Василий Сахаров - Империя Оствер. Трилогия

Вопросы и ответы, размышления и планирование будущей жизни. А что будет в конце и достигну ли я поставленных перед собой целей, предугадать невозможно, ибо жизнь не шахматная доска, она нечто более сложное, и порой с человеком могут произойти настолько нелепые случайности, какие ни в один план не впишешь. Эх, жизнь моя жестянка!

На этой мысли веки мои стали тяжелеть, и, надеясь до обеда подремать пару часиков, я стал засыпать. Однако по коридору между кроватями кто‑то прошёл и остановился рядом со мной. Я моментально открыл глаза и увидел над собой лицо Вирана Альеры.

— Что‑то случилось? — спросил я.

— Разговор есть.

— А он не может подождать?

— Нет. — Виран покачал головой.

— Ну, давай поговорим. — Понимая, что выспаться мне уже не дадут, я сел на кровать.

— Не здесь, пойдём…

Мой товарищ махнул головой на дверь и бросил быстрый взгляд на Вилла Фертанга, который сидел в окружении Тарди Песта и Гуннара Арциза и уговаривал Нунца Эхарта снова провести отпуск в Свальдуне. Пока Эхарт колебался, но он уже был близок к тому, чтобы сдаться, так как ему, третьему сыну захудалого барона, особо ехать было некуда.

— Лишние уши? — еле слышно спросил я.

Виран молча кивнул, и мне пришлось вставать. Я оделся и, следуя за Альерой, вышел из казармы. Мы прошли в небольшую беседку за ней, и я обнаружил здесь ещё двух наших кадетов: хмурого графа Тормана Сарану, который сидел насупленный, словно сыч, и жующего спелое красное яблоко спокойного и несколько флегматичного Кричарда Калька.

— Что, господа кадеты, — присаживаясь на лавку, усмехнулся я, — заговор затеваем?

— Да какой там заговор. — Кальк улыбнулся в ответ. — Есть дело, о котором должны знать только его участники, вот и всё.

— А я уже, значит, в чём‑то участвую?

— Альера сказал, что дело тебе понравится.

Я посмотрел на Вирана, а тот пожал плечами:

— Да, сказал.

— Ладно, излагайте.

Пока я спорить не стал и посмотрел на Калька. Однако в разговор вступил Сарана, широкоплечий блондин с сильными мозолистыми руками:

— Мне из дома письмо пришло. Соседи, твари, совсем озверели, пытались на мою мать и сестру напасть. Мало того что они все доходные земли в графстве под себя подмяли и крестьян увели, так теперь ещё и это. Мои близкие у тётки в соседнем владении укрылись и помощи просят, а мне её взять негде, ни денег, ни связей, поэтому я обращаюсь к вам.

Торман поник головой и замолчал. Альера подмигнул мне, мол, всё нормально. Кальк достал новое яблоко. А я спросил Сарану:

— Давай разберём все по порядку, я буду тебя спрашивать, а ты отвечать, идёт?

— Да. — Он мотнул головой.

— Ты ведь вассал великого герцога, почему ему о своей беде не доложишь?

— Всё не совсем так. Я вассал герцога Густаво Мариена, который является двоюродным братом Ферро Канима и его подчинённым. Поэтому перепрыгнуть через голову Мариена я не могу, меня никто слушать не станет.

— Ладно, пусть так. Но ты ведь можешь пожаловаться своему сюзерену?

— Могу, только он уже несколько лет в запое и плевать на всё хотел. Вместо старого Мариена в герцогстве правит его сын‑бастард, который моего отца в могилу свёл, так что жалоба будет напрасной тратой бумаги и чернил и очередным унижением.

— То есть получается, что конфликт между тобой и соседями пущен на самотёк?

— Именно так.

— Кто соседи, что они могут и сколько у них клинков?

— Сволочи они, и люди без чести!

Сарана со злостью ударил кулаком по лавочке и рассадил себе кулак, а я встряхнул его за плечи:

— Соберись, кадет!

Молодой граф, который имел проблему примерно того же плана, что и я, на миг закрыл глаза, выдохнул и сказал:

— Всё! Я в норме.

— Тогда продолжаем. Что с соседями?

— Три не очень богатых «домашних» барона, бывшие слуги герцога Мариена. У каждого замок, несколько деревенек и по два десятка дружинников. Сами по себе, один на один, они не очень опасны, и сейчас я каждого из них голыми руками порву. Но они честного боя не примут, так что мне нужна помощь.

— Про помощь ясно. Ты скажи, из‑за чего конфликт произошёл, кто зачинщик и чего эти бароны в итоге добиваются?

— Лет восемь назад на речке рядом с нашим замком мой отец построил несколько мельниц и маслобоен. От них пошёл хороший доход, и бастард герцога предложил нашей семье продать их за бесценок. Отец конечно же отказался, а тот стал ему постоянно каверзы устраивать и натравливать на него «домашних» баронов, которые свой титул от герцога за услуги получили. И посыпались на нас беды одна за другой, то посевы нам вытопчут, то мельницу подожгут, а потом наш управляющий вместе со всеми деньгами исчез. Родитель пытался как‑то на это реагировать. Но он хотел всё по чести решить и против ударов исподтишка был бессилен. А три года назад он утонул в реке, ехал вечером с очередного погрома на наших землях, через мост переезжал — и вместе с лошадью в воду рухнул. Следующим графом стал я. Остатки нашей дружины разбежались, а мать меня сразу же в «Крестич» отправила. Таким вот образом всё моё хозяйство и земли, которые остались без защиты, стали принадлежать чужакам.

— Ситуация ясна. — Я посмотрел на Альеру и Калька. — Ваши предложения, господа кадеты?

Мне ответил Виран, который кивнул на Сарану:

— Торман предлагает нам поехать вместе с ним. В нашем присутствии он вызовет обидчиков на бой и прикончит их. Но у Кричарда есть свой план, который мне кажется более реальным.

— Да, есть, — произнёс Кальк, сделал паузу и, выкинув огрызок яблока, продолжил: — Мы можем поддержать Тормана, да только проблема никуда не денется. Лично нас никто не тронет, по крайней мере среди бела дня и при свидетелях, потому что мы — кадеты «Крестича» и находимся под опекой Ферро Канима. Но бароны ведь не дураки, хоть и сволочи. Они могут оттянуть дуэль по времени и не принять вызов. И когда мы уедем из графства Сарана, всё вернется на круги своя. Бароны дожгут всё, что ещё уцелело, сведут с земли оставшихся крестьян, и останется наш друг Торман без штанов. А значит, он не сможет выбраться из нищеты и набрать свою дружину, которая станет за него драться и охранять его земли. Поэтому предлагаю не церемониться и не играть с баронами в поддавки, а набрать дружину в тридцать — сорок лихих наёмных клинков и самим разорить земли баронов. Ну а когда они выползут за стены своих замков, прикончить этих наглых уродов.

— А если бароны успеют герцогу пожаловаться? — спросил Торман.

— Наивный ты. — Кальк недобро улыбнулся и сам задал Саране вопрос: — Твой отец, когда герцогу на свои беды жаловался, какой ответ получал?

— Ему говорили, что это дело рук лесных разбойников, которых никак не удаётся поймать.

— Правильно. В таких случаях, когда дворяне враждуют, крайними именно разбойников делают. Вот и мы на них сошлёмся, если нас спросят. Знать ничего не знаем, видеть ничего не видели, приехали в гости к своему сокурснику благородному графу Саране, едим курочку, пьём вино, сидим за стенами замка и опасаемся лесных татей. — Кричард посмотрел на меня: — Ты как, Уркварт, с нами?