Николай Чугунов - Per aspera ad astra II B

— Торин, чаю! Или… чего там есть горячего. Две кружки.

Дверь со скрипом отворилась, пропуская в кабинет бывшего палача. В руках его был поднос, на котором курился ароматным парком объемистый глиняный жбан.

— Ты в курсе, который час?

Гарин похлопал себя по карманам, отыскивая часы и с раздражением вспомнил, что лишился их еще при первом аресте.

— Тебе надо отдохнуть.

— Сперва — дела. Выспимся после смерти.

— Если ты не отдохнешь — это будет куда скорее, чем тебе кажется, — Торин водрузил жбан на стол — точно перед носом шефа. — Полчаса назад пришел курьер от Ордана. Говорит, из столицы приехал ревизор — похоже, там решили разузнать, отчего у нас тут порядок настал.

— Зови.

— Тебе надо отдохнуть.

— Зови. У меня как раз тайм-аут. И убери подальше это, — Гарин ткнул пальцем в циклопическую кучу записок и жалоб. Но не выбрасывай, я еще не закончил.

— Да кляузы обычные, что в них ценного? — Торин, покопавшись в шкафу у входа, выудил оттуда грязный холщовый мешок, в котором, судя по запаху, когда-то хранили овощи. — Давай в кочегарку отнесу, на растопку. Там после того, как волшебные спички отобрали, всегда проблема с розжигом.

— Я потом объясню, — горячее питье потекло по горлу, временно прогоняя холод и усталость. Впрочем, Гарин знал, что надолго его уже не хватит, но надеялся, что остатка сил все-таки хватит до конца очередного кризиса. — Зови курьера.

Дверь откатилась в сторону на двадцатой минуте.

— Ходу! — Уланов подхватил с пола стальную трубку подлиннее и вылетел в коридор. Чародей последовал за ним, но секундой позже застыл, как вкопанный.

— Как ярко… — он попытался скользнуть назад, но паладин ловко ухватил его за ворот мантии.

— За мной!

— Я не могу… — старик попытался опуститься на колени, но Уланов держал крепко. — Мне страшно.

— За мной, — повторил паладин. Если некромант не врал, меньше, чем через десять минут генераторы заработают на полную мощь и последний шанс уйти будет потерян. — Если ты не пойдешь сам, я потащу тебя волоком.

— Нет, я иду, — чернокнижник торопливо поднялся на ноги.

Действительно, в коридорах было просто-таки неприлично светло. Складывалось ощущение, что местные обитатели боятся даже намека на тьму, а потому жгут электричество без зазрения совести. Впрочем, буквально через минуту память подкинула разгадку — яркий свет отовсюду скрадывал очертания предметов, зачастую работая куда лучше непроглядной тьмы.

— За мной, — Уланову наконец-то удалось разглядеть лестницу. Рядом с ней на стене желтела картонка с планом экстренной эвакуации. Конечно, вряд ли там будет указано, где находится склад, куда отправили его снаряжение, но паладин надеялся, что восстановленная память ему снова подскажет что-нибудь полезное.

Еще через минуту свет снова моргнул, и пульсирующее гудение снова стало ровным.

— Мы пропали! — лицо чародей исказила гримаса ужаса. — Я снова бессилен…

— Зато я — нет, — отрезал Уланов. Судя по плану этого этажа, тут были только камеры и дежурка. — Логично, елки. Я бы тоже не стал размещать арсенал рядом с потенциальными беглецами.

Дарин нервно сглотнул — этот дом нравился ему еще меньше ратуши. Внешне он напоминал крепость и, судя по полному отсутствию разрушений, сдался оккупантам сразу. Это же означало — в случае чего, выкурить отсюда бунтовщиков будет почти нереально.

— Добрый день, — гном, сидевший в конце стола, рядом с Орданом, цветом лица напоминал несвежий труп, а одеждой — щеголя-наземника. — Вы и есть тот самый ревизор? Садитесь.

— Да, — эмиссар Комитета осторожно уселся на стул, который на сей раз оказался деревянным. Это немного успокоило Дарина — но лишь немного.

— Вам, я думаю, уже обрисовали ситуацию, да?

— Но сведения…

— Доносы.

— Ладно, доносы говорят об определенных проблемах. Мне бы хотелось разобраться.

— Разобраться? — глаза незнакомца нехорошо вспыхнули. — Разобраться, значит… Это хорошо, это правильно, будем разбираться. Торин!

— Да? — из боковой двери вынырнул гном, больше похожий на шкаф с антресолями.

— Принеси, пожалуйста, желтую папку с литерой «Н». Сейчас увидишь, зачем.

Дарину на миг даже самому стало интересно, о чем идет речь. Впрочем, секундой позже он постарался сосредоточиться на госте. Судя по манерам, он привык командовать, а если поглядеть на выражение лица Ордана, который взирал на незнакомца, как на любимого сына, у гостя были на это все права.

— Значит, разбираемся, — гном, благодарно кивнув, принял из рук Торина желтую папку. — Для пущей справедливости — я не буду брать оккупационный период. Даже «Три дня свободы» не буду брать. Итак… — он перелистнул несколько плотно исписанных листиков. — Вот, четвертый день — восемнадцать реквизиций, полностью вывезен продуктовый склад, арестовано двое — за вопрос, где можно отоварить пайковые карточки. Пятый день — взломан склад драгметаллов, сторож, разумеется, арестован, содержимое реквизировано — это восемнадцать полных телег, к слову. Шестой день — полностью арестованы семьи Ирг-Таллар и Тра-Таллар — более пятидесяти душ. Никакого объяснения нет до сих пор. Дальше продолжать? У меня еще много такого.

— Трудности переходного периода, — пролепетал Дарин. Ему было невыносимо стыдно.

— Я называю это — «беспредельщиной». Надеяться на восстановление мирной жизни, или хотя бы на установление хоть какого-либо порядка в таких условиях — бессмысленно. Да, к слову — наш город последний раз получил продовольствие еще до Трех дней. А декреты, требующие повышения норм, приходят к нам ежедневно. Я бы сказал, что именно это и можно назвать контрреволюцией — а вовсе не наши попытки установить порядок. К слову, единственное, что мы сделали — перестали пускать в город вооруженные банды.

— Но у меня доклады…

— Доносы!

— Хорошо, доносы именно от жителей города!

— Вы их видели? — хмыкнув, поинтересовался незнакомец.

— Нет…

— Вот вернетесь — обязательно потребуйте. Занятное чтение должно быть. А чтобы еще интереснее читать было — вот вам шпаргалка.

Торин положил перед эмиссаром аккуратный список из двенадцати фамилий.

— Это что?

— Список доносчиков. Первый и второй советники «Предвестников» — замечены при грабеже складов. Бургомистр и казначей — пытались продать дома арестованных. Как вы знаете, закон это прямо запрещает. Еще трое — спекулянты карточками и продовольствием на черном рынке. А у остальных в домах обнаружена аппаратура пришельцев. Одного, к слову, взяли непосредственно во время вскрытия тайника.

Дарин крепко задумался. Насколько он помнил, в подписанном им договоре ничего не говорилось о возможности тайного наблюдения за протекторатом. Напротив, там всячески подчеркивалась важность добрососедских отношений, построенных на взаимном доверии. Похоже, Флигг предпочитала доверять, но проверять.