Сергей Лейченко - На крыльях свободы

"Достопочтимый, мистер Гарри Джеймс Поттер-Блэк! Позвольте выразить Вам свою признательность за опеку над моим внуком. Я очень рада, что Невилл подружился с таким достойным во всех отношениях мальчиком. Хочу познакомиться с Вами поближе и приглашаю посетить наше имение на летних каникулах. С глубоким уважением, Августа Лонгботтом".

Перечитав приглашение несколько раз, он передал его изнывающей от любопытства Гермионе. Письмо, мягко говоря, вызвало у него крайне противоречивые чувства. С одной стороны было весело: он, оказывается, близкий друг Невилла - это показалось смешным. Но вот упоминание фамилии Блэк здесь было очевидно не к месту. Как связать воедино Блэков, слово "друг", бабушку и Невилла, Гарри решительно не представлял, и даже не собирался этого делать - у него своих проблем выше крыши. Пусть Невилл сам выкручивается, раз назвался его другом, о чем Поттер ему и заявил, отказав в посещении домена Лонгботтомов, по причине крайней занятости в делах государственной важности. И помахал значком мастера.

В этот момент сзади раздался знакомый голос:

- Поттер! Выходит, это правда? Ты купил себе звание мастера зелий, чтобы не посещать занятия со Снейпом и не сдавать экзамены?! - за спиной обнаружился Рон Уизли собственной персоной, в компании братьев-близнецов.

- Конечно, Уизли! Я же не хожу на уроки. И это обошлось мне всего в двадцать тысяч золотых кругляшков. Ну, знаешь, есть такие монеты... может, видел где? Их еще галеонами называют, они немного побольше тех медных, с которыми ходишь ты, - Гарри машинально отшутился в ответ на очередную тупость рыжего.

Знать, что собой представляет знак мастера зельеварения, и не понимать, что такие вещи не продаются... это нужно быть Уизли, ну, или Хагридом, но тому простительно. Тем временем недовольные разворачивающейся ситуацией близнецы начали активно работать кулаками по ребрам меньшего, пытаясь привести того в чувство. Рон же продолжал соперничать с Невиллом за звание лучшего подражателя факультетскому флагу. Наконец, одному из сопровождающих "юной звездочки Гриффиндора" надоело терять время попусту, и он с силой вырвал из рук застывшего братца что-то завернутое в бумагу, протянув это Гарри со словами:

- Вот, Гарри, держи! Мама велела передать это тебе лично из рук в руки.

"Сегодня, наверное, какой-то особый день..." - шутливо подумал мальчик, принимая следующий "подарок". Равенкловец с интересом разглядывал лежащий у него в руках сверток, подписан он так же не был. Поттер осторожно открыл запечатанный сургучом гостинец, в нем лежали небольшой ларец и письмо. Гарри по обыкновению решил начать с письма:

"Дорогой, Гарри! Перси рассказал мне о твоих не прекращающихся попытках подружиться с моим Рончиком. Это так приятно, милый Гарри! Я знаю, что ты, мой мальчик, достоин дружбы с младшеньким, несмотря на то, что сам Рон, похоже, так не считает. Я выскажу ему свое мнение об этом в следующем письме. Прошу принять этот скромный дар - зелье дружбы, для установления более теплых отношений с моим сыночком. Еще хочу пригласить тебя в гости на летние каникулы, можешь приезжать хоть на все лето! Мы будем тебе рады! Твоя дорогая, Молли Уизли".

Его реакция на письмо была неожиданной для него самого, и сначала все шло по плану: очень тянуло расхохотаться после первых же строчек, но вот после прочтения слов "зелье дружбы"... смеяться резко перехотелось. Положение не спасла даже фраза: "Твоя дорогая, Молли Уизли". Помрачневший Гарри без слов протянул послание Гермионе, а сам, откинув крышку ларчика, с тоской уставился на ровные ряды из нескольких маленьких флакончиков. "Если бы Перси не выкинул такую шутку (уж не знаю, с какой целью), то эти флаконы пришлось бы вылавливать из своего чая" - побледнев, подумал Гарри, с ужасом представляя, что там такого могли намешать эти дилетанты Уизли. В их способности приготовить зелье дружбы по сложности сравнимое с "Амортенцией" он сильно сомневался, так как равенкловец в свое время достаточно посмотрел на "успехи" Рона на этом поприще. Григорий Льстивый, автор вышеупомянутого зелья, небось, в гробу перевернулся от одного только вида этих разновидностей его изобретения.

Следующая посетившая его мысль была более позитивно настроенной: "Я же мастер! Наварю разных антидотов и буду носить с собой!" - успокаивал себя Гарри, стараясь не вспоминать о том, что антидот нужно еще успеть выпить, и что они не всегда помогают. День не успел начаться, а он уже морально разбит от таких сюрпризов. Скривившись, мальчик запрятал коробку в сумку и, глубоко вздохнув, поднялся, намереваясь высказать все, что думает о рыжих вообще и о Роне Уизли в частности.

Донести свою позицию до окружающих, ему помешали раздавшийся женский вскрик и молчание, внезапно повисшее за столом Слизерина напротив. Он скользнул взглядом по "добрым соседям" и ничуть не удивился (надоело ему это дело), когда обнаружил, что эпицентром немого внимания является Драко Малфой. Слизеринец стоял, удерживая за локоть небезызвестную Дафну, и, размахивая у нее перед носом каким-то пергаментом, о чем-то ей говорил. У девочки в зажатом кулаке тоже было что-то похожее на клочок бумаги. Гарри готов был душу прозакладывать на спор, что у "змеек" в руках были очередные письма.

Тем временем, события не преминули развернуться в заключительную стадию. Точнее это Гарри показалось, что он лицезрит финал драмы, на самом деле все только начиналось... Драко, больше не слушая девочку, под подбадривающие выкрики со стола Слизерина потащил ее за собой к выходу, очевидно желая переговорить тет-а-тет. Но у Дафны оказалось свое мнение, заметно отличающееся от позиции "зеленых". Не пройдя и пяти шагов, она, извернувшись, вырвалась из хватки Малфоя и, выдав какую-то нелицеприятную фразу, спокойно направилась обратно к своему месту.

Драко, выхватив палочку, громко крикнул на весь зал:

- Фурункулюс!

Заклинание, направленное в спину удаляющейся слизеринке, снова поразило ее голову. Она, вскрикнув, пошатнулась, но тут же развернулась с уже зажатой в руке палочкой. Казалось, язвы и нарывы не причиняли ей видимого беспокойства. Ответных чар Гарри не расслышал, но эффект оказался на лицо: обидчик упал, и его вырвало чем-то черным (как потом узнал Гарри это были слизни).

- Идиот, - тихо озвучал Поттер действия младшего Малфоя.

Ему никто не ответил: все с интересом рассматривали получившуюся картину. Подопечные Снейпа стали тихо, а потом все громче комментировать произошедшее, послышались смешки, превращающиеся постепенно в хохот. Малфоя подхватили под руки его телохранители и потащили его к выходу, направившись, скорее всего, к мадам Помфри. Дафна дернулась в том же направлении, но осталась стоять, наверное, не захотела пересекаться с Драко в медкабинете. Взгляды всего Большого зала теперь были прикованы лишь к ней одной, девочка же что-то выискивала в рядах равенкловцев.