Игорь Шенгальц - Мир под Контролем. Фактор Трикстера

Так что премия пришлась как нельзя кстати. О финансах можно не беспокоиться, шеф не забыл выписать внушительные счета каждому освобожденному нами заключенному клиники Холмогорова. Комиссия уехала, оставив напоследок положительную характеристику работе нашего отдела. Угроза расформирования была ликвидирована.

— Лис, ну что же ты? Смотри!

Я взглянул, наконец, на площадь с десятками экскурсионных автобусов, на шпиль египетского обелиска с позолоченным остроконечным навершием, на сотни людей разных национальностей и вероисповеданий, гулявших вокруг, и неожиданно у меня стало спокойно на душе. Не зря мы сюда приехали.

— Красота! Куда пойдем первым делом?

— Ой, — заволновалась Светка, — я столько всего хочу увидеть! Смотри, вот список! Лувр, собор Парижской Богоматери, Триумфальная арка, Елисейские поля, Эйфелева башня, Версаль, Диснейленд, обязательно пройтись по галерее Лафайет… хм… дальше…

— Подожди, давай по порядку, — улыбнулся я. — Что интересного находится ближе всего от этой площади?

— Сейчас, — Света развернула объемистый проспект, на котором были выделены самые знаменитые места города. — Так, посмотрим, вот если идти в ту сторону вдоль Сены, то как раз дойдем до Лувра, а собор почти сразу за ним…

— Вот туда и двинули, — решил я.

Какой счастье, что я уговорил Свету не брать с собой в дорогу ничего, кроме самого-самого необходимого, а потом еще самостоятельно проверил то, что она собрала, и выкинул оттуда две трети. В итоге, у каждого из нас оказалось лишь по не слишком тяжелому рюкзачку за спиной, фотоаппарат на шее, да бумажник с кредитками и небольшим запасом налички в кармане. А больше ничего и не нужно! Минимум вещей при себе — это максимум удобств в путешествии! Этот девиз я всегда старался исповедовать…

Мы неспешно двинулись по оговоренному маршруту, поминутно останавливаясь, чтобы сфотографироваться. Здесь каждый дом, каждое дерево, каждый камень дышали историей. Я всеми, что называется, фибрами души ощущал прошедшие эпохи, сконцентрированные вокруг меня, давно почивших людей, ходивших по этим же камням много лет назад, кровь, пролитую здесь.

Ведь во времена Великой французской революции на этой самой такой гостеприимной нынче Пляс де Конкорд стояла гильотина. В те дни площадь эту называли площадью Революции, и именно здесь простился с жизнью, может быть, не самый решительный, но зато честный и порядочный король Людовик XVI. Говорят, когда его вели к эшафоту, он обратился к палачу с вопросом: «А скажи-ка, братец, что слышно об экспедиции Лаперуза?» Что ни думай о самодержавии, но и среди королей встречались приличные люди.

Позже площадь унесла еще множество жизней, в том числе королевы Марии-Антуанетты, Дантона, Робеспьера и многих других известных в свое время личностей.

А сейчас мы шли по ней, впитывая в себя отголоски тех далеких эпох.

Я видел, как вдали прогарцевал мушкетер на великолепном гнедом жеребце. Он приветливо помахал мне рукой, а я повернулся, чтобы рассмотреть его внимательней, но там уже никого не было. Всего лишь воображение разыгралось…

Мы направились вдоль Сены — достаточно грязной на вид. Сверху на пирсе десятки продавцов картин, открыток, сувениров, каких-то старых непонятных вещей торговали своим товаром, охотно скупаемом туристами.

Русская речь слышалась отовсюду, а мне как раз хотелось удалиться от своих, немного отдохнуть от нашей такой любимой, но в то же время столь сложной и многогранной Родины.

— Может, ну его, Лувр? Что ты там не видела? — предложил я.

— Как это — что я там не видела? — удивилась Света. — Я там не видела ничего! Это же Лувр!

— Да что там делать? Залы, картины, длинная очередь, вход в виде пирамиды. Ты же все это сотни раз смотрела и на картинках, и по телевизору.

— А хочется вживую! Впрочем, если есть альтернативное предложение, не менее интересное, я готова его рассмотреть!..

— Давай для начала пообедаем, а то, честно сказать, я давно уже проголодался…

— Хорошо! — кивнула Света. К вопросам еды она всегда относилась серьезно, и позволить, чтобы ее мужчина остался голодным, никак не могла. — Перейдем вот через этот мост, с той стороны Латинский квартал, там много всяких забегаловок. Выберем что-нибудь себе по вкусу!

Она весь полет изучала справочник-путеводитель и считала, что ориентируется в городе достаточно хорошо. Я же весь вчерашний вечер посвятил проверенной, но, тем не менее, достаточно болезненной методике впитывания чужого языка, и теперь мог превосходно объясниться с местными, но не хотел пока афишировать свою внезапно открывшуюся способность перед Светой, тем более что и повода для этого до сих пор не представилось.

Мы пошли по мосту, поглядывая на проплывавшие внизу прогулочные кораблики. На резной ограде висели сотни замочков, символизирующих желание когда-нибудь обязательно вернуться сюда. Надо будет и нам купить пару и повесить рядом.

Париж мне понравился, но далеко не с первого взгляда. Когда мы ехали на такси, то вначале я просто ужаснулся контрасту между ожиданиями и реальностью. То, что я ждал от этого города, я получил позже, добравшись до центра, но сначала увидел совсем иное: жуткие панельные многоэтажки на окраине, целые цыганские деревни, обитающие под мостами и автострадами, с мальчишками, выбегающими на проезжую часть и имитирующими мытье стекол останавливавшихся на светофорах машин, тысячи черных, непонятно чем промышляющих граждан.

Пока мы стояли на одном из светофоров, я успел заметить, с какой ловкостью делают свой бизнес в Париже арабы. Один из них стоял на видном месте у магазина, как на работе. К нему стремительно приблизился белый и быстрым жестом задрал рукав на рубашке, показав блеснувшие на солнце часы. Араб достал из портмоне несколько купюр, ударил с белым по рукам, часы перекочевали в его карман, деньги — европейцу, и стороны разошлись, довольные сделкой. Точнее, араб остался на месте, поджидать новых продавцов. Все произошедшее не заняло и минуты, что говорило о привычной отточенности дела.

Движение в городе, к слову сказать, ужасное. Мотороллеры стремительно несутся по дорогам, игнорируя все писанные и неписанные правила движения. Конечно, с Чертанском и Париж не сравнится, и нас, приученных ездить по российским дорогам, ничем не испугать, но все же я ожидал от культурной столицы мира несколько иного.

А о манере парижан парковаться и говорить нечего. Тут считается обычной нормой втиснуться между машинами, слегка растолкав их бамперами, чтобы освободить себе достаточное для парковки место. И, самое интересное, у хозяев поврежденных авто и мысли не возникнет обращаться по таким пустякам в полицию. «Мерседесы» по сто тысяч евро имели все, как один, такие же обшарпанные, поломанные бампера, как и притулившиеся рядышком древние «пежо».