Николай Чугунов - Per aspera ad astra II B

— Вы сказали — части агентов, — неожиданно для себя сказал Дарин. — А что с другой частью?

— Остальные утверждают, что все — в полном порядке и оснований для беспокойства нет.

— Тогда почему вы решили, что там есть какие- то проблемы? В смысле, там есть, чем заняться нам? С учетом дивной «дисциплины» в некоторых наших… подразделениях, там может иметь место простая попытка подсидеть более удачливых коллег.

— Тогда, может, вы и разберетесь с этим делом? — раздраженно задребезжал голос.

— Если Комитет поручит — приложу все старания.

— Вот и выясним. Кто «за» — щелчок по носу маски. Прошу не жульничать — напоминаю, наше дело строится на доверии.

Дарин, хмыкнув, отвесил жестяному клюву увесистый щелбан — по залу поплыла контроктавная нота «ре».

— А кто против? — поинтересовался кто-то.

— Те просто не щелкают, разумеется, — раздраженно пояснил председатель. — Ну, кто еще?

Зал заполнился натуральной какофонией, которую тяжелые занавеси приглушали лишь отчасти.

— Отлично, — холодно отчеканил недовольный голос. — Тогда наш уважаемый активист получает все права и обязанности нашего представителя в Атридимарте. Ему поручается выяснить, что там происходит и, если дела действительно обстоят плохо, предпринять любые меры по восстановлению установленного порядка. Особо замечу — ему следует предпринять особые меры по соблюдению конспирации.

— То есть мне действовать как частное лицо? — Дарин уже пожалел о своих словах. — Меня никто не будет слушать.

— Как председатель промышленного бюро. Оно уже сформировано, но место главы пока вакантно. Вашей официальной задачей будет осмотр производственных помещений и подготовка рекомендаций по их восстановлению. Это позволит вам совать нос в любую щель и задавать любые вопросы. Так лучше? — председатель едва слышно хихикнул.

— Разумеется, — мрачно отозвался гном.

Штурман безучастно сидел в углу, наблюдая за манипуляциями Снейра. Тот, морщась от боли, пытался усвоить всю информацию, переданную Благодетелями за последний сеанс.

Наконец, последний кристалл погас, и Снейп сгреб все кассеты в ящик.

— Моя голова… Они бы хоть раз подумали о естественных ограничениях! Хотя бы раз.

— Помочь? — поинтересовался дроид.

— Чем? — простонал Йоас. Он никак не мог вспомнить, можно ли принимать в таких случаях обезболивающее — тем более, ранее он вполне обходился без него, достаточно было отоспаться.

— Твой мозг перегружен. Вероятно, ты испытываешь сильную боль. По моей оценке, на полную адаптацию уйдет не менее недели.

— Похоже на то, — зельевар откинулся на кровать и попытался расслабиться. — Когда-нибудь моя голова просто взорвется.

— Не взорвется, — штурман скинул плащ, и комната наполнилась нежным соломенно-желтым светом. — Не шевелись.

Снейр хотел ответить, что в таком состоянии просьба будет излишней, но вдруг обнаружил — боль совершенно ушла, новые знания, полученные из кристаллов, сложились в стройную систему, а тело налилось новой энергией.

— Все, готово, — дроид снова замер. — Кстати, а тебе не кажется, что Благодетели не хотят, чтобы ты знал о настоящих целях эксперимента?

— Не кажется, — в груди у Йоаса неприятно засвербило. В свое время он потратил немало времени и сил на изучение телепатии, в итоге создав пару весьма прибыльных рецептов и заодно убедившись — его сознание было совершенно непроницаемым для посторонних. Возможно, у сильного мага-псионика и получилось бы взломать защиту, но настолько настойчивое сканирование обычно заканчивалось смертью жертвы или, в лучшем случае, ее безумием. — Ты кто?

— Я же сказал — ты можешь звать меня Штурман.

— А если пойти чуть дальше? — Йоас с несказанным подозрением покосился на загадочного гостя. Голова работала удивительно четко: на миг Снейру показалось — пожелай он сосчитать песчинки на морском берегу или звезды в ночном небе, поиск ответа не займет и минуты. Вставая с кровати, он, кинув быстрый взгляд на флакон снотворного, за долю секунды определил, почему оно горчило, и что стоило подправить в рецепте. Впрочем, сколько зельевар ни всматривался в закутанную в плащ фигуру, он так и не смог раскусить ее секрета. — Никто не может читать мои мысли, я проверял!

— Может, это чудо, — дроид совершенно по-человечески хмыкнул. — Божье провидение, так скажем?

— Ты не тянешь на бога.

— Я знаю. Но кое-что все-таки могу. А со временем буду уметь еще больше, — это заявление прозвучало настолько буднично, что Йоас даже не позволил себе засомневаться. — В этом деле главное — не зарываться. Да.

Снейру показалось, что странный гость помрачнел.

— Так что ты сотворил со мной? И откуда ты знаешь про Благодетелей?

— Элементарно. Я считал матрицу твоего сознания и оптимизировал структуру перегруженного фрагмента. Все внешние связи остались неизменными — следовательно, я не должен был ничего испортить.

— Не должен был? — Йоаса передернуло. — Как мило…

— Не волнуйся, — серебристое лицо дроида расплылось в улыбке. — Я сохранил резервную копию.

— Кто же ты все-таки такой?

— Я не знаю этого слова, — штурман вдруг замер, словно вслушиваясь во что-то. — И мне только что посоветовали не распускать язык.

— Мне тоже, вообще-то, это советовали, — язвительно отозвался Снейр.

— Извини, — виновато отозвался штурман. — Я просто хотел помочь. Знаешь, у меня в этом мире мало друзей.

— В этом мире? А есть еще и другой?

— Ты же знаешь, — дроид хмыкнул. — Тот, который за Желтой Дырой. И, по-моему, именно он тебя интересует сейчас больше всего.

Уланов лежал на ледяном бетонном полу двухместной камеры и сверлил взглядом потолок. В голове вихрем крутились разнообразные мысли, главной из которых была жгучая обида на всех, от Флигг до Артанис. Первая его послала на поистине самоубийственную миссию — двое его товарищей тоже не вернулись, и никто, если верить сержанту, даже не вздумал их искать. Вторая просто использовала его, по сути перекроив его личность и избавившись от всех воспоминаний, которые могли помешать безупречной службе паладина. Теперь он был чужим и там, и там.

— Браско, что ты наделал… — едва слышно прошептал бывший десантник, чувствуя, как его жизнь снова разлетается в клочья. — Лучше бы ты меня пристрелил…

Сверху донеслось деликатное покашливание.

— Вы знаете одного из… этих? — с верхней полки нар свесилась кудлатая борода. — Удивлен. Они обычно не настолько вежливы, чтобы представляться.

— Я был одним из них, — мрачно отозвался Уланов. — Пять лет назад.

— Я позволю себе усомниться, — борода исчезла, явив вместо себя босые немытые пятки. — Встаньте, коллега, мне не хотелось бы что-нибудь вам сломать.