Николай Степанов - Арлангур. Дилогия

– Полянку на краю леса видишь? – указал он летающему скакуну. – Приземляйся там.

Снижение было столь же плавным, как и полет.

– Где лекарь? – сразу спросил Дронгиад.

– Вон идет, – Югон указал на вышедшего из-за деревьев хранителя. За ним шли критонцы и Мурланд с Арлангуром.

– Здравствуй, Варлок! Ты должен его спасти. – Почему-то необычное существо запомнило имя черного хищника, хотя это было последнее, что слышали Агид и Рон, перед тем как использовали соединительную магию против четвероногого гостя.

– Привет, Дронгиад! И ты здесь? – Остроухий зверь подошел к раненому и положил морду ему на грудь.

– Ты его спасешь? – с мольбой в голосе парнокопытный заглянул в глаза Варлоку.

– Не мешай, – строго осадил его хранитель и обратился к людям: – Дайте раненому выпить укрепляющего отвара. Он очень слаб.

Парзинг открыл флягу и влил содержимое в рот больного. Тот застонал и, очнувшись, открыл глаза, но теперь его начало трясти, как в лихорадке.

– Ваша настойка ему тоже не помешает, – обратился хищник к Лиртогу. – Нужно срочно снять болевой шок.

За тысячу лет хранитель испробовал множество целебных трав и являлся одним из лучших специалистов в этой области. Сейчас ему нужно было два растения: очител и многожил. Первое – чтобы очистить кровь от возможного заражения, а второе – для заживления внутренних ран.

– Я пойду в лес. Больному не разговаривать и не двигаться. Дронгиад, не давай ему спать. И разведите огонь.

Варлок скрылся за деревьями, а Арлангур подошел к седому волшебнику.

– Ваш плащ.

– Укрой им раненого, видишь – знобит.

Юноша аккуратно укутал Бринста.

– Вот еще, – паренек протянул Югону свисток. – У вас в кармане нашел.

– Эх, если бы ты знал, как эта вещица мне сегодня была нужна! – Югон подержал свисток на открытой ладони, словно взвешивая, и вернул подростку. – Оставь себе. Если окажешься в смертельной опасности, подуй в эту дырочку. Но только в самом крайнем случае. Понял?

– Да. Скажите, а что это за существо на четырех ногах? – Даже упоминание о смертельной опасности не могло победить природную любознательность сына охотника.

– Сам в первый раз вижу. Пойдем спросим.

Они подошли к парнокопытному ближе.

– Дронгиад, а ты кто?

– Я? – Драганочеловек почесал густую шевелюру и ответил: – Дронгиад.

– А как ты оказался в лесу?

– Гулял. Услышал шум. Прибежал, а тут они его, – в меру своих ораторских способностей объяснил драганочеловек.

– Откуда ты знаешь короля?

– Короля? А кто это? – Парнокопытному явно было незнакомо это слово.

– Король – это он, – Югон указал на раненого, с которым сейчас возился Парзинг.

– Его знаю, а короля – нет.

– Так он и есть король.

– Да ну? А что такое король?

Седой волшебник махнул на собеседника рукой.

– От него трудно добиться ответа, – пожаловался он Арлангуру. – Хочешь, попробуй сам.

Юноша сменил Югона.

– Меня зовут Арлангур, – представился парень.

– Красивое имя, – заулыбалось существо. – Я – Дронгиад.

– Тоже красивое имя. Мне нравится. А как зовут его? – Юноша указал на короля.

– Его не зовут. Он сам всегда зовет.

– Почему?

– Потому что это ОН.

– Твой хозяин?

– Нет. Я не знаю хозяин. Я знаю, что ОН не должен пострадать.

– Ты его охраняешь?

– Я должен его оберегать.

– От кого?

– От всех.

– Ты молодец!

– Да, Дронгиад хороший.

Арлангур тоже бросил затею выведать от красноречивого рассказчика что-либо.

– Как успехи? – усмехаясь, спросил седой маг.

– От трехлетнего малыша можно добиться большего.

– А что вы хотите? – Никто не заметил, когда вернулся хранитель. – Этому чуду природы отроду нет и недели.

– Может, вы знаете, почему он так трепетно относится к Бринсту? – Внук Гурзава посмотрел в сторону драганочеловека.

– Все очень просто. То, из чего он получился, обязано было круглосуточно охранять Его Величество. Видимо, чувство долга возросло вместе с магической силой существа. Теперь у короля появился самый надежный бережник. Мечта любого владыки: преданный до мозга костей, могучий, как десяток верховных магов, и не шибко умный. Лишнего никогда не спросит и сам не скажет.

Королю сразу дали пожевать найденный хранителем лист многожила.

– Его Ввеличество стойко держался в бою с дауронами, – тихо сказал седой волшебник, – но одновременно противостоять сдвоенному удару и летящим клинкам не смог.

– Он же не верховный маг.

Юрлинг уже заварил чудо-траву в двух котелках и поставил их охлаждаться. Бринсту к этому времени немного полегчало. Он попросил позвать к себе черного хищника.

– Я умру? – спросил монарх.

– Когда-нибудь – обязательно, – ничуть не покривил душой Варлок.

– Не надо меня утешать, я чувствую близкий конец. Поэтому прошу меня выслушать, это очень важно. Пусть нас оставят одних.

– Как скажете. – Бринст с хранителем остались возле костра вдвоем.

– Я знаю, смерть – это мне в наказание за убийство брата, – собравшись с духом, начал свою исповедь король.

– У вас был брат? – искренне удивился Варлок-Ниранд. Лесничий ничего не слышал об этом при дворе, а уж там-то знали все из жизни монарха, даже то, чего и в помине не было.

– Да. Матери у нас разные, но отец общий.

– Зачем же вы его убили?

– Семейная традиция.

«Дружная, однако, семейка! Хорошо, что не моя».

– Ни разу о такой не слышал. – Варлок придвинулся поближе к больному, чтобы тому не приходилось напрягать голос.

– Зато, наверное, слышали о заклятии первого лица?

– Да, но какая тут связь?

– Самая прямая. У моего отца было два сына. Я, о котором знали все, и он, о котором знали только двое – отец и я. Даже сам Ниранд не имел представления, что происходит из королевского рода.

Черному хищнику показалось, что он ослышался. Он на секунду замер, а король, ничего не замечая и стремясь побыстрее освободить душу от тяжкого груза, продолжал:

– Он жил во дворце, занимал министерскую должность, и… понятия не имел, что является секретным оружием в моих руках.

– Оружием против кого? – Варлоку-Ниранду захотелось вцепиться в горло умирающему рассказчику, но он погасил свои эмоции, усмехнувшись: «Вот тебе и не моя!»

– Против заговорщиков. В любом королевстве рано или поздно возникают заговоры против центральной власти. С одними справиться легко, другие требуют больших усилий. Но есть и такие, которые могут повергнуть всю страну в хаос.

Хранитель на время прервал исповедь Бринста и попросил, чтобы тому принесли целебные отвары. Король не хотел продлевать свои мучения, но под угрозой, что зверь перестанет его слушать, уступил.

– Вот для таких случаев и нужен тайный родственник, – продолжил монарх. – Отец в свое время удачно предотвратил серьезную смуту, послав на переговоры с мятежными дворянами одного из своих министров. Тот не имел даже более-менее высокого дворянского титула, и король верно рассчитал, что парламентера убьют. Однако он также знал, что решение будет приниматься всеми главарями восстания, превращая их в непосредственных убийц. Так оно и вышло. Моего дядю казнили, не подозревая, кем он был на самом деле. В тот же день мятеж потерял всех главарей, попавших под заклятие первого лица, а отец одержал легкую победу над заговорщиками.