Александра Черчень - Разные судьбы нас выбирают

— Я всегда знаю, когда нужно остановиться, моя принцесса. Советую и вам найти эту грань.

Он отстранился, помог мне сесть и даже натянул платье и корсет обратно. А я… сидела как заторможенная. Только с каждым мигом в груди нарастало жжение, дыхание перехватывало. Напряжение покинуло меня с легким всхлипом, и я почувствовала, как по лицу скользнули горячие капли. Больно.

Лир, какая же ты сволочь!

— Зачем? — с еле слышным стоном спросила я. — За что вот так?! Неужели я тебе столько плохого сделала… — я подняла голову, мужчина потрясенно расширил глаза, когда увидел слезы, машинально потянулся стереть, но я судорожно отшатнулась. — Закутался в свои льды, и не больно, да?!

Я до боли прикусила губу, чтобы не скатиться в позорные рыдания. Лирвейн обнял меня, притянул к себе, шепча что-то успокоительное, но мне было уже все равно.

Даже на то, что открылись двери, и на пороге появился Мидьяр. Он окинул нас взглядом, разъяренно рыкнул, рывком оторвал от меня Лирвейна и оттолкнул его на пару метров. Меня же сдернул со стола и отодвинул себе за спину.

— Ах ты, ублюдок, — оскалился Искусник. — Я же тебя сам удавлю! Ты что с девочкой сделал?!

— Хорошего же ты обо мне мнения, — покачал головой беловолосый волшебник.

— Все нормально, Ярр, — поддавшись порыву, обняла Мидьяра со спины и уткнулась носом ему между лопаток. Несколько секунд вдыхала успокаивающий запах миндаля и корицы, а потом продолжила. — Он не сделал ничего из того, чего я не хотела бы… А то, что дура… так это похоже не лечится.

— Солнышко, — Хранитель Грез притянул меня к своему боку, ласково вытер слезы, щелкнул пальцами и закутал в появившийся рыжий плед. — Все хорошо, слышишь? Постой пожалуйста в сторонке, а лучше иди в спальню, я сейчас разберусь и приду.

— Ярр, нам с ней нужно поговорить, — серьезно сказал Водник. — Оставь нас, пожалуйста.

— После всего что видел?!

— Ты не знаешь!

— Мне достаточно того, что она в слезах! — ткнул в меня пальцем Искусник. В синих глазах Мидьяра не было и намека на искры, а волосы темнели все больше, сейчас отливая багровыми отблесками.

— Значит так, — негромко, но очень жутко начал он. — Я долго молчал. Но твое поведение уже переходит всякие границы. Если не можешь удержать под контролем расовые особенности, эмоции, магию, да все что угодно, то сиди у себя и не высовывайся!

— Уйди, — сверкнул на него голубыми сияющими силой глазами Лирвейн.

— Уйду, — согласился Ярр. — И ты вместе со мной.

Искусник быстро сплел какую-то связку и кинул ее в Лира. Тот мешком свалился на пол.

Мидьяр вздохнул, устало потер виски и подошел к бессознательному блондину. Посмотрел на меня.

— Не удивляйся. Это бывает. Но все равно искренне советую вам выяснить отношения. Если он сейчас на почве ревности и неадеквата такое творит, то что же будет, когда у тебя кто-то появится.

— Ярр, — не удержалась и всхлипнула. — Ты придешь?

— Да, — послал мне ободряющий взгляд Ле-Кинаро. — Сейчас этого отнесу и вернусь.

Хранитель пассом создал портал, поднял Лира и скрылся в лиловом мареве.

Я же обессиленно сползла на пол, уронила лицо в ладони и тихо заплакала. Создатель, за что мне все это?!

Я сидела на кушетке перед зеркалом и задумчиво расчесывала волосы. Было раннее утро, шторы распахнутого окна шевелил легкий ветерок. Временами, этот по-осеннему холодный проказник залетал в комнату. Облетал вокруг, задумчиво обнимал меня за плечи, заставляя вздрагивать от его прикосновений, перебирал волосы и нежно касался губ.

Окно я не закрывала, невзирая на прохладу. Мне вообще сейчас мало чего хотелось. Но была спокойна, собрана и сдержанна. Это, наверное, плюс? Вероятно.

Лира вспоминать не хотелось. Хотя, даже злости не осталось. Просто обида и… усталость. И я сама… как выгорела. Было пламя — водой плеснули и даже горячих углей не осталось. Впрочем, так ему и надо.

А вот Ярр… И правда Искусник. Полночи со мной просидел, пока я не уснула от усталости и выплаканных слез. А ведь просто мог наложить пару заклинаний и усыпить. Но нет. Разговаривал, тормошил, рассказывал что-то. Уже не помню что, но временами было даже смешно, а это показательно.

Тут, разрушив идеальный, почти строевой порядок моих мыслей, двери распахнулись и в комнату, едва ли не пританцовывая, вошла счастливая Мари. Нашла меня взглядом, радостно улыбнулась, и я не смогла не ответить ей взаимностью. Давно не видела подругу в таком настроении. Интересно, что случилось?

— Как у тебя холодно! — Мариоль зябко поежилась.

— Да? — растерянно отозвалась. — Странно, не чувствую.

— Какая-то ты задумчивая, — внимательно оглядела меня Маришка, потом направилась к окну.

— А ты какая-то ненормально счастливая, — лукаво прищурилась, усилием воли отодвигая свои проблемы на задний план.

— Ну-у-у, — скромно потупилась подружка.

— Рассказывай!

Мариоль залезла на подоконник, закрыла окно и защелкнула замки.

— Вот, теперь другое дело, — довольно кивнула она. Потом спрыгнула на пол, задумчиво оглядела комнату, остановилась взглядом на кровати. Довольно сощурилась и с разбегу на нее рухнула.

Я удивленно наблюдала за таким ребяческим поведением и понемногу понимала, что произошло что-то поистине грандиозное. Подруга томно потянулась на покрывале, приоткрыла карий глаз и сообщила:

— Он меня поцеловал!

— Кто? — не сообразила сразу.

— А что есть варианты? — фыркнула брюнетка, мечтательно накручивая на пальчик локон. — Аэрли-и-ис.

— Да ты что?! — искренне удивилась я. — И что же его сподвигло на такой поступок?

— Ревность! — подняла пальчик вверх подружка. — Я же на балу наткнулась на того дроу, с которым в «Триэле» встретилась. А он меня узнал. Гад. Пришлось отдать платок. Но, надо отметить, что вел себя эльф вполне корректно. Вечер для меня прошел приятно…

— Аэрлис видел и сделал не те выводы? — вскинула бровь, с затаенной улыбкой наблюдая за ней.

— Верно, — довольно сощурилась Мариоль. — Сегодня утром сам испортил декокт, а нарычал на меня. Слово за слово. Поссорились. Упомянул бал и сказал: «Зачем, я на тебя столько времени трачу, если ты забыла про все, стоило неблагонадежному, но смазливому типу проявить внимание!» — передразнила Хранителя подруга и продолжила. — Ну я ответила… Много чего… Он тоже высказался. А потом взял и поцеловал! — тут Маришка нахмурилась и со вздохом призналась. — Правда, когда отстранился, то превратился и сбежал. И глаза у него были удивле-е-енные-е-е!

— Трус! — презрительно скривившись, припечатала я. Сейчас у ее высочества ко всем «страусам» отношение было крайне предрассудительное!