Ярослав Коваль - Венец проигравшего

— После того, как он проиграл подряд три сражения, — язвительно вмешался Измел. — Уступки вполне объяснимы. И сговорчивость тоже.

— Боюсь, государственный совет слишком оптимистично смотрит на происходящее. Я бы не решился назвать нынешнюю ситуацию нашей победой и их поражением. Мы остановили противника, верно. Но отбросить его не в состоянии. И надолго ли остановили — не знаем.

— Пожалуй, соглашусь с господином Сертом, — сказала Аштия.

— Соглашаешься? — удивился Балах Урхель. — Считаешь, наше положение безнадёжно?

— Нет. Не считаю. Однако боюсь даже подумать, каких усилий и потерь нам будет стоить уничтожение этого клана, как они себя называют. Впрочем, Генштаб рассчитает всё в точности, если государь прикажет. Вот ещё на что предлагаю обратить внимание. Я по поводу этой странной склонности кочевников вести войну строго по правилам. Подозреваю, они будут сопротивляться страшно и до последнего, как если бы им некуда было возвращаться. Ради разных принципиальных соображений.

— Таково твоё мнение?

— Я видела их и с ними общалась. Именно таково моё мнение.

— Что ж… Ясно.

— Не следует сбрасывать со счетов ещё один вариант развития событий, — проговорил я. — В их родном мире обитает не один клан, и последователи Мэириман Адамант не изгнанники. Даже если мы уничтожим их или нанесём им серьёзный ущерб, убьём у них много влиятельных людей и вынудим к отступлению, они могут уйти — и вернуться с союзниками. Дорожка, к сожалению, проторена.

— Хм… — Его величество явно обеспокоился. И это при всей его внешней сдержанности — что же тогда в действительности творится у него в душе? Аштия, между прочим, тоже начала хмуриться. — Таково твоё мнение?

— Да.

— А ты что можешь сказать, Солор?

— Тут есть здравое зерно. Так может случиться. Я тоже об этом думала.

— При каких обстоятельствах? Когда общалась с вельможными представителями противника?

— Отчасти. Отчасти же я полагаюсь на собственный опыт боевых действий. Прикидываю, что сделала бы я.

— Они — не ты, — напомнил Бограм, который в силу древности своего семейства, дальнего родства и привычки держался с Аштией свободно и спорил тоже свободно.

— Однако считать их дурней себя тоже опрометчиво, правда? Думаю, они действительно обозначили абсолютный минимум своих требований и не сдвинутся с этой точки. Да и зачем бы им? Они уже здесь, прогнать их мы не можем. Они об этом должны догадываться. Не дураки же… Так что государю придётся решать, готов ли он бросить все ресурсы Империи на борьбу сперва с этим кланом, а потом и с последующими.

— Полагаю, если Империя решит ударить, и результат военной кампании окажется неудовлетворительным, замириться после этого будет уже невозможно, — высказал осторожный Халишт Бадвем, мой южный сосед.

— Нет, с этими — невозможно.

— А ты что скажешь? — спросил император у жены.

Она не удивилась, только помедлила, прежде чем подняла сперва на мужа, а потом и на меня свои чудные глаза и замерла, словно ждала от присутствующих какого-то особенно знака.

— Я полагаю, мнение господина Серта тут основополагающее. В силу обстоятельств.

— В вопросах политики и стратегии мнение государя всегда было и будет основополагающим, — возразил Абарех.

— Разумеется, — дипломатично согласилась Джайда. — Однако в случае положительного ответа именно Серту жить в соседстве с чужаками и сражаться с ними, если они пожелают продолжить своё наступление. Конечно, государство всегда будет готово ему помочь, однако первый удар при любых обстоятельствах обрушится на Серт. И сейчас война разоряет именно его земли.

— Отчасти это верно. Однако следует помнить, что чужаки угрожают всей Империи. Как полагает уважаемый Серт: сможет ли враг преодолеть Хрустальный рубеж?

— Для него это будет очень затруднительно. В принципе, сорганизовать и переориентировать имеющуюся оборону на север вполне возможно, — заинтересованно ответил я. — Вот только это уже южная граница моих земель. Предпочёл бы всеми силами избегать такой крайней ситуации.

— Никто и не рассматривает даже теоретическую вероятность того, что Серт будет отдан. Нет, конечно. Однако я должен точно знать, и мои советники в свою очередь: как ты оцениваешь оборонные качества Хрустального рубежа? А Ледяного рубежа, если после замирения успеешь отстроить его по-новому, с использованием новых магических находок? Что скажешь, Серт?

— Хрустальный рубеж был и остаётся самой мощной преградой на пути армии, с какой стороны ни посмотри. Ледяной тоже отлично себя показал. Мы поняли свои ошибки и больше их не допустим. Восточный канал тоже обеспечил нам защиту, в дальнейшем его можно будет углубить и укрепить берега. Конечно, мне трудно гарантировать, что моя область и в будущем останется непреодолимой для врага. Однако, полагаю, в нынешней ситуации приходится выбирать из двух зол меньшее. В общем, я готов рискнуть и пойти на сосуществование с представителями клана. Именно этого, с которым у меня худо-бедно возник контакт. Конечно, предприняв все возможные меры, которые только смогут обеспечить мир. Раз другого пути нет.

— Подразумеваешь союзные браки? — уточнил император.

— На их условиях? Бр-р-р, вряд ли. А на наших они не согласятся.

— Это почему?

— У них всем заправляют женщины, — объяснила Аштия.

— Значит, нам подошёл бы союзный брак между кланом Адамант и Домом Солор, — пошутил император, тем самым давая и другим право немного посмеяться, слегка разрядить обстановку.

— Вот уж нет, — серьёзно возразила Аштия. — Я хочу, чтоб мой сын жил по-человечески. По-нормальному.

— Серт?

— Я ни к чему не стану принуждать сыновей. Как и дочерей, впрочем. Мне подумалось о другом. Может быть, есть смысл предложить им принести хотя бы формальную вассальную присягу за северные земли?

— Полагаешь, они согласятся? — Аштия сдвинула брови.

— Может, и согласятся.

— Я сомневаюсь. Зачем им это?

— Зачем вообще нужен формальный вассалитет? — пробурчал Малеш.

— Чтоб хотя бы формально эти земли остались под властью государя.

— Однако реально они будут в руках выходцев из чужого мира. Ни налогов, ни военной подмоги, ни верности короне. Вот что важно!

— Полагаю, это значимо, что Серт не имеет ничего против соседства с кочевниками-чужаками. То есть стоит за подведение итогов по переговорам уже сейчас. А ты, Солор, как я понял, считаешь дальнейшие военные действия бесперспективными.

— Я считаю, что продолжение войны будет очень трудным, ресурсозатратным и не обязательно успешным. Это не борьба крохотной провинции с огромным государством. Это сражение двух миров. Но шансы у Империи, разумеется, есть. И, возможно, Генштаб оценит ситуацию иначе.