Линн Рэйда - Истинное имя

— Понимаю, — неожиданно серьезно согласился тот. — У нас про Жабью Топь тоже все время сочиняли разные истории…

— Как-как? Про Жабью Топь? — заинтересовался лекарь. До сих пор Каренн ни разу не упоминал места, где раньше жил. И вот, пожалуйста, внезапно обмолвился про какую-то там Топь. В окрестностях Мелеса болот нет, а значит, первое предположение шада о происхождении мальчишки было все-таки ошибочным.

Сбивало с толку то, что никаких болот не было не только в Мелесе, а вообще нигде на много дней пути отсюда.

По загоревшимся глазам попутчика Каренн, должно быть, догадался, что сказал что-то не то, и, ничего не отвечая на вопрос, зевнул, полуприкрыв глаза.

— Что, будешь спать дальше? — спросил Ашад.

Тот помедлил, прежде чем кивнуть. Шад был уверен, что его попутчик попросту боится еще раз заснуть и, может быть, увидеть продолжение недавнего кошмара. Но признаться в своем страхе он, конечно же, не мог — из гордости или упрямства, кто там его разберет.

— Ну хорошо. Тогда спокойной ночи.

Догадка Рам Ашада очень скоро подтвердилась.

Каренн лежал совершенно неподвижно, но именно по этой застывшей неподвижности можно было с уверенностью сказать, что он не спит. Примерно через четверть часа, когда ему показалось, что его попутчик должен был давно заснуть, он осторожно отодвинулся сел, обхватив колени руками. Натянуть на плечи плащ, служивший ему одеялом, он, естественно, не догадался, и теперь заметно ежился от холода.

— Разведи костер, замерзнешь, — ворчливо сказал шад, заставив мальчишку вздрогнуть от неожиданности.

— Что?… Я думал, вы уже уснули, — пробормотал он, отводя глаза.

Лекарь зевнул, не разжимая губ, и подпер голову рукой, устраиваясь поудобнее.

— Ну, давай будем считать, что мне не спится. Хочешь, расскажу тебе о Каменных Столбах?…

Валларикс передвинул по доске фигуру и усмехнулся, видя, как его противник хмурит брови, словно недоумевая, как это у красных вдруг образовалось стратегическое преимущество. Ирем в последние дни был так рассеян, что проигрывал две партии из трех, хотя обычно выиграть у доминанта было почти невозможно.

— Чья победа? — весело спросили от дверей. Лекарь, как всегда, воспользовался данным ему правом появляться в императорских аппартаментах без доклада.

— А вот и Рам Ашад! Ну наконец-то, — улыбнулся император. — Победитель пока неизвестен, но у белых, как мне кажется, нет шансов… особенно если лорд Ирем и дальше будет продолжать смотреть в окно, а не на доску.

— Осторожнее, мой лорд, возможно, это просто новая стратегия, — заметил шад, приветливо кивая Ирему. — Я вам не помешаю?

— Нет. Мы доиграем позже. Лучше расскажи, чем ты был занят. Честно говоря, я уже начал беспокоиться из-за твоей задержки.

— Я был вам нужен?

— К счастью, нет…. Как видишь, я здоров. Принцесса тоже, если не считать, что иногда она пытается самостоятельно учиться брать верхом препятствия и разбивает себе локти, а в другие дни приносит в свою спальню неизвестно откуда приблудившуюся кошку и выходит к завтраку с опухшей расцарапанной щекой. Но я получил твое письмо из Ракса, потому и ждал тебя по крайней мере на неделю раньше. Что тебя так задержало?

— Сначала — несколько больных в Мелесе, а потом — небольшое дорожное приключение.

Император с любопытством посмотрел на шада. Ирем жаловался, что не может даже месяца прожить в столице — постоянно появляется какое-нибудь дело за пределами Алларидельна, и где-то срочно требуется представитель Ордена. Причем не просто представитель, а такой, которому правитель доверял бы, как себе. Валларикс спокойно слушал эти жалобы и иногда жалел, что он не может поменяться с рыцарем местами.

Император был заложником своих обязанностей. И очень редко покидал столицу. А теперь вот и второй из его друзей, едва вернувшись после многомесячной отлучки, рассуждает о дорожных приключениях.

— У этого приключения, наверное, большие удивленные глаза и маленькие руки?

Лекарь рассмеялся.

— Как ни странно, вы попали в точку, государь. Только на сей раз это была не девушка, а всего-навсего ребенок. Точнее, мальчик. По возрасту — практически ровесник принцессы Элиссив. Но притом настолько необычный, что я, право, был заинтригован.

Ирем болезненно поморщился. В последнее время любые упоминания о мальчишках, будь это пажи, ученики Лаконской академии или городские беспризорники, были ему крайне неприятны. Император заметил кислое выражение на лице доминанта и уже собрался перевести разговор на что-нибудь другое, но Рам Ашад, стоявший к Ирему вполоборота, ничего не видел и невозмутимо продолжал:

— Я нашел его на побережье и сначала думал, что это обычная ловушка. Мальчик утверждал, что вывихнул ступню, и это здорово напоминало всем известную историю — беспомощный прохожий, умоляющий о помощи, и дюжина бугаев за ближайшими деревьями. Но оказалось, что он действительно был там совсем один. Сбежал из дома, как я понял. Хотя из такого места я и сам сбежал бы — если уж его назвали "Жабья топь"… Он утверждал, что его мать была с Нагорья, точнее, из северного Тареса, но выглядел при этом, как южанин из Энони или Тарна.

— И что тут удивительного? Он тебе соврал, и все, — заметил император.

— Нет, все это, напротив, очень интересно, — вмешался Ирем. — Продолжай, пожалуйста.

Валларикс с удивлением покосился на рыцаря, и обнаружил, что тот уже не сидит в кресле, лениво перебирая звенья орденской цепи, а, напротив, подался вперед, как гончая, напавшая на след.

Неужели он решил…?

— Ты совершенно прав, лорд Ирем, это очень интересно, и к тому же я еще даже не дошел до самых удивительных подробностей. Так вот. Одет он был, как мальчик из семьи торговца или состоятельного горожанина, но иногда вдруг начинал вести себя, как сын какого-нибудь лорда. Я хочу сказать, осанка, взгляд, манера говорить… мне иногда казалось, что он привык проводить время среди людей, которые оказывали ему совершенно исключительное уважение. А между тем, если судить по разговору, то я мог бы поручиться, что он рос в какой-нибудь глуши. По крайней мере, он не знал таких вещей, которые знает любой нормальный городской мальчишка старше пяти лет… и вообще он очень часто вел себя на удивление наивно. А как-то раз я попытался его разбудить, а он пробормотал что-то про Риксов и про то, что "все не так" и вообще произошла ошибка. Как вам это нравится?

— Хм, — рыцарь откинулся на спинку кресла и со значением посмотрел на императора. — Забавно. А было еще что-то необычное?

Лекарь помедлил.

— Да, пожалуй, было. Я и сам не понял, что произошло. В последний день, точнее, последнюю ночь, мы сделали привал в Хоэле, у Каменных столбов. Ну, репутация у этих мест не очень-то хорошая, вы сами знаете. Я раньше полагал, что это мракобесие и результат предубеждений. Сам я там уже бывал, а пару лет назад даже нарочно обследовал Столбы и их окрестности, и никогда ничего странного не ощущал. И на сей раз все тоже было совершенно нормально. Мальчишка заснул, как убитый. А среди ночи стал кричать, да так, что я спросонья сам чуть не умер от страха. Когда я его разбудил, он объяснил, что это был кошмар. Но что ему приснилось, объяснить не захотел. И утверждал, что раньше с ним такого не было. Конечно, всякое бывает, и потом, я до сих пор не знаю ничего о его прошлом. Может, ему и пришлось когда-то пережить такое, чтобы теперь кричать во сне. Но… непохоже, понимаете? Я, конечно, лекарь, а не ворлок, но некоторые события так меняют людей, что это сложно не заметить. Я лечил его ровесников после погромов. Успел насмотреться, что бывает с теми, кто пережил что-то по-настоящему страшное. Нет, с Каренном все в порядке. Но той ночью он кричал, как будто ему душу вынимали.