Олег Авраменко - Дорога на Тир Минеган

— А сестра Ивин вер Шинед придерживается другой точки зрения. Она изучила записи всех ведьм, в древние времена общавшихся с диннеши, и обратила внимание на то, что только самая первая из них, Мейнир вер Гильде, прямо утверждала о единстве Гвыфина и Кейганта. Остальные просто ссылались на нее. Примерно такими словами: «На этот вопрос диннеши ответил точно так же, как и сестре Мейнир». Ивин предполагает, что Мейнир вер Гильде по определенным причинам решила скрыть этот факт, а другие ведьмы, которым становилось об этом известно, не отваживались противоречить основательнице Сестринства.

— И что же это были за причины?

— Возможно, Мейнир вер Гильде считала тогдашнее человечество не готовым к восприятию такой картины мира. Отдельность Гвыфина от Кейганта означает, что настоящие Небеса находятся еще дальше от земли, чем представлялось.

— Простой народ и сейчас к этому не готов, — заметил Энгас аб Брайт. — Подавляющее большинство людей сбивает с толку даже само упоминание о множественности земных миров. Если бы не ведьмы и колдуны, духовники давно исключили бы этот тезис из своих догматов… Кстати, лорд Бренан, на Лахлине наш мир считают единственным сущим?

— Нет, ваша светлость, — ответил Бренан. — Всего лишь одним из многих, как и на Абраде. Тут расхождений нет. В Книге Изгнания говорится, что в ночь Мор Деораха случилось землетрясение, люди проснулись, выбежали на улицу — и с ужасом увидели, что звезды на небе сплелись в другие созвездия, а луна стала чуть ли не вдвое меньше. Тогда к людям вышли проповедники, получившие во сне послание от Великого Дыва, и объяснили, что Инис Шинан постигла кара небесная… Но это все выдумки. Теперь я знаю, что в те времена не было ни проповедников, ни духовников, а все древние лахлинцы и большинство древних шинанцев верили не в Дыва, а в языческих богов.

Не удержавшись, король все-таки переложил с подноса на свою тарелку немного мяса. Альса, сидевшая с левого края королевского стола, бросила на него укоризненный взгляд, но он его полностью проигнорировал, отрезал ножом маленький кусочек зажаренной и перченой оленины и не спеша, с наслаждением съел. Потом сказал:

— И это хорошо, что тогда не было ни духовников, ни проповедников. Им бы хватило дури объявить, что Дыв перемешал звезды на небе, уменьшил размеры луны и продлил ее фазы до тридцати девяти дней. А со временем, когда выяснилось бы, что и год стал немного длиннее, они и это истолковали бы как непостижимую волю Всевышнего. К счастью, друиды не были такими зашоренными и нашли более логичное объяснение, хотя и более сложное для понимания.

В таком ключе их разговор продолжался весь вечер. Энгас аб Брайт, казалось, беспорядочно перепрыгивал с одной темы на другую, обращался то к Бренану, то к Эйрин, а время от времени — и к Гвен или Финнеле, но главное его внимание было сосредоточено на Бренане. А тот держался достаточно уверенно, но ни в коем случае не дерзко, как, бывало, ведут себя в присутствии коронованных особ выходцы из простого народа, путая нахальство с чувством собственного достоинства. Бренан эту разницу хорошо чувствовал, и король остался доволен общением с ним. Во всяком случае, такое впечатление сложилось у Эйрин, и того же мнения придерживалась Шаннон, которая уже два с половиной года, с тех пор как сдала экзамены на полноправную сестру, жила в Тахрине.

— Бренан ему понравился, — сказала она, возвращаясь вместе с Эйрин и Мораг в Ведьминскую Башню. — Это заметили все.

— Зато не все этому рады, — заметила Эйрин. — У графа Талботского был очень хмурый вид.

Шаннон небрежно хмыкнула и хотя в коридоре, по которому они шли, никого не было, на всякий случай окутала себя и двух своих сестер глушительными чарами.

— Старый Дорвал аб Рагнал постоянно хмурится. Сыновья выгнали его из Динас Талбота, теперь сами там хозяйничают, а за ним остался только титул да еще несносный характер. И года не прошло, как поселился при дворе, а всем уже в печенки въелся своим постоянным ворчанием. Но в политике он полный ноль, его никто не принимает в расчет. Конечно, если доживет до выборов нового короля, будет иметь на них определенное влияние, но просто как один голос из двадцати семи. Ни он, ни его родственники не являются претендентами на корону. Реальные претенденты — это графы Карвадона, Ярви и Ридихена, а также Финвар аб Дайхи, с которым вы сегодня познакомились.

— А до недавних пор был и Кохран аб Гарет, — добавила Мораг, которая целый вечер живо болтала с двадцатилетним графом Эйгайнским. Несмотря на свою молодость, лорд Кохран имел большой вес в катерлахской политике, так как был кровным родственником ведьмы Бронах вер Дылвен, которая сейчас жила на Тир Минегане и готовилась к очередной попытке сдать экзамены. — Но с появлением Бренана он потерял свои шансы. И что мне понравилось, нисколько этим не огорчен.

— Собственно, — заметила Шаннон, — он потерял шансы еще с появлением Гвен. Раньше я жалела, что к тому времени он уже был женат, — по мне, из них получилась бы замечательная пара… но это было еще до Бренана. Надо сказать, Кохран никогда не высовывался со своими претензиями, понимал, что он слишком молод, поэтому нацеливался на отдаленное будущее. А старейшие рассматривали его как возможного преемника лорда Ригвара и именно с ним связывали свои планы перехода к наследственной монархии. Со временем они подкорректировали эти планы из-за присутствия Гвен, а теперь уже стало ясно, что не нужно особо мудрить, нужно просто сделать королем Бренана.

— Да, действительно, сущая мелочь, — иронично сказала Эйрин.

— Ну конечно, придется хорошенько поработать. Многие из высших лордов будут ожесточенно сопротивляться, особенно Финвар аб Дайхи. Он, хоть и не граф, очень влиятельный вельможа, имеет земельную собственность по всему Катерлаху, контролирует половину добычи медной руды в стране и треть угольных шахт. Вот ему Бренан как кость поперек горла. Он еще с весны прошлого года не находит себе места — тогда в Катерлах переехала Гвен, и к ней стали подбивать клинья графские сынки и внуки. Финвар аб Дайхи оказался вне этой игры, так как сам женат, а старшему из его сыновей, Туахалу, сейчас только одиннадцать лет.

— Так ты считаешь его самым серьезным конкурентом? — спросила Эйрин. — А Этне говорит, что это граф Карвадонский.

— И он тоже. Но важнейшее преимущество Авлайда аб Калваха заключается в поддержке со стороны короля. Мы же планируем лишить его этой поддержки. Главное, чтобы старейшие наконец определились и четко дали Энгасу понять, что они делают ставку на Бренана с Гвен.

— А если он не послушается?

— Должен послушаться. Последние полтора десятилетия он жив лишь благодаря нам… вернее, благодаря Альсе. Да и для своего собственного спокойствия ему лучше поддержать Бренана.