Антон Орлов - Сказки Долгой Земли (сборник)

«Ага, чтобы самосуд – и никаких официальных прецедентов, которые в будущем смогут повредить туристическому бизнесу, – продолжая с беспомощным упорством вырываться, подумала Ола. – Им будет удобней, чтобы мы просто исчезли, чтобы никаких концов…»

Марат валил все на нее, оправдывался, заискивающе улыбался. Трое новоприбывших запихнули его в свою машину и увезли в сырую темноту за аркой – Ола решила, что убивать.

Ее втащили в большую обшарпанную комнату. С потолка сиротливо свисает слепяще яркая лампочка. В оконных рамах торчат осколки. Впрочем, ставни закрыты, и кажется, что здесь вообще нет ни одного окна. Кое-какая престарелая мебель. Воздух затхлый, пахнет отсыревшей древесиной, гнилью, чем-то прокисшим.

В углу – широкий матрас, накрытый рваным ковром непонятного цвета, на него Олу и швырнули.

Каждый предмет одежды она отдавала с боем. Когда-то начинала ходить на курсы женской самообороны, около месяца, потом бросила. Напрасно бросила… Парни гоготали, им было весело.

Вернулись те трое, что уехали с Маратом. Насколько можно было понять из обмена репликами, он все-таки сумел до некоторой степени их обработать, и его отпустили: «Отвезли за Осиные пустыри, напинали и оставили, пусть идет, куда хочет, все равно не он виноват, а девка». Выкрутился за ее счет.

Еще они рассказали, что колдовские молнии разбили вдребезги береговые ворота, и сейчас там устанавливают временные щиты. По словам солдат, кто-то выскочил наружу и сиганул в Лес – и как будто не человек это был, а кесу. Возможно, та самая. Она, говорят, в Яниге угнала машину, перехватить не успели. Значит, рванула сюда, в Хаялу, а здесь ей помогли, и это паршивей всего, потому что помогал человек, какой-то мерзавец-ренегат из колдунов. Его тоже видели, возник из темноты и нарисовал на створках ворот знаки, притягивающие молнии. Часовые стреляли, но пули, естественно, ушли мимо, кто же попадет в колдуна! И никто его не опознает, потому что он, сука, перед вылазкой замотал лицо черной тряпкой. Спорим, и сама гроза эта гребаная – его работа!

Предательство колдуна, который якшается с кесу, вызвало взрыв негодования и лавину экспрессивной ругани. Об Олимпии на некоторое время забыли, но, когда она попыталась отползти к двери, прихватив с собой джинсы и кроссовки, этот маневр заметили. Один пнул ее так, что она покатилась по полу, остальные радостно заржали.

Дождь забарабанил по ставням в полную силу. Двое парней сходили забрать из багажника ящик с пивом и успели насквозь промокнуть.

Задвинули ржавый засов на входной двери. Кто-то спросил, взяли или нет ключи от зажигания из машины и краденого вездехода, а то всякое бывает… Взяли. Да в такую погоду никто не пойдет шататься по окраине; к тому же теперь, когда береговые ворота раздолбаны, из Леса всякая погань поналезет. Вот именно, подхватил тот, который беспокоился о ключах, поэтому вдруг найдутся желающие хапнуть чужой транспорт, тем более что за вездеход награду отвалят! Там же все развезло, возразил другой, поедешь – увязнешь, и мы тут до утра застряли. Зато пиво есть, и девка есть.

Они занялись Олой. Противно было до тошноты. Сам по себе половой акт – в общем-то ничего особенного, если ты уже не девочка, а девочкой Ола не была с четырнадцати лет. Но их глаза, ухмылки, высказывания – вот это настоящее дерьмо, это хуже всего.

Внезапно все настороженно замерли, даже тот, который в этот момент был на ней. Не только дождь по ставням стучит – еще и в дверь кто-то колотит.

Мелькнуло фантастическое предположение: вдруг это Марат решил не бросать ее в беде и вернулся? Но, во-первых, как он мог бы ее выручить, один против пятерых, а во-вторых, чтобы такой как Марат – и не бросил в беде… Несмотря на все доводы против, абсурдная надежда продолжала трепыхаться – или это просто жилка на шее дергалась, нервный тик.

– Открывай!

Голос куда более низкий, чем офисный тенор Марата.

– Чего надо?

– Укрыться от дождя, – с угрожающей интонацией отозвался визитер.

– Да ты сначала культурно разговаривать научись! – обиделся тот из парней, который перед этим больше всех матерился. – Вали, куда шел!

– Открывай, дверь сломаю! А сначала машину разобью!

Переглянувшись, они повытаскивали оружие. Насильник застегнул ширинку и присоединился к остальным. Двое встали по обе стороны от двери, тогда один из оставшихся отодвинул засов и проворно отскочил назад.

Как только гость переступил через порог, из засады на него набросились… И сразу осели на пол. Он держал по ножу в каждой руке и ударил одновременно вправо и влево. Если не насмерть, то близко к этому.

Остальные открыли стрельбу. Вернее, попытались это сделать, но у всех троих пистолеты дали осечку.

«Вода попала в стволы», – предположила Ола, измученно и растерянно моргая.

Пара секунд – и еще двое агонизируют. Пятый, отшвырнув бесполезный пистолет, тоже выхватил нож, но руки у него дрожали, и голос тоже дрожал:

– Ты чего?.. Мы что тебе сделали?!

– Если я велел открыть, надо открывать сразу, – процедил победитель, перед тем как нанести последний удар.

Его противник не успел парировать, с животным стоном повалился ничком и еще какое-то время скреб ногтями грязные половицы. Не обращая больше на него внимания, гость посмотрел на Олу, словно раздумывая, не стоит ли ее тоже прирезать.

– С-сп-пасибо, – выдавила Ола.

Похоже, это был правильный ход.

Сумрачно оглядевшись, парень вытер ножи о бархатную безрукавку, валявшуюся возле ящика с пивом. Закрыл дверь, за которой колыхалась водяная завеса, задвинул засов.

Ола наблюдала за ним, съежившись на испачканном липкой субстанцией матрасе. Может, он окажется еще хуже, чем эти отморозки, вместе взятые… Получил в качестве трофея голую девчонку и несколько уцелевших бутылок пива – нетрудно догадаться, что будет дальше! А ей больно, словно там, внутри, все содрано до мяса.

Сбросив на пол чью-то куртку, висевшую на спинке хромого стула, покрытого потрескавшимся черным лаком, он пристроил на ее место свою, основательно промокшую. Потом неприязненно поглядел сверху вниз на девушку и с раздражением бросил:

– Ты бы хоть оделась, что ли…

– Да, да, сейчас, – два раза подряд благодарно кивнув, пробормотала Ола.

Каким бы грубияном он ни был, насиловать ее не собирается, это главное.

Кое-как натянула трусы. «Молния» на джинсах сломалась, зато пуговица на месте. Лифчик почти не пострадал. Футболка с логотипом «Реджинальд-Путешественник» – подарок от туристической фирмы – разорвана сверху донизу, но концы удалось завязать в узел.

Одновременно с этим она исподтишка наблюдала за парнем. Тот извлек из ячейки ящика бутылку, пренебрежительно сощурился, поставил обратно. Не любит он пиво… Достал из кармана своей куртки, висевшей на стуле, небольшую глянцево-черную фляжку с золотыми переливами, открутил пробку, сделал несколько медленных глотков. Судя по фляжке, что-то дорогущее. Коньяк, наверное. Откинулся на спинку стула, вытянул ноги, словно капитулировав перед навалившейся усталостью.