Олег Авраменко - Дорога на Тир Минеган

Шаннон грустно сказала:

— Это так несправедливо! Только нашла подругу — и уже пришлось с ней расстаться.

— Так поехала бы на Минеган, — сказала Шайна.

— Э-э, нет, — покачала головой Шаннон, — спасибочки. Я лишь недавно вырвалась оттуда. В ближайшие пять лет меня туда не заманишь.

— А я и через десять не вернусь, — отозвалась Мораг, пробывшая младшей сестрой свыше сорока лет. — Буду гулять до шестидесяти. И это как минимум. Может быть, снова поеду в Эврах… хотя лучше в Тылахмор. Красивый город, а ни одной сестры там нет.

— Зато есть герцог Довнал, — заметила Гвен. — Ужасно занудный тип. И такой приставучий, что не отдерешь.

— Ну, не знаю. Мне он показался очень вежливым и галантным. И в Тылахморе гораздо веселее, чем в Эврахе. Граф Рагнал слишком серьезный, постоянно занят государственными делами, а вот Довнал умеет развлекаться.

— Если хочешь бесконечных развлечений, — сказала Шаннон, — то тебе нужно в Тир Алмынах. Юный Игелас аб Деглан каждый день устраивает роскошные балы и пышные пиры.

Мораг кивнула:

— Да, я слышала, что в Дын Гаиле веселый двор. Только туда уже нацелилась Риана.

— Она передумала. Сейчас едет в Вантайн, чтобы нанять там корабль до Инис на н-Драйга.

— Правда? — заинтересовалась Шайна. — И что она там забыла?

— Просто хочет увидеть драконьи кости, — объяснила Шаннон. — Риана еще маленькой бредила драконами, до пятнадцати лет перечитала все книги о них. А когда мы сдали экзамены, предлагала вместе отправиться на Инис на н-Драйг. Я отказалась — меня это не слишком интересовало, а потом и она передумала. Думаю, ее отпугнула перспектива изо дня в день призывать попутный ветер для корабля.

— Еще бы, — согласилась Гвен. — Риана всегда была лентяйкой. Хотя следует отдать ей должное, она все-таки решилась на это путешествие. А четыре тысячи миль в один конец — неблизкая дорога.

Они как раз подошли к лошадям, которых Лиам уже разделил на две группы. К первой принадлежало шесть верховых, предназначенных для их компании, а остальные, как верховые, так и вьючные общим числом больше двух дюжин, остались от сестер, отправляющихся на Тир Минеган.

— И что мы будем делать с этим табуном? — спросил Бренан.

— Их доставят в ближайшее минеганское поместье, — ответила Гвен. — Шаннон еще вчера обо всем договорилась.

Ведьминских лошадей окружала толпа праздных зевак, среди которых выделялось четверо мужчин в потертых кожаных куртках и широкополых шляпах, явно пришедшие сюда не из пустого любопытства. Шаннон подозвала их, выдала им плату и предложила браться за работу. Обычно лошадьми, которых ведьмы оставляли в портовых городах, занимались конюхи местных правителей, но здешний граф, Конлех аб Герант, славился по всему Катерлаху своей невероятной скупостью и в течение последних восьми лет не приглашал ведьм погостить у него. Из-за этого они, прибыв позавчера в Рондав, не поехали в графский замок, а разместились в домах нескольких самых знатных местных лордов. Каждый из этих господ был бы рад заполучить себе всех гостей и утереть нос своим соседям-соперникам, однако Шайна, прислушавшись к разумному совету Этне, распределила сестер поровну между всеми претендентами. А Бренана и Гвен, вызывавших наибольший ажиотаж, взяла с собой в резиденцию Дармада аб Махина, который был самым влиятельным после графа вельможей Княжества Рондав и представлял местное дворянство в совете лордов.

Сев на коней, они не стали дожидаться отплытия корабля, а оставили порт и поехали к Южным воротам города, откуда начинался Рондавский тракт, ведущий прямиком к Тахрину. Их поредевший отряд, еще и без эскорта леннирских гвардейцев, уже не привлекал к себе такого пристального внимания, как раньше, но все равно многие прохожие останавливались и провожали их взглядами, а то и тыкали в них пальцами. Брюки Мораг и Шаннон безошибочно выдавали в них ведьм, а необыкновенное сходство между Шайной и Бренаном буквально кричало о том, что это едет ведьмак — тот самый, который примеряется к катерлахской короне.

Чтобы их сходство не так бросалось в глаза, Шайна оставила Бренана на Гвен, а сама обогнала Мораг с Лиамом, развлекавших друг друга непристойными анекдотами, и поравнялась с Шаннон, которая ехала впереди отряда с хмурым выражением лица.

— Если подумать, то это даже смешно, — сказала она Шайне. — Чего я грущу? Мы с Эйрин знакомы всего лишь полторы недели… ну, если не считать переписки. Да и, в конце концов, она еще ребенок. Вот у нас с тобой дружба не сложилась как раз из-за разницы в возрасте.

— Тогда тебе было двадцать, а мне двенадцать, — заметила Шайна. — Я была нахальной, заносчивой девчонкой и издевалась над всеми, кто уступал мне по силе. Из младших сестер меня могла терпеть только Гвен, которая и сама была такой же. А Эйрин совсем другая.

— Это точно. Она образцовая ведьма. Такая правильная, такая серьезная, что временами даже раздражает. Похожа на Ивин, но нисколько не скучная. Мне ее будет очень не хватать.

— Мне тоже, — призналась Шайна. — Но мое место здесь, с братом.

Шаннон оглянулась и бросила быстрый взгляд на Бренана с Гвен.

— Как он? Держится?

Шайна утвердительно кивнула:

— Сегодня уже лучше, чем вчера. А вчера было лучше, чем позавчера. Наконец-то перестал винить себя в их смерти. Мы с Гвен все-таки убедили его, что он никак не мог это предотвратить.

— Просто не понимаю, как люди могут быть такими болванами, — покачала головой Шаннон. — Хоть убей, не пойму. Ладно, пусть им с пеленок вбивали в головы, что чары — самое страшное зло на свете. Пускай они выросли искренне убежденными в том, что ведьмам и колдунам место на костре. Но неужели эта дурацкая лахлинская вера полностью лишает разума, убивает малейшее чувство самосохранения?

— Я тоже не понимаю, — сказала Шайна. — Хотя Бренан и пытался объяснить, но все напрасно. Для этого мне не хватает воображения. На самом деле лахлинцы еще безумнее, чем я думала.

Четыре дня назад от Моркадес вер Риган пришло известие о том, что из всех родственников Бренана (Шайна до сих пор не могла думать о них как о своей родне) уцелели только две самые младшие кузины. Их привез в Динас Ирван лахлинский офицер по имени Фергас аб Гвыртир, который не пожелал встретиться с сестрой Моркадес, а передал девочек под опеку капитана стражи и немедленно оставил королевский дворец, после чего его след потерялся.

Капитану удалось выяснить у скупого на слова лахлинца только то, что король Имар смог спасти Марвен и Грайне от пожизненной каторги и поручил ему доставить их на Абрад. Это подтверждало и сопроводительное письмо за подписью министра права и справедливости, в котором сухо говорилось, что все старшие члены семьи Киннаха аб Эйга приговорены к казни за связь с ведьмами, и лишь двух самых младших дочерей, девиц Марвен и Грайне, король признал возможным помиловать, обрекая их на пожизненное изгнание с благословенной лахлинской земли. А немного позже убитые горем девочки рассказали, что их родители, получив письмо от Бренана, поспешили известить о нем поборников, хотя старший сын Эйган и его жена Невен умоляли этого не делать.