Иар Эльтеррус - Хранитель[СИ]

Иргуу-Тик относилась к 'демоницам'. Ее тонкое тело мягко переливалось отблесками света на мелкой чешуе глубокого синего цвета. Прочитать что-либо в ее ярко-золотых без белка глазах не представлялось возможным - в безмятежном золоте не мелькало ни желаний, ни эмоций, ни помыслов. Демоница подбежала к Таргану и преклонила колено.

- Чем могу служить, мастер? - Высшим позволялось не называть Таргана 'хозяином'. Привилегии и касты - не только магией Тарган управлял демонами.

- Сегодня ночью пропал Эрнон. Это наверняка как-то связано с той волной, что ночью трясла весь мир,- Тарган не спешил рассказывать, что это Меч Предела пришел на Нилайх. - Мой племянник снял 'повиновение' и исчез. Ты должна найти его. Только найти, поняла? Никакой самодеятельности; ты не должна выдать присутствие, не должна пытаться задержать его - он раздавит тебя за пару секунд. Просто возьми след в его покоях, найди и сообщи об этом. Можешь быть свободна.

Когда-то Иргуу вот так-же, преклонив колено, стояла перед ним ожидая полного развоплощения. Слабых, не оправдавших надежды демониц Тарган уничтожал. Однако что-то помешало ему, и вместо развоплощения Тарган предложил 'связку сознаний'. И не прогадал: вскоре у демоницы проявился огромный талант в уникальной области магии - в школе Изменения. Иргуу-Тик получила вторую приставку означавшую - 'незаметная'; она поразительно легко изучала Изменение, и достигала в нем ошеломительных результатов. Вскоре демоница стала лучшей ищейкой и шпиком Таргана. Она с легкостью могла скопировать внешний вид любого существа, втесаться в доверие к человеку, становиться невидимой и определять произошедшие с предметами изменения. Вместе с присущими всем демонам острыми чувствами и слабообнаружимым вариантом порта это превратило Иргуу-Тик в очень ценного слугу. Демоница могла сделать то, чего не мог Тарган - унюхать остаточный след ауры любого человека и в течении нескольких часов отыскать его, где бы он ни находился.

Иргуу-Тик кивнула и поднялась на ноги. Тарган дождался пока демоница окончательно растает в воздухе, телепортируясь в покои Эрнона, и направился в большой заклинательный зал. Необходимо подготовить несколько новых заклинаний к тому времени, как он станет Владыкой...

Нилайх, Синий Домен Девятимечья

Аурлидар, стойбище Длинных Клыков

Всю ночи напролет из юрты главного кама доносились завывания. Тяжелые заунывные песнопения иногда прерывались тонкими взвизгами допрашиваемых духов - камы у Длинных Клыков самые сильные и опытные в степи, могут и пленить, и прогнать любую нечисть. Конечно, почести таким мудрецам возносились немалые, но племя шло на эти жертвы. Тем более, что благодаря камам оно стало одним из самых больших в степях Аурлидара: два десятка табунов топтали землю, а когда стойбища снимались с места и кочевали по степи, обоз растягивался на многие полеты орочьей длинной стрелы; когда же какое-то племя пыталось захватить их пастбища, ятаганы в руки брало четыре десятка тысяч Длинных Клыков.

Полог юрты зашевелился. Кто-то выбирался наружу, раздвигая на ходу тяжелые тряпки. Из юрты вышел Габыр Длинный Клык, отмахиваясь от вонючего дыма, клубами вырывающегося из под раздвинутого полога. Когда-то давно Габыр жил в племени Сильных Рук, но, как оказалось, руки у них далеко не столь сильны - земли они удержать не смогли, и их поглотили Остроглазые Соколы. Габыр бежал от захватчиков и прибился к Длинным Клыкам. С того времени прошло уже немало времени, и Габыр успел обзавестись сединой, прокуренной бородой, новым племенным именем, постом главного кама Длинных клыков и огромным уважением - все-таки он мог и рану затянуть, и ребенка зашептать, и степного духа прогнать...

При появлении кама перешептывающееся племя враз смолкло. Братьев в стойбище любили, и за Дарра сейчас переживали не на шутку. Мало кто сумел смежить глаза в эту ночь.

- Как, Габыр? - спросил Дазар, атаман стойбища. - Что с ним?

- Ничего, Дазар, совсем ничего, - сказал кам, откашливаясь. - Им не овладели ни духи степи, ни призраки ушедших, он остался собой и может жить среди нас, как родич. Так говорю я, Габыр, кам Длинных Клыков!

- Ты уверен, старик? - Дазар нахмурил рассеченное старым шрамом лицо. - А что ж он себя другим именем называет?

- Я уверен, Дазар. Поверь, в нем не таится зла. Это Дарр и не иначе! Оба клыка отдам, если неправ!

Стоявшие в отдалении гурьбой женщины, не сдержавшись, загоготали.

- Габыр, старый, давно на себя смотрел? Чьи клыки отдавать собрался? У тебя только один остался, да и тот в племенном имени!

Дазар, увидав рассерженное лицо кама, невольно улыбнулся.

- Лады, Габыр! Коли говоришь, что чист, то так оно и есть. Тебе видней. - Атаман повернулся к стоящему рядом парню, что сосредоточенно ловил каждое слово. - Что ж, Сегар, ты все слышал. Иди к нему и говори с ним, это твой брат; вы уже взрослые мужчины, и этот вопрос должны решать между собой. Мы же тебе больше ничем помочь не сможем и держать Дарра больше не станем - он наш родич.

Дазар развернулся и пошел в юрту. Он жутко устал за бессонную ночь.

Сегар дрожал от страха. Все его воинские умения, сила и скорость, его знание, как выследить добычу и взять зверя, сейчас ничем не могли ему помочь. Орк столкнулся с чем-то совершенно новым, с чем-то, что никак не вкладывалось в привычную картину мира. Его брат, самый близкий ему орк, внезапно изменился, и изменился сильно. Сегар надеялся, что Дарром овладел дух степи, и Габыр прогонит его, но кам сказал, что брат остался собой. А что это значит, не объяснил, и теперь Сегару предстояло понять все самому.

Орк подошел к юрте и остановился, не решаясь войти. Кровных родственников, кроме брата у него не осталось. Еще когда близнецы не могли и лука натянуть, их родителей убил степной ящер, и они остались одни друг у друга. Голодать братьям не пришлось - орки никогда не оставят соплеменников, и братьям не раз предлагали перейти в другую семью, но они не соглашались: продлить род отца святая обязанность любого орка. Но их все равно не бросили. Кто приносил кусок бараньей вырезки, кто, возвращаясь с охоты, оставлял куропатку...

Однако близнецы не остались в долгу. Еще когда их одногодки пасли лошадей да гуляли по пастбищу, братья вышли в степь на охоту. Вскоре они стали лучшими звероловами в поселении и никогда не возвращались в стойбище без добычи. Взамен племя снабжало их всем необходимым - одеждой, юртой, лошадьми, стрелами и оружием.

И первыми же среди одногодков близнецы стали мужчинами. Редкий случай, чтобы два орка смогли взять степного ящера в сухом ковыле, но братья не спасовали, встретив смертельно опасного хищника, и остались в живых. Лишь Сегар получил на память об этом две культи вместо пальцев на левой руке да шрам от когтей через все бедро. И когда братья притащили тело ящера в стойбище, их сразу же произвели в мужчины. Стойбище тогда двое суток смаковало магир, торжествуя их посвящение.