Линн Рэйда - Истинное имя

— С мастером Ратенном я поговорю отдельно, и с этой стороны не будет никаких препятствий, — безмятежно улыбаясь, сообщил лорд Ирем. — Уверяю вас, что вопрос о зачислении Рикса обратно в Академию даже не будет подниматься на Совете.

— Мое мнение, лорд Ирем, не всегда совпадает с мнением Совета, — мрачно сказал Хлорд, успевший вполне овладеть собой. — И когда наши суждения расходятся, я имею дурную привычку делать то, что сам считаю нужным. Так было в день принятия дан… к-хмм… Крикса в Академию, так будет и теперь. Если вы не убедите меня в том, что после той безобразной выходки Крикс достоин продолжать учебу, я предупреждаю вас, что не приму его назад. Даже по прямому предписанию Совета мастеров.

— А — императора? — спросил лорд Ирем с интересом.

Хлорд посмотрел на доминанта почти неприязненно. И сухо уточнил:

— У вас есть письменный приказ?..

Коадъютор несколько секунд внимательно смотрел на собеседника, а потом внезапно рассмеялся.

— Все, мастер Хлорд, я сдаюсь. Давайте сядем и поговорим. Честное слово, это в двух словах не скажешь.

— Ну что ж, — сказал наставник, начиная подозревать, что коадъютор — какой бы нелепой ни казалась эта мысль на первый взгляд — нарочно провоцировал его на резкость, да еще и получал от этого почти мальчишеское удовольствие.

— Письменное распоряжение правителя на этот счет лежит в моем кармане, — мирно сказал Ирем, опустившись в кресло. — Но его я предъявлю Совету. А с вами я хотел просто побеседовать.

— Вот как. Видимо, вас это развлекает?… — едко спросил Хлорд. И сейчас же подумал, что он поневоле начинает подражать язвительной манере каларийца.

С этим нужно было что-то делать.

— …Одним словом, я хотел бы, наконец, услышать то, что вы намеревались мне сказать, хотя, конечно, при наличии приказа императора любые объяснения уже излишни, — завершил он свою речь.

— Не совсем. Есть вещи, о которых невозможно написать в приказе. Например, о том, что обвинение в ночной попойке, выдвинутое против Крикса — результат довольно подлой выходки группы других учеников. Ваш Рикс, конечно, виноват, что вышел ночью за ворота Академии, но гораздо больше виноваты те, кто не постеснялся оглушить своего товарища и сделать так, чтобы его нашли только под утро на соседней улице — в канаве, без сознания, облитого вином. Те, кто это сделал, рассчитывали именно на то, что после такого Рикса непременно исключат из Академии.

Пока Ирем говорил, лицо наставника потемнело от тяжелого, безвыходного гнева.

— Вы говорите, это сделали наши ученики? Кто именно? — спросил он резко, когда доминант закончил свою речь.

— Не знаю, мастер. Но подозреваю, что, если вы вспомните, кто был в дозоре у ворот в ту ночь, когда Рикс якобы напился в городе — вы попадете в точку. Особенно если по странному совпадению окажется, что на вахте в этот раз стояли друзья Льюберта Дарнторна.

— То есть вы уверены, что Крикс ни в чем не виноват? — спросил наставник после нескольких минут молчания.

— Конечно, нет, — лениво возразил лорд Ирем. — Я вам уже сказал — он очень виноват, что позволяет себе нарушать лаконский распорядок, и что он вышел в город ночью… и еще больше виноват в своем идиотизме, превращающем его в источник постоянных неприятностей. А главное — он очень виноват, что я уже который день расхлебываю кашу, которую этот недоумок ухитрился заварить.

— Да перестаньте вы острить, ради Пресветлых Альдов! — одернул рыцаря наставник, посмотрев на Ирема так строго, словно это был какой-то ученик. — Неужели вы не понимаете, насколько все это серьезно? Если все и вправду было так, как вы мне только что сказали, то, кроме того, чтобы принять Крикса обратно, нужно исключить отсюда всех, кто приложил к этому руку. В том числе Дарнторна.

Ирем слушал с саркастическим участием.

— Ну, возможно, с точки зрения какой-то высшей справедливости вы правы, — сказал он, когда наставник замолчал. — Но лично я что-то нечасто сталкиваюсь с высшей справедливостью. И вы — забудьте даже думать о подобном разбирательстве. Право слово, вы же умный человек, откуда вдруг такая детская наивность?… Вы считаете, что старшие ученики сейчас же преисполнятся раскаяния и во всем признаются? Да нет же, они станут говорить, что знать не знают, кто устроил эту шутку с Риксом. А допрашивать их с ворлоком вам не позволит никакой Совет. Никому из наставников не хочется скандала, а исключение из Академии нескольких знатных юношей и, главное, Дарнторна непременно приведет к скандалу. Так что все, что можно сделать в этой ситуации — это принять обратно Крикса и замять эту историю.

— Вы правы, — вынужденно согласился Хлорд. Но тут же, как будто вспомнив что-то очень важное, вскинул глаза на собеседника. — Простите… а откуда _вы_ все это знаете? И как вышло, что сам Император подписал бумагу о зачислении Крикса обратно в энгильд? Знаете, со стороны все это выглядит довольно странно. Может даже показаться, что…

— Что?.. — тонко улыбнулся Ирем.

Наставник сбился. Перед прямым насмешливым взглядом каларийца все догадки, только что казавшиеся Хлорду такими правдоподобными, поблекли и скукожились. Хлорд понял, что лорд Ирем знал — или во всяком случае, догадывался — какую чушь он только что едва не произнес. А еще мастер понял, почему мессер Ирем, по слухам, имел совершенно исключительное влияние на своих подчиненных в Ордене и при дворе. Если уж мастеру, никоим образом не находившемуся в подчинении у каларийца, от одного только долгого насмешливого взгляда захотелось откусить себе язык, то что и говорить о рыцарях из гвардии.

Должно быть, коадъютор представлял, что чувствует Наставник, потому что сжалился над собеседником и, не смакуя затянувшуюся паузу, ответил:

— Видите ли, мастер, получилось так, что Крикс во время беспорядков в городе имел неосторожность — а точнее, глупость — оказаться в самом центре событий. В результате его чуть не затоптали. То ли его столкнули с лестницы, то ли он сам откуда-то упал, но, в общем, утром его подобрали на дороге — основательно помятого, со сломанной ногой и без сознания. Случилось это, к счастью, недалеко от улицы Менял, так что какие-то добросердечные прохожие перенесли вашего Крикса в дом такийца Рам Ашада.

— Знаменитого целителя?..

— Вот именно. Поэтому, когда на следующий день я пришел к Рам Ашаду, чтобы попросить его на время переехать во Дворец…

— Зачем?

— Хм. Вообще-то это государственная тайна, мастер Хлорд. Но вы, я вижу, человек благоразумный… Одним словом, после первого подземного толчка во Дворце обрушилась одна из галерей, и Император, к сожалению, был ранен. Разумеется, мы сделали все возможное для того, чтобы слухи об этом не распространились за пределами Дворца. Здоровью императора не нанесен существенный урон, и жизни его тоже ничего не угрожает, но, учитывая, как способны разрастаться слухи… лучше сохранить все в тайне, сами понимаете. Короче говоря, мой государь нуждался в помощи врача, и я отправился за Рам Ашадом. И нашел его сидящим у постели вашего ученика. Возможно, вам известно, что целитель Рам Ашад, при всех своих талантах — человек со странностями. В ситуации, когда любой другой врач поручил бы уход за больным кому-то из своих коллег, а сам отправился бы во Дворец, этот упрямец заявил, что у Рикса сложный перелом, что кость бедра сместилась, и что любой другой врач загубит дело, так что мальчик охромеет на всю жизнь. Он сказал, что будет приходить домой и заниматься ногой Крикса ежедневно, а все остальное время находиться во Дворце. Надо сказать, что это совершенно не входило в наши планы. Врач, постоянно приходящий во Дворец, кого угодно наведет на мысль, что Император болен. Но, поскольку я не первый день знаком с Ашадом, то в каком-то смысле был готов к такому повороту дела. Одним словом, я позволил ему взять его подопечного во Дворец и прислал за ними крытые носилки.