Марина Канаева - Подарочек из прошлого

— Здравствуй. Я помню, что мы виделись… раньше. Но не помню — когда, почему…

Парень скептически посмотрел на меня. Я невольно оценила его выдержку.

Он подошёл к картам, лежащим на полу, и подобрал их.

— Вот они где. Ты не против, если я их заберу?

После он повернулся ко мне. Я чувствовала его опасения: он боялся моего ответа.

Я молчала.

— Пошли, что толку здесь стоять, — позвал он.

Мы вместе двинулись вверх по железной лестнице. Шли молча, и с каждым шагом клекочущая ярость ширилась в моей душе.

Он не заберёт у меня могущество тогда, когда оно уже моё! Зачем ему Таро? Для музея, в который никто не придёт? Для развлечения? Нет, они мои. Я хочу танцевать в огне — и буду. Никто меня не остановит.

— Кстати, Лина, — сказал он тихо, — ты поранилась, ты вся в порезах, точно разбила стекло. Может, стоит сходить к врачу?

Я вновь засмеялась. Разбила стекло? Да что ты знаешь об этом?

— Нет, мне не нужен доктор, — сказала я.

Мы вышли в главный зал «Сапфира», и я уже знала, что буду делать.

Я повернулась к Марку и приблизила своё лицо к его лицу, слегка коснувшись губами:

— Потанцуем?

Я заставила свои зрачки расшириться. Да, мальчик, не спорь: тебя тянет ко мне. Забудь про осторожность. Что значат эти карты по сравнению со мной?

Я не знала, люблю или ненавижу. Он чувствовал себя мотыльком, летящим на пламя. Но нас влекло друг к другу, и мне не хотелось прерывать этот танец.

Мы двигались быстрее и забывали обо всём — контроль над разумом окончательно полетел в пропасть. Музыка грохотала в ушах и отзывалась где-то в бешеном токе крови.

А потом я наклонилась и поцеловала его, долго не отпуская губ. Мои теперь чёрные глаза были открыты, и он тонул в них, как в омуте, как в бездонном колодце.

Когда я отстранилась, он забыл обо всём на свете — в прямом смысле слова. Я стёрла ему память и вытащила из кармана карты.

Инстинкты настойчиво требовали, чтоб я уничтожила его разум — только так можно стереть память навсегда. Да, сила во мне кипела, владела мной. Но поступить так я отчего-то не сумела. Марк скоро опомнится и всё вспомнит. Но теперь он мне не угроза.

На улице, как оказалось, уже наступила ночь. Лица коснулась приятная прохлада, а с неба равнодушно подмигнули звёзды. Я взглянула на залитую светом улицу и усмехнулась: ночь будет длинной…

Марк очнулся и изумлённо огляделся по сторонам. Вокруг кто-то танцевал, веселился. Какая-то девушка подошла к нему, что-то пощебетала, а потом разочаровано сделала вывод: «Обкурился».

Пошатываясь, точно пьяный, он привалился к стене. Как и следовало ожидать, карт в кармане не оказалось.

Впрочем, это сейчас практически не имеет значения. Карты были не так уж важны по сравнению с тем, что произошло с Линой.

Когда Марк зашёл в подвал, он больше был похож на чей-то бред. Всюду двигалась, шевелилась тьма. Он мгновенно понял, что это стык миров, а за гранью — Дит…

Но потом, когда Лина повернулась к нему…

Белок и радужка исчезли, точно их и не было — глаза стали чёрными зеркалами. Зубы удлинились и заострились. Лицо стало страшней, но в то же время что-то дьявольски притягательное появилось в нём. Марка потянуло к ней, и всё же…

Кожа её была в ранах, словно на неё сыпались осколки стекла. Плечи кровоточили, и на них чётко отпечатались следы когтей. Марк подумал, что ей сильно досталось, и неплохо б было залечить раны. Слава Шуту, она не вспомнила ту их встречу в прошлой жизни!

Он винил себя. Опростоволосился, как дилетант! Отвлёкся на… впрочем, неважно.

Нужно найти её. Перед глазами вновь встала милая, лукавая улыбка девушки, которая сейчас сменилась оскалом демона. Ей явно плохо. Нельзя позволить ей стать монстром…

Марк выбежал в ночную тьму. Где же искать её? Он судорожно прикрыл глаза, стараясь почуять девочку. Ничего. Даже сила Ночи не помогла!

Тишину вдруг прорезал чей-то перепуганный крик. Марк, не сомневаясь ни секунды, метнулся в ту сторону.

Переулок, явно кончающийся тупиком. Всё неплохо освещают окна. К стене, как перепуганные щенки, прижалась троица габаритных парней, которые с ужасом глядели на приближающуюся девушку.

Она двигалась по-кошачьи, легко и изящно, голос был сладок, как мёд, а всю фигуру окутывал плащ из живой тьмы.

— Вам захотелось поиграть, мальчики? Что ж, давай поиграем, — промурлыкала она.

— Лина…

Она услышала голос и повернулась.

— Зачем ты пришёл? Я не отдам тебе свою силу.

— Она мне не нужна.

— Лжешь! Что ты так смотришь на меня?

— Пытаюсь найти Лину, которую знал. Почему-то не получается.

Девушка взглянула на Марка, и он с облегчением увидел отголосок разума на дне безумных глаз.

— Ну, так не ищи.

— Не могу.

— Почему? Зачем она тебе? Тебе не нравится эта?

Её глаза впились в лицо Марка, а тьма зашевелилась в гипнотическом танце. Неимоверным усилием парень сумел-таки отвести взгляд.

— Нет, мне нужна та Лина. Та, что была дорога мне.

В этот момент один из верзил не вовремя отмер и принялся всхлипывать. Лина повернулась к нему, и Марк по выражению её глаз понял, что сейчас будет. Он метнулся и встал между парнем и Линой.

— Отойди.

— Нет.

— Ты хочешь умереть из-за этого отребья?

— Не надо. Он не стоит такой цены.

— Позволь мне решать…

Она повела рукой, и Марк отлетел в сторону. Ещё один взмах — и парни лежат на мостовой и не подают признаков жизни.

Он мог использовать силу Ночи. Мог, но не стал. Это её выбор, и, какой бы он ни был, она его сделает сама.

Словно ледяная рука схватила Марка за сердце. Лина медленно пошла к нему, и он увидел, как она устала — лицо осунулось, в глазах тоска…

Но плащ из тьмы, и безумные глаза, и звериные зубы — всё пропало. Она вновь была человеком.

— Лина, они…

Марк не закончил вопроса — слова давались с большим трудом. Её бушующая сила мешала разглядеть их ауры, и он не мог с точностью сказать, мертвы ли они. Но если она убила смертных — порог пройден. На этих жалких людишек ему было плевать, но их смерть значит, что она вспомнила…

— Они очнутся где-то к утру. Спокойной ночи. И спасибо.

Она повернулась и призраком растаяла в ночной тьме. Марк облегчённо перевёл дух. Склонил голову набок, разглядывая придурков, которые хотели навредить его Лине. И поставил на них метки. К чему марать руки, если привлечённые духи уничтожат людишек медленнее… и больней.

Я шла, чувствуя, как рвётся моё сердце. Я знала, что я не пойду к бабушке. Я шла домой. Само воспоминание про Алику было теперь мне противно.

Вот такая знакомая аллея. Я вспомнила, как говорила с маман по телефону, и невольно улыбнулась. Мне придётся всё ей объяснить. Да, это непросто. Но нужно попробовать.