиной с собаку, тут — с небольшой бульдозер. Над серебристыми платформами нависало темное пространство космоса и сияли звезды, будто серебряные гвозди, вбитые в небо.

Слава вспомнил Хагру и амазонок, верования которых говорили о небесных чертогах и черном бархате, прибитом серебряными гвоздями, и улыбнулся. Да, интересно было бы ее увидеть…