Василий Сахаров - Империя Оствер. Трилогия

— Предлагаю отправиться в какой‑нибудь театр, — предложил Нунц. — Отдохнём и ещё кого‑нибудь на поединок вызовем. Сегодня, может быть, ещё успеем подраться, а то я только размялся.

— Не пойдёт, — вклинился я. — Вечер уже, и все ристалища до утра закрываются. А драться с кем‑то на улице значит нарваться на конфликт с Секретариатом Верховного совета. Поэтому, чтобы за этот вечер провести ещё по одному поединку, надо выезжать за пределы Белого города, а нам это пока запрещено. Или же придётся помахать клинками в одном из особняков, не на виду простых горожан и гостей столицы. Здесь это в порядке вещей и не под запретом.

— И что предлагаешь? — Виран посмотрел на меня.

— Навестить салон мадам Кристины, которую упоминал выживший шевалье, и посмотреть, что там за компания собирается. Глядишь, самого Финера прихватим, который мальчишек‑провинциалов на убой кинул, и я сам им займусь. А если его не застанем, так хоть отдохнём и посмотрим, как здесь благородные люди вечера коротают. Затем вернёмся в казармы, так как ночевать в незнакомых местах пока не стоит.

— А приглашение в салон где?

— Плевать! Скажем, что мы друзья шевалье Буржика, — я назвал фамилию убитого мной дворянчика и прищёлкнул пальцами правой руки, — и этих, как их звали, ваших противников?

— Мастон, — сказал Альера.

— Ниран, — добавил Эхарт.

— Вот‑вот, — продолжил я. — Мы друзья Буржика, Мастона и Нирана, пришли найти барона Финера и передать ему от покойников большой и пламенный привет. Входим, ведём себя скромно, но с достоинством и упором на то, что мы воины. И, обнаружив искомого барона, я вызову его на поединок и прикончу, чтобы не смел, подлец такой, разносить о нас поганые слухи. Если он там не один такой, а их много, по одному противнику возьмёте на себя вы. Как вам мой план?

— Пойдёт, — ухмыльнулся Виран.

— Салон — это хорошо, — согласился Эхарт, — там девушки, музыка и бесплатная выпивка. Я не против.

— В таком случае, господа, — я кивнул на выход, — прошу за мной. Нас ждут великие дела, и впереди ещё целый вечер.

Мы покинули ристалище и снова оказались в Белом городе. Улицы были заполнены народом, горели фонари, куда‑то спешили рабы в чистой одежде и с ошейниками на шее, а на перекрёстках стояли стражники. Всё тихо и спокойно, типичный центр большого города.

Через сквозной проулок выйдя с проспекта Славы, мы оказались на улице Данвен, где можно было взять наёмный экипаж и на нём добраться до начала расположенной примерно в двух с половиной километрах от храмового комплекса Бойры Целительницы улицы Хальден. Идти пешком, само собой, интереса не было. И вскоре, развалившись на удобных мягких диванчиках в открытой коляске, мы направлялись в гости к пока ещё неизвестной нам мадам Кристине.

Пока ехали, я наблюдал за жизнью города и думал о своём.

Итак, что мы имеем? Увольнительная началась неплохо. Белый город это не Чёрный, где нас сразу же забили бы толпой, и с первого боестолкновения получена прибыль, небольшая, но есть. Теперь дело за продолжением вечера, и всё будет зависеть от того, кто такова мадам Кристина и какой направленности её заведение.

Изначально салонами в столице назывались гостевые залы в особняках знати, где устраивались литературные вечера, в которых собирались музыканты и поэты, молодые девушки из хороших семей, желающие найти покровителей и пробиться в высший свет, и дворяне с претензией на образованность. Так было в расцвет империи, а теперь большинство салонов, по сути, настоящие бордели. Только не простые, куда приходит клиент, не важно, мужчина или женщина, оплачивает услуги юноши или девушки и получает что хочет. А с лёгким флиртом, карточными играми, под стихи какого‑нибудь местного дарования, под музыку и в хорошем обществе. При этом все вокруг понимают, что и к чему, но всех посетителей салонов подобный расклад устраивает. И теперь в подобное заведение влезаем мы. Будет забавно посмотреть, что из всего этого выйдет. Потому что в салонах можно поставить всех на уши, а можно и наоборот — свои уши потерять.

Однако, как я уже говорил, есть воля командиров, и, раз уж мы сами подписались на службу императору в Чёрной Свите, придётся её выполнять. Ну а пока необходима дополнительная информация. Альера слишком рано отпустил не участвовавшего в конфликте шевалье, а наших знатоков столичной жизни, старших офицеров Чёрной Свиты, рядом нет. Но имеется кучер, коляска которого находится в хорошем состоянии, и, как говорил Леонид Утёсов, сам водитель кобылы — хмурый мужик лет сорока пяти, выглядит колоритно и производит впечатление бывалого человека и старожила, который знает центр столицы как свои пять пальцев. По своей прошлой жизни я знаю, что люди подобной профессии, занимающиеся извозом, вне зависимости от названия — таксист, кучер или извозчик — знают о жизни своего города очень многое.

— А что, любезный, — обратился я к нашему водителю, — часто ли к мадам Кристине людей возишь?

— Бывает, — флегматично отозвался мужик.

— И чем там дворяне занимаются, знаешь?

— Не‑а. — Крупная черноволосая голова в надвинутой на глаза кепке мотнулась из стороны в сторону.

— А если подумать? — Я кинул на мягкую обивку сиденья, на котором расположился извозчик, серебряный нир.

Мужик кинул на меня косой взгляд, переложил вожжи в левую руку, а правой накрыл монету. После чего вновь отвернулся и спросил:

— А что именно господина гвардейца интересует?

— Так я и говорю, чем занимаются там люди и кто в салоне бывает?

Правая рука, прихватив монету, сместилась с сиденья, и после небольшой паузы извозчик ответил:

— Народ разный бывает. Купчики средней руки из Торгово‑промышленной палаты, дворяночки из бедных, бароны из небогатых, приживалы и нахлебники, музыкантов видел, и поэт один, чудак полусумасшедший. Всякая публика. Я от дома мадам несколько раз людей увозил, в основном сильно пьяных.

— Понятно. А сама мадам Кристина кто?

— Баронесса вроде бы, но герба на её доме я не видел.

— А фамилия мадам какая?

— Ивэр.

— И часто собирается компания в доме мадам Кристины?

— Я того не знаю, но вроде бы каждый день. Как ночью по улице Хальден ни проеду, в восьмом доме свет горит.

— А барона Финера знаешь?

— Ну‑у‑у, — протянул он и снова искоса посмотрел на меня, — надо ещё разок подумать.

Снова на сиденье опустилась серебряная монета, которая сразу же исчезла.

— Подумай, — наблюдая за кучером, усмехнулся я. — И расскажи мне про барона.

— А чего рассказывать, — мужик кнутом слегка взбодрил свою лошадку, — личность не шибко известная, но и не сошка из провинции. Дуэлянт и бабник, денежки водятся, служит в гвардии, но в форме, как вы, напоказ, никогда не ходит, стыдится, наверное. Я барона три раза возил, помню его.