Ирина Басараб - Черный принц. Сила демона

Каждый обитатель мира магии, будь-то наставница или простой ученик, знали, что слова этой девочки сбываются. Странность ребенка не была проигнорированная, что послужило причиной того, что дитя было лишено теплых чувств со стороны сверстниц. Ее опасались и сторонились даже наставники, создавая защитные символы против влияния девочки. Она могла видеть все и всех насквозь, читая мысли и сокрытое на самом дне души. Отвечая на чувства других, ребенок с дерзостью говорила о том, что прочла в мыслях у первого встречного, открывая для всеобщих насмешек грехи своих одноклассников и даже учителей. Там, где она появлялась, умолкали разговоры, а уходя, ее провожали взгляды полные презрения.

Вот и сейчас это дитя невзначай бросило фразу, смысл которой был непонятен наставнице юной колдуньи.

– Ты что-то сказала Эмануэлла?

Девочка обернулась и отбросила в сторону розу. Милое личико напряглось в раздумье.

Взгляни на розу! Она прекрасна.

Чудесное виденье, нежной красоты.

В ней столько страсти и огня.

Царица сада. Владычица цветов.

Горда, стройна, изящна.

Нет равных ей.

Ей ветер шепчет о любви,

Ласкает нежными лучами месяц.

И даже солнце дарит первый поцелуй.

О, как прекрасна королева!

Увы, не долог ее век.

Один лишь миг, и красота увянет.

Оставив по себе лишь горстку лепестков.

Восторг девочки отобразился на лице, но только она договорила, эмоции радости сменились гневом. Золотые кудри внезапно разметал сильный порыв ветра, изумрудные глаза потемнели, приобретая оттенок болотного омута.

– Люди, как цветы. Их судьба недолговечна. Как жаль, еще один цветок скоро увянет.

Звонкий смех ребенка луной взлетел к ветвям старых великанов дубов. Подхватив полы светлого платья, Эммануэла побежала по дорожке, что вела к замку школы магов.

– Чтобы это могло означать? – озадаченно произнесла наставница.

Легкий призрак тревоги быстро испарился, наставница снова вернулась к занятию вышиванием.

Ребенок-провидица, она никогда не испытывала тех чувств, что овладевали людьми. Девочка не знала жалости, боли и ненависти. Ее домом был целый мир, друзьями – цветы, лес и звери. Сердце юной леди не тосковало из-за отсутствия друзей-людей. Она была безразлична к проблемам детей, что окружали ее. Холодная, как сама зима, прекрасная словно весна, она никогда не отказывала в помощи просящих. Ее уста не изрекали грубых слов, глаза не пылали пламенем презрения. Улыбка юной волшебницы могла растопить ледники, слова девочки звучали как колокольчики. Отстраненная от всего земного, немного сумасбродная и странная, девочка вмиг притягивала к себе взгляды окружающих.

Ее любили нищие и калеки, которых касались исцеляющие руки ребенка. На нее молились обездоленные и больные, ибо этот ребенок имел дар исцелять. К ней тянулись звери и сама природа, ибо ее касание дарило жизнь. Дитя, которой в будущем было суждено стать самой могущественной колдуньей – Хранителем!

Отворяя дверь за дверью, Ирена бежала по ночным лабиринтам старого дворца. Сквозь открытые окна в дом врывался холодный воздух, вздымая вверх белые занавеси. Тишина, что стояла в доме оглушала громче, чем крик, который овладевал дворцом в полуденное время. Никого вокруг, только пустота служила свидетельницей ночной жизни старого дома. Белые кружева пышного пеньюара стелились по каменному полу, разлетаясь в стороны при беге. Черно-белый мрамор отдавал луной при каждом шаге случайного перехожего или ночного стража. Кое-где теплился мягкий свет из небольших светильников, огромные тяжелые зеркала отражали бледный лик женщины.

Лица мелькали все чаще и чаще с приближением к гостевой комнате. Она не помнила имен прислуги, что вела ее за собой. Да это было и не важно. Сотни лиц каждый день мелькают перед ее глазами. Лица, имена, новые люди – всех невозможно помнить.

Худая невзрачная особа в чопорном темном костюме сообщила ей волнительные вести. Наскоро набрасывая пеньюар из лилового шелка, она приказала вести ее к ночной гостье. Строгая служанка что-то говорила о какой-то бродяжке, преждевременных родах и том, что ей вряд ли повезет выжить.

Предчувствие неизбежной беды заставляло ее сердце быстрее биться. Королева резко распахнула последние двери и ворвалась в ярко освещенную комнату, где уже столпились незнакомые люди. Вокруг большого ложа, на котором лежала совсем юная девушка, стояли медики. По их лицам можно было прочесть, что дела девчонки совсем плохи. Некоторых медиков она знала, других впервые видела. Первое, что пришло на ум Ирены: странно, что они все здесь делают и кто их позвал? Полуночная гостья как в бреду металась по кровати, корчась от невыносимой боли. Страдания юной девочки передавались Хранителю, она внутренне вся сжималась от боли, ощущая, как ее тело трясет, словно в лихорадке. В тот миг, она вспомнила день, когда сама рожала Алекса. Тогда она испытывала такие же страдания. Это бедное дитя, такое хрупкое и прелестное, вынуждено расплачиваться дорогой ценой за любовь. Ирена с силой сжала кулаки, так что острие ногтей вонзилось в кожу.

Доктора тихо переговаривались между собой, прислуга носилась, исполняя приказы медиков, в комнате стоял невыносимый гул. Казалось бы, что никто не способен помочь девочке, она была одна среди десятков людей.

– Что все это значит? Кто эта девушка? – наконец, подала голос Ирена.

Появление королевы не привлекло достойного интереса у присутствующих. На нее никто не обращал внимания. Казалось бы, что сам факт ее прихода остался незамеченным и даже неуместным. Легкое прикосновение к плечу заставило Ирену обернуться назад. За ее спиной стоял Маэлз. В подобную минуту появление старого друга не вызвало должного интереса, а наоборот принесло облегчение. Боевой соратник, друг юности, верный слуга и советник. Сколько лет они не виделись, и вот теперь он снова здесь, словно почувствовал, что ей грозит опасность. Маэлз ее друг, как в прежние времена готов подставить свое верное плечо. Стальной взгляд старого воина потеплел, морщины сошлись на переносице пятидесятилетнего генерала. Этот взгляд полный искренних чувств колом ударил в сердце королевы.

– Да что здесь происходит, черт возьми? – воскликнула Ирена, ударяя Маэлза кулачками по груди.

Генерал молча кивнул в сторону ложа, будто бы произнося: подойди. Страх молнией пробежал по телу. Ирена не могла сдвинуться с места. Сердцу было тревожно. С большим трудом, она сделала несколько шагов и едва не закричала. На ложе лежала бледная, истощенная муками жена ее сына. Бедное дитя взглядом уставилось на нее, будто бы умоляло о помощи. Золотые глаза молили об избавление от страданий. В бескровном личике юной императрицы залегла тень скорби, словно вся надежда испарилась из ее сердца. Жизнь медленно покидала ее.