Андрей Гудков - Цепной пес империи

Арья ударила меня на глазах у других магов и некромантов. И только я один считал, что я это заслужил. Ситуация осложнялась тем, что тогда еще у Арьи не было ша'атар. Если бы он был, все было бы проще. Он сам наказал бы Арью и понес наказание за ее поступок. Но его не было. По неписаным, невесть кем придуманным правилам, я должен был убить девушку на месте.

Когда я этого не сделал, Арью отправили на суд. Вернее, на судилище. От меня ничего не требовалось, только прийти и разыграть невинную жертву. Но я опять взбрыкнул против правил. После моего выступления я получил еще одну пощечину, на этот раз от отца. Но Арью обвинить не смогли.

Тогда дело попало на рассмотрение Совета магов и Совета некромантов. Законы магов суровы. За поступок Арьи наказание могла понести вся ее семья. Но кроме законов свою скрипку играла и политика. Традиции традициями, но так просто взять и наказать одну из крупнейших семей некромантов никто не мог. Впрочем, никто и не собирался. Угроза наказания всей семьи была самой прочной цепью для Арьи.

Я никак не мог повлиять на решение обоих Советов. Но как я тогда считал, к самому страшному — смертной казни — ее приговорить не смогут. Ведь кроме законов магов есть еще и имперские законы. И хотя сами маги часто об этом забывают, об этом помнит Ассамблея, зорко следящая за каждым проступком Совета магов. А ни по одному из законов Райхенской империи Арью не могли приговорить к смертной казни.

Совет магов нашел выход, устроивший всех, за исключением нас с Арьей. К тому времени мне уже все, кто хотел, в подробностях разъяснили мою неправоту. И как они тогда думали, убедили меня в том, что убийство за пощечину — вполне справедливое и даже мягкое наказание. Самое неприятное — теперь я уже не так уверен в своей правоте. Может быть, и впрямь так было бы легче для нас обоих?

Арья, не дождавшись моего ответа, откинулась на сиденье и прикрыла глаза. Ша'асал и ша'атар. С древнего языка это переводится как «подчиняющийся» и «подчиняющий». Простые слова для очень сложных отношений. Я прекрасно понимал, что легко мог убить Арью и мне за это ничего не будет. Но также прекрасно понимал, что скорее я убью своего отца, чем ее.

Мой дом — моя крепость. В отношении магов это утверждение более чем верно. Плох тот маг, что не превратил свой дом в крепость. Встав на пороге дома, я закрыл глаза и посмотрел на особняк другим зрением. Древние заклинания, наложенные еще кем-то из моих предков, действовали безупречно и подчинялись только мне. К ним были добавлены и мои собственные. Одним коротким приказом я привел в действие всю систему защиты. Теперь даже магу уровня моего отца или дяди будет сложно прорваться в дом.

Невозмутимый дворецкий забрал наши с Арьей плащи и мою шляпу. Арья первой зашла в гостиную и позвала меня. Я зашел вслед за ней и невольно улыбнулся.

Агнесса и Тирион спали на диване. На столе перед ними стояли недоеденный торт и два бокала с темно-красной жидкостью.

— Дети в наше время быстро взрослеют, — иронично сказала Арья.

— Тирион не ребенок, — возразил я.

Я сделал глоток из одного бокала — это было вино, но сильно разведенное водой.

— Ральф, — тихо позвал я.

— Вы звали меня, сэр?

— Что они делали, что так устали?

— Ничего, сэр. После ужина они ели торт, пили разбавленное вино и разговаривали. И незаметно для меня они заснули. Я не хотел их будить, сэр.

Кивнув дворецкому, я аккуратно поднял Агнессу. Девчонка заворчала сквозь сон, но не проснулась. Я отнес ее в комнату и положил на кровать. Там я ее разбудил и заставил переодеться в пижаму.

— А что делать с Тирионом? — спросила Арья.

— Ральф, брось ему какое-нибудь покрывало. Ничего ему не будет, если поспит на диване.

— И на этом спасибо, — буркнул Тирион, устраиваясь поудобнее.

На следующий день алхимик удивил меня тем, что обратился с просьбой. Еще больше меня удивила его просьба. Посмотрев на книги из моей домашней библиотеки в его руках, я мысленно почесал в затылке и решил ему помочь.

— Ну чтобы встретиться с этими авторами, тебе нужна не моя помощь, а Арьи. Или какого-нибудь другого некроманта. А вот с этим могу познакомить, все равно сам собирался к нему зайти. Вот пообедаем и сходим.

После обеда мы с Тирионом пошли к Данте. Именно его книга чем-то заинтересовала парня. Разумеется, Данте еще спал. Точнее, как оказалось, уже спал. Потому что, по словам дворецкого, он лег спать после завтрака. Оставив Тириона в гостиной, я пошел будить брата. К моему удивлению, он спал один.

— И откуда у тебя эта привычка будить меня в такую рань?

— Тебя вампиры не кусали случайно?

— Да нет.

— Тогда почему ты ведешь ночной образ жизни? Ложишься на рассвете, а встаешь на закате.

Данте хлебнул коньяка прямо из бутылки и слегка поморщился.

— Жизнь такая у меня, — трагическим голосом сказал он. — Вечером светский прием, ночью приходится развлекаться, чтобы не помереть от тоски. Утром прием у императора или заседание Совета магов. И так каждый день.

Я пожал плечами. Я уже давно не пытался понять Данте. Каждому свое.

— Что было вчера после моего ухода?

— О-о, — многозначительно протянул он. — Ты хотел сказать, после того как громко хлопнул дверью? Поздравляю, братец, ты сделал две невозможные вещи.

— Что именно?

— Ну в первую очередь ты взбесил отца. И даже не тем, что сказал, а тем, что покинул прием раньше времени. А во-вторых, ты ухитрился пронять публику и заставить ее стыдиться своих слов.

Я недоверчиво посмотрел на Данте.

— Да-да. Потребовалось несколько минут и по бокалу шампанского, чтобы чувство стыда прошло. А некоторым особенно стыдливым гостям потребовалось целых два бокала, прежде чем они смогли вновь начать яростно поливать тебя грязью.

— Я и не сомневался в этом, — сухо ответил я.

— Не перестаю удивляться. Ты весь такой правильный, честный и благородный. Почему меня свет обожает, а тебя тихо презирает? — Данте покачал головой и еще отхлебнул коньяка.

— Что говорил отец?

— Ничего.

По спине невольно пробежал холодок. Отец никогда не бросал пустых угроз. Он просто исполнял их без лишних слов. Если он всерьез решит наказать меня…

— Его рано утром вызвал император. Знаешь, о чем они говорили? — Данте пристально посмотрел на меня.

— Понятия не имею.

— Я тоже, но отец вышел из приемной императора злым и очень недовольным этим разговором. Потом он порвал свое именное приглашение на Императорский бал и твое приглашение на наш семейный бал. Похоже, в ближайшие дни он не собирается с тобой видеться.

— Тем лучше для нас обоих.

— Ну да, не думал, что ты последуешь моему совету.

— О чем ты?

— Ты ведь рассказывал Аврелию о произошедшем на приеме?