Виталий Момотюк - Посмертие. Второй шанс

Чужаков встретили настороженно — это читалось во взглядах. Однако никто из бодрствующих обитателей этого лесного убежища даже звука удивления не выдал, не говоря уже о вопросах идущему впереди шаману. Молчали и сопровождающие «гостей» воины. А вот монстры отстали и буквально растворились в густых тенях, словно им отдали какой‑то беззвучный приказ. Впрочем, им могли и раньше запретить появляться на стоянке. Греф это заметил в самый последний момент, да и только благодаря своим новым способностям. Тагор и Бугра, по всей видимости, даже и знали присутствии оборотней рядом с отрядом, настолько бесшумно те передвигались.

Шаман провёл Грефа и Язиму к одному из костров, жестом отослав всех остальных прочь. Тагор и Бугра вынуждены были довольствоваться обществом воинов племени Волка за другим костром, который, впрочем, находился не так уж и далеко. Это позволяло им и Грефу не терять друг–друга из вида. Словно по мановению волшебной палочки рядом с кострами материализовались несколько женщин с нехитрыми угощениями. Но задерживаться они не стали, и разложив пищу на примитивные столовые приборы, тут же упорхнули подальше от мужчин.

— Сегодня вы гости. Подкрепитесь после нелегкого пути, — пригласил Грефа шаман, и первым попробовал пищу.

То же самое происходило и за другим костром. Волки словно демонстрировали чужакам, что пища не отравлена. Голода Греф не чувствовал, но и обидеть хозяина отказом не решился. Он тоже оправил в рот несколько небольших кусочков запечённых кореньев и мяса. Тагор и Бугра проделали то же самое, подтверждая правильность принятого оборотнем решения. А вот Язима взялась за еду с явным аппетитом. Впрочем, если вспомнить, что она пару суток толком и не ела после пережитого потрясения, то ничего удивительного в этом не было. Организм требовал пищи, вот она и насыщалась.

Пока продолжалась эта необычная трапеза, шаман молчал. Воины за другим костром, правда, завели неспешную беседу в полголоса. Но разговор, по всей видимости, ни о чём серьёзном не вёлся и был всего лишь ещё одной данью вежливости. Тонкий слух позволил Грефу разобрать, что спрашивали его соплеменников об охоте и тому подобных вещах. Хозяин их «стола» сосредоточился на разглядывании чего‑то одному ему видимого в крохотных язычках пламени, которые плясали на прогоревших поленьях. Лишь изредка он не глядя протягивал руку в сторону пищи и брал очередной кусочек, ни разу при этом не ошибаясь и не промахиваясь.

— Как это произошло? — спросил шаман Язиму, когда та насытилась.

Вопрос был несколько расплывчатый. Непонятно было, что именно интересовало вопрошающего: гибель соплеменников, или же он спрашивал о спасении самой женщины. Но та начала рассказ именно с нападения Крылатых Убийц на лагерь её клана. Каким‑то отстранённым голосом почти один в один повторила она свой рассказ, который рассказывала Коргару. Единственное, что она опустила — это подробности своего спасения.

Рассказ Язимы был выслушан в полном молчании. Её ни разу не перебили и не задали ни одного дополнительного вопроса. Когда повествование женщины было окончено, шаман обратил свой взгляд на виновника этой встречи.

— У тебя ведь есть что сказать по поводу услышанного?

— Да. Но говорить о прошлом потом. Сейчас я хочу говорить о другом.

— Отойди к своим спутникам, женщина, — негромко, но властно приказал этот, по всей видимости, глава отряда.

Приказ был исполнен немедленно. Греф пожалел, что у него так и не появилось возможности задать Язиме хотя бы пару вопросов о личности собеседника. Та точно знала, кто их встретил — это было видно по её поведению. Но теперь оставалось надеяться только на свою интуицию и везение. «Если выкручусь в этот раз, то никогда более не оправлюсь на переговоры без предварительной подготовки. Предки, Боги, Стихии или кто там есть на верху — беру Вас в свидетели», — мысленно дал себе зарок Греф.

— Моё имя — Узгул, — назвался наконец человек в одежде из шкур.

— Греф, — оборотень слегка ударил себя по груди.

— Мы сейчас можем говорить — нас не услышат.

— Хорошо. Я говорить.

— Тебе стали плохо даваться слова, но ты сохранил разум. Прежде, чем мы обсудим предложение твоего племени, я хочу знать, что произошло с тобой в ту ночь на алтаре. Это важно.

— Ты знать, — Греф попытался использовать свою далёкую от совершенства речь, что бы уйти от ответа.

— На тебе ритуальные шрамы. И в моих глазах ты выглядишь не совсем человеком. Воины этого не видят, но мой взгляд простирается куда дальше. Я должен, — шаман сделал ударение на втором слове, — знать с кем веду разговор.

— Я — человек, — кратко ответил Греф.

— Хорошо. Тот ли ты человек, которого вели к алтарю?

— Ритуал изменить меня. Но я — человек.

— Много поколений шаманы нашего племени проводят ритуал превращения, помещая дух зверя в тела пленных. Эти создания защищают наших людей и нападают на вражеские поселения. Предания гласят, что только дважды ритуал был проведен неверно, и оба раза племя Волка было вынуждено сражаться с ужасными злобными созданиями. Они не знали ничего, кроме жажды крови и убивали всё на своём пути. Эти ошибки стоили жизней многих воинов и шаманов. Недавно такое случилось в третий раз, но пока всё обошлось малой кровью. И вот я, шаман Узгул, сижу за одним костром и разговариваю с существом, с которым, согласно преданиям, должен сражаться. И я должен знать, почему так случилось.

— Я не знать, что говорить. Спрашивай, шаман. Я отвечать.

— Хорошо. Ты не стал убивать всех воинов у алтаря. Почему?

— Я не хотеть убивать. Хотеть уходить. Они не пускать. Хотеть убить меня. Я не хотеть умирать. Я сражаться и уходить. Зачем убивать всех? Я уходить. Они не ходить за мной. Не нужно убивать. Зачем убивать?

Шаман внимательно смотрел в лицо оборотню, словно отыскивая в нем что‑то, невидимое обычным взглядом. Результат видимо его удовлетворил, поскольку он одобрительно кивнул головой, после того, как Греф замолчал.

— Хорошо. Я не увидел лжи в твоих словах. Нет её и в твоих мыслях. Ты не хочешь говорить о некоторых вещах, но у каждого есть секреты. Но ты не желаешь зла моим людям — я это вижу. Поэтому я готов выслушать тебя.

Греф мысленно вздохнул с облегчением. Собеседник попался непростой, но далеко не глупый. И главное — он не был похож на фанатика борьбы с другими племенами до победного конца. С таким вполне можно было попробовать договориться о совместных действиях против общего врага. Греф решил, что в данном случае лучшей дипломатией будет правда, а краткость — сестра таланта.

— Твои люди погибать. Их убивать Крылатые Убийцы. Они убивать людей всех племен. Они твой враг. Они мой враг. Они враг людей. Зачем нам сражаться с тобой? У нас есть враг. Я буду сражаться с врагом. Ты будешь сражаться? Я хочу, чтобы ты и я сражаться вместе. Наши воины должны сражаться вместе. Тогда мы победить. Я говорить. Что ты сказать мне?