Николай Чугунов - Per aspera ad astra II B

— Что смешного? — подозрительно поинтересовался чренокнижник, запуская в Уланова чем-то вроде «волосатой молнии».

— Да так, — рыцарь, метнувшись к распотрошенному мешку, выхватил из дымящей дыры закопченный лист пластика с замурованным внутри оружием. Первый удар, судя по всему, не нанес материалу совершенно никакого ущерба. — Мне говорили, что добрые дела не окупаются.

— Именно так, — некромант швырнул две молнии сразу, и Уланов торопливо прикрылся импровизированным щитом. — Никогда не окупаются.

Чародейское электричество неторопливо стекло по пластику, совершенно испарив копоть.

— И это все, что ты можешь? — Уланов метнул в сторону чародея увесистый булыжник, даже не рассчитывая попасть — лишь продемонстрировать, что паладин не собирается изображать из себя мишень.

— Ты недооцениваешь мою мощь! — взвыл некромант. От его рук отделилась цепочка огненных шариков и неторопливо поплыла к паладину, собираясь взять его в кольцо. Впрочем, Уланов оказался быстрее — он метнулся к крайнему из шаров и ткнул его «щитом».

— Так нечестно! — завопил некромант, глядя, как паладин, пусть и немного оглушенный цепным взрывом, все-таки сумел подняться на ноги и, более того, обзавестись оружием. — Я настаиваю на равных условиях.

Судя по тому, что Ламберт перестал колдовать, его магическая сила иссякла окончательно.

— Для существ без чести это правило не существует.

Чернокнижнику хватило одной-единственной царапины — иссохшая плоть тут же вспыхнула веселым бездымным огнем, и через полминуты от магистра Ламберта не осталось даже пепла.

— Эх, что ж мне везет-то так на случайные встречи, а? — Уланов осторожно лег на траву, пристроив клинок рядом. Голова все еще кружилась, а в ушах немилосердно звенело — впрочем, паладин знал: уже через полчаса все пройдет.

Главное, он снова был живой и на свободе.

— Никогда не понимал прелестей походной жизни, — Снейр, зябко передернув плечами, поплотнее закутался в подбитый мехом плащ. — Особенно — в здешних краях.

— Тебе необязательно было идти за мной, — отозвался штурман. — Я не имею к этим «пришельцам» совершенно никакого отношения. Это правда.

— Но ты так ничего и не рассказал о своем родном мире. А мне может оказаться полезной любая мелочь.

— Какая? — дроид хихикнул, даже не пытаясь скрыть иронию. — Где выгоднее всего закупаться запчастями? Где самое вкусное пиво? Где вольным торговцам категорически не рекомендуется шляться? Сравнительный анализ торговых правил и традиций в доброй сотне миров, которые мне довелось посетить?

— Сотне миров? — не веря своим ушам, переспросил Йоас. — Ты не обсчитался?

Штурман на секунду задумался.

— За все время моей эксплуатации я посетил триста сорок две планеты, двести восемнадцать свободновисящих космических станции и сто двадцать два астероида, но только в семидесяти семи оставался дольше, чем на сутки. До того, как мой… владелец застрял в Марта-сити, мы предпочитали проворачивать торговые дела как можно быстрее. Обычно космопорты не брали «посадочных» денег за первые сутки стоянки, да и надраться так было сложнее.

Зельевар с огромным подозрением окинул взглядом поджарую фигуру дроида.

— Никогда не думал, что существа без единой крохи плоти могут быть подвержены пьянству.

— Я всегда знал меру, — штурман хохотнул. — В отличие от моего смертного хозяина.

Снейр понял, что еще немного, и он окончательно запутается.

— Смертного хозяина? Я правильно услышал?

Дроид хихикнул еще раз.

— В моей родной вселенной у механической жизни нет права голоса. Это здесь я — особенный, а там — просто не особо ценная собственность.

— Как интересно, — Йоасу на миг стало любопытно, а действительно ли големы на самом деле — совершенно бесчувственные и абсолютно неразумные. Впрочем, этот вопрос вполне мог обождать. — А где он сейчас? Ты от него сбежал?

— Там, — штурман ткнул пальцем в бездонно голубое небо, где, совершенно невидимый для человека, плыл Магалор. — Мы сбежали оттуда довольно большой компанией.

— В смысле, умер? — зельевар вгляделся в бездонную синеву, но ничего, кроме пары крохотных тучек, так и не смог разглядеть.

— В смысле, рассмотрел ваш мир в телескоп и наотрез отказался покидать обломки того, на чем мы сюда добрались. По его собственным словам, он достаточно нахлебался безумия еще там, и теперь хочет просто отдохнуть.

— Понятно, — Снейр потер разнывшуюся голову — новые знания оказались куда причудливее, чем предполагал зельевар.

Отчего-то он считал, что Желтая дыра — лишь крайне хитрый путь к какой-то другой звездной системе, к родному дому цивилизации, настолько же сильной, как и Благодетели. Давным-давно, когда Снейр только узнал про Эксперимент, он попытался разузнать, были ли еще такие «домашние» планеты, и с удивлением узнал, что да. То, с каким упорством йи-ти-ната напоминали о необходимости блюсти «чистоту», навело зельевара на мысль, что бывали случаи, когда все расчеты шли коту под хвост, и даже невероятная мощь Благодетелей не могла предотвратить катастрофы. Потому, как только в родной мир Йоаса явились пришельцы, он решил, что это — либо прямые конкуренты йи-ти-ната, либо плод эксперимента, вышедшего из-под контроля.

— Насколько я понял из объяснений знакомого чернокнижника, межмировые Врата — штука очень сложная и крайне капризная. В момент наложения чар на нас напали, и корабль был серьезно поврежден. В другой ситуации, сумей мы сбежать, дело бы вылилось всего лишь в длинный и чрезвычайно дорогой ремонт — но это мы были готовы себе позволить. Но тогда… — дроид печально покачал головой. — Хвостовая часть — наиболее поврежденная — попросту отломилась, застряв между «там» и «здесь». В ней были расположены маршевые двигатели с конвертерами протонной тяги — они, похоже, и обеспечили стабильность этой… аномалии. Впрочем, это только моя гипотеза, подробно этим вопросом, наверно, никто не занимался.

— Межмировые Врата… — зачарованно произнес Йоас. Среди чародеев это понятие было сродни ребису, алкагесту или панацее — разве что искали их не алхимики, а телепортисты.

— Мне сказали так. И реалии этого мира заставляют меня думать, что мне сказали правду.

— Как интересно… — прошептал Снейр. Он твердо решил путешествовать с дроидом, пока не разузнает все в подробностях. — И где теперь этот твой чернокнижник?

— Уехал по делам. По крайней мере, так сказала стража в его крепости. Жаль, его бы сила нам очень пригодилась.

— Зачем?

— Для того, чтобы вышвырнуть пришельцев с этой планеты.

Вблизи Бенарке, самый высокий пик Драконьей пасти, выглядел еще хуже, чем на гравюрах. Ни одна выдумка не могла сравниться с реальностью, и теперь Снейр, глядя на острые, как бритва, скалы, между которыми клубился сизый туман, наконец понял, почему эту гору прозвали Жестокой.