Адександра Плотникова - Колесо Судьбы. Канон Равновесия

Ваэрден с выражением умиротворенной невозмутимости на лице молча допивал взвар. а я, приподнявшись и не выпуская его из объятий, смерила взбешенного Разэнтьера взглядом и осведомилась:

- Эр Воладар, что вы себе позволяете? Как смеете врываться в княжескую спальню без доклада или, на худой конец, без стука?

Отец тем временем изо всех сил старался не хихикать, и потому молчал. А в глазах его явственно скакали веселые демонята.

- Прошу прощения, моя Элья, - прервался этот поганец. И продолжил: - Какого бешеного хильден тут происходит, я тебя спрашиваю, волчья твоя морда? Сначала я чую, что ты тут едва концы не отдал, после несусь к сукиному сыну Малефору -- а эта мелюзга, - он махнул рукой в сторону притихшей ифенхи, - за мной. Старый интриган оказался единственным, кто знает как сюда попасть кроме хильденова идиота тебя! Мне пришлось полдня слушать как он мне вещал про долг перед Колесом и прочие высокие, твою такую расперемать, материи, когда меня связь дергает что ты уже где-то подыхаешь! А я должен слушать и кланяться, потому что больше сюда добраться -- никак!

Отец послушал-послушал и, наконец, решил вмешаться в происходящее. На губах у него играла одна из самых загадочных и вместе с тем понимающих кошачьих улыбок.

- Эр Воладар, ваша речь безусловно заслуживает того, чтоб ее сохранили для потомков, да и современники оценят ее несомненную прочувствованность. Так что, возможно, вы все же повторите ее в присутствии ценителей столь высокого слога?

Поперхнувшись, Даэнну взорвался хохотом, Разэнтьер покраснел, а бедняжка Альнейрис чуть было не провалилась сквозь пол. Увы, я тоже не удержалась от смешка.

- Альнейрис, - наконец отсмеявшись, строго вопросил Волк, - что ты здесь делаешь? - сохранять строгость, когда тебя с рук поят, а под боком невеста лежит, и сам ты больше похож на растрепанного пса...

Я бы так нипочем не сумела.

Облегчение на лице девушки сменилось смущением и замешательством. Внятного ответа у нее явно не имелось, хотя судя по тому, что не побоялась рвануть за разъяренным Воладаром -- причина была серьезной.

- Я... мне... - она медленно выдохнула и уже твердым голосом продолжила, - Я не знала, будет ли кому за вами ухаживать, если Вы так нездоровы, как я почувствовала. Поэтому посчитала своим долгом убедиться в этом лично.

Врала. Как есть врала. Лицо ее с головой выдавало. Это всего лишь повод, сочиненная на ходу отговорка. А настоящая причина -- в ином. Но сказать она не могла, краснела только. И вся ее выправка. Клановая форма, звание Тени, прочие регалии -- тьфу, фарс. Девчонка еще совсем. Да вдобавок, насильно брошенная во взрослую жизнь. Нет, она очень старалась выплыть -- я по глазам видела. Во всей ее фигуре читалась натянутость, словно у тетивы огромного боевого лука, бьющего за пятьсот шагов. Не дай Стихии, порвется -- удар будет страшным.

Никто из нас не стал убеждать ее в том, что на кхаэльской земле за Эль-Тару всяко бы присмотрели. Скотинами мы были бы после такого последними.

- Ничего слишком страшного не случилось, - успокоил ее отец. - Твой государь просто не рассчитал свои силы на большой охоте и простудился с непривычки к нашим горным морозам.

- Благодарю, - и Альнейрис склонилась в по-военному четком поклоне. - Мой Эль-Тару, Эль-Тари, приказывайте. Если таково будет Ваше слово - сегодня же отправлюсь обратно. Но если мне будет позволено высказать пожелание, я бы хотела остаться и помочь, чем смогу.

Ее слова прозвучали, как удар под дых. Безупречно ровный голос, выверенный поклон, прямой взгляд и лицо -- фарфоровая маска. Нет, нет. так нельзя, так неправильно, не должно быть в двести с хвостиком лет от роду! У Даэнну неслышно заклокотало в глотке. Отголосок его ярости задел и меня, заставил внутренне ощериться. Ей положено расстроиться, расплакаться. проявить истинную себя, в конце концов! А она тысячелетним ветераном себя оказывает!

Что же с ней делали, когда воспитывали Тенью? Разве можно ломать -- так?

- Зачем нам тебе приказывать? - Ваэрден ухитрился придать голосу бархатную мягкость, наплевав на обожженное сорванное горло. - Ты вольна остаться столько. сколько пожелаешь. Да и хозяева дома -- не мы. Не нам тебя и гнать.

Альнейрис кивнула еще раз и сделала шаг назад, будто передавая разговор обратно в руки Воладару. Нет, с этим надо что-то делать.

- Вы бы шли отсюда по гостевым комнатам, - снова вмешался батюшка. - вашим владыкам надо бы отдохнуть после тяжелой ночи, да и вам тоже. Стража вас проводит.

- Прошу прощения за вторжение, моя Элья, - и Воладар чеканя шаг, с застывшим лицом вышел из спальни. Альнейрис двинулась за ним, прямая, как палка. Да что же это такое-то?..

- Стой, дитя, - окликнул ее отец. Вроде и мягко, но голос его и мысли не оставлял о непослушании. Я с интересом наблюдала, что будет дальше. Волк тем временем задремал у меня на плече и отяжелел. Я и ворохнуться не смела - боялась разбудить.

Девушка остановилась в дверях и обернулась, вопросительно глядя на Владыку.

- Подойди, - отец протянул страшенную для непривычных глаз лапищу с крючьями когтей и поманил девушку к себе. Другая на ее месте отшатнулась бы, пусть и невольно. А она подошла. Остановившись в двух шагах от ложа, а невысказанный вопрос стал почти осязаем. Лапа протянулась и погладила ее по волосам. В глазах ифенхи отразилось желание отпрянуть, но усилием воли Альнейрис сдержалась.

- Сколько тебе лет, дитя? - спросил отец, незаметно касаясь ее мозга тоненьким лучиком Силы. Что он задумал?

- Двести сорок два.

- И ты уже служишь?

- Для этого я была рождена, - все нарастающее недоумение уже стало почти осязаемым. - До сего момента нареканий от моего Тэину не было.

- Глупости какие! - фыркнул отец и картинно всплеснул руками. - В твоем возрасте положено исключительно искать приключений себе на... голову! Совсем десмодцы от рук отбились...

- Таковым было решение моего отца. Причин с ним не согласиться я не вижу.

У меня мурашки по спине ползли от этого насквозь официального тона. Девочка, так нельзя! Ты же живая, в конце концов!

- Выпорю, - пообещал папенька самым серьезным тоном. - Всенепременно выпорю. Нашел, чем баловаться, старый змей -- детей на службу отправлять.

Я давилась смехом. Это был один из излюбленных отцовских приемов по взлому ментальных щитов -- разбить абсолютно все привычные скорлупки в клочья, чтобы собеседник и не заметил, когда наружу начнет вытекать та муть, что могла копиться в голове годами и отравлять разум и душу. Я не я буду, если он тебя за пару дней не раскроет, девочка!

- Вам ли не знать, что возраст зависит не от прожитых лет, а от приобретенного опыта? - в голосе молодой ифенхи слышалось удивление. Мол, как же это -- старший, а таких простых вещей не знает! - А меня с рождения готовили быть тем, кто я есть.