Ярослав Коваль - Венец проигравшего

Это намного весомей.

— В смысле — пусть везут еду откуда хотят, лишь бы наших не обдирали до нитки? Ага, я полностью с этим согласен.

— Однако мне не совсем понятен такой подход. Ведь чем больше проблем с продовольствием, тем хуже они будут драться.

— Далеко не сразу, потому что земли, оказавшиеся под их властью, очень богаты скотом, полями, да и дичью тоже. Так что первыми от голода умрут наши крестьяне…

— Ну и что? Надо было убегать быстрее и дальше…

— Ты совсем дурак, да? Ладно, не будем продолжать старый скандал. Бессмысленное занятие. Я уж молчу о том, что мы едва ли можем помешать противнику возводить эти свои переходы, коль скоро даже приблизительно не представляем, как они их делают. Так, пусть мне завтрак подадут. Скоро ж рассвет, как я понимаю. Как дела на последнем рубеже?

— Пока держатся.

— А что с дополнительной полосой укреплений? Я так понял, ты всё же решил её строить?

— Да, решил. Её возводят, но… Но вряд ли в ближайшее время на неё можно будет опереться.

— Потому что не было никакого смысла делать ставку на рвы и каменную кладку! Я сверху увидел, да. Ты размахнулся с работами, естественно, такие укрепления требуют много сил и времени. Лучше бы дал поручение магам, чтоб они продумали что-нибудь вполне магическое. Это быстрее, намного более действенно, и энергии хватит на всё.

— Ты утверждаешь или спрашиваешь? — Тон Яромира был подчёркнуто-вежливым, вот только глаза метали молнии.

— Я утверждаю.

— Видишь ли, магия должна опираться на готовые конструкции. Ставить систему в чистом поле…

— То, что ты предпочитаешь действовать так, как положено, мы все в курсе. Но, воюя с таким врагом, надо искать и новые решения. Я считаю, что есть смысл попробовать. И, наверное, имею на то основания.

— Какие? Отец, повторюсь — ты ничего не смыслишь в магии, и твои указания на этот счёт, да ещё данные приказным тоном, могут лишь сбить с толку наших мастеров. Они начнут заниматься заведомо провальным делом и потратят кучу драгоценного времени на то, что себя не оправдает.

— А ты умеешь ещё что-нибудь, кроме как дерзить? Скажи, ты ни о чём не забыл? О том, кто ты и кто я, например — помнишь? Придержи свои суждения. Завтрак мне, я сказал, и последние сводки!

И без церемоний повернувшись к сыну спиной, зашагал к уже знакомой лестнице. Уж здесь-то, в своей крепости, в своём доме, я знаю каждый уголок.

Напряжение постепенно отпускало меня, а вместе с ним, как ни странно, и усталость. Тело побаливало, но всё это можно было терпеть. В моих покоях вовсю суетилась прислуга, которую, конечно, в панике подняли с постелей. Уверен, они готовы сорганизовать для меня всё, что только придёт в голову, досуг и развлечения на все вкусы. И если сейчас я пожелаю ванну, банкет или танцовщиц, мне их предоставят быстро и в лучшем виде.

Пожалуй, смотреть в сторону постели опасно. Сразу появляются соблазнительные, однако неуместные мысли… Ничего, отдохну потом, когда закончу с делами. По крайней мере, с самыми неотложными. Разве мне привыкать обходиться без сна сутки и больше?

— Заходи, Тархеб. Садись. Как я понимаю, ситуация хоть и сложная, но не безвыходная.

— Именно так, милорд. Дополнительная линия обороны уже даёт нам некоторую уверенность. В случае прорыва мы сможем опереться на готовые части укреплений и попробовать отыграть обратно потерянное.

— Я распорядился начинать строительство магических укреплений вместо обычных. Думаю, их закончат намного быстрее.

И сразу почувствовал, как напрягся Тархеб — мы давно уже общались и знали повадки друг друга.

— Полагаю, это не так.

— В смысле?

— Их вообще никто никогда не закончит. Я посоветовал бы отменить приказ, потому что чародеи, конечно, сперва будут вынуждены делать, как им велено. И только потом смогут вынести свой вердикт — приказ невыполним.

— Если он окажется невыполнимым.

— Окажется. Поверь мне, Серге, я хоть и не очень квалифицированный чародей, но знаю, как строятся боевые защитные системы. Возможно, есть способ сделать это, используя какие-то новые приёмы, но чтоб отыскать их, нужно время, умение, условия… Нужно очень многое из того, чего у нас сейчас нет. Ты, по сути, лишаешь наших людей возможности быстро делать то, что они до сей поры делали, и обременяешь их невыполнимым заданием. Даже если оно в принципе выполнимо, потребует во много раз больше времени. А во время войны даже минута иногда решает судьбу.

— Время, конечно, ценный ресурс, но если рискнуть им, то и выигрыш, возможно, окажется огромным.

— Шансов на это слишком мало. К сожалению, вероятность, что наши чародеи с ходу отыщут новый принцип построения защитных систем, не опирающихся на капитальные укрепления, практически никакая.

— Способ есть! Посмотри на нашего противника — какие козырные щиты они возвели вокруг Уступов!

— Щиты, уничтоженные одним удачным выстрелом из орудия.

— Но мы могли бы и не догадаться, куда и как надо целить!

— Даже случайный выстрел мог сокрушить эту преграду. Случайных и не случайных атак по линии обороны будет намного больше, чем по экранам, взявшим в кольцо крепость. Снаружи обстреливать как-то логичнее.

— Ты всегда был осторожен, это верно. Но иногда нужно уметь смотреть на ситуацию смелее…

— Я сейчас могу позвать всех остальных твоих советников, они подтвердят то же самое. Когда Аканш приземлится, он присоединится к нашему мнению. Я уверен.

— Ты так смело говоришь за друга?

— Я знаю, что он учился так же, как я, осваивал ту же магическую науку, которую постигал я.

— И этого достаточно?

— Вполне. Поверь — на этот раз ты определённо ошибаешься.

— Я оказался прав в прошлый раз!

— В прошлый раз твоя ошибка не была бы для нас катастрофической. Нужно продолжить стройку в прежнем темпе. Продолжать возводить и укреплять дополнительную линию обороны, используя старые приёмы и старые методы. Чародеи сделают, что смогут, когда стена, рвы и валы будут закончены. Но не раньше. И это правильно, Серге. Тут бесполезно торопить и торопиться самому.

— А чем станут защищаться бойцы, если сегодня же основная линия обороны будет прорвана?

— Можно подумать, магический барьер был бы готов за пару часов.

Прозвучало резковато, и во мне зашевелился гнев — гнев высокопоставленного сановника, привыкшего к безусловному повиновению. Я задавил его, как опасную гадину. Уже неоднократно приходилось это делать в беседе со своими людьми, с теми из них, кому сам же дал право возражать и спорить со мной. И сейчас отметил, насколько мне стало труднее справляться с чувством собственной абсолютной правоты и непогрешимости. Власть развращает… Впрочем, наверное, тут виновата усталость. Опустив глаза, я скомкал бумагу, потом сообразил, что она нужная, и снова расправил её. Очень и очень аккуратно.