Майя Зинченко - Сердце мага

-- В этом свитке мое имя...

-- Ненадолго.

Красавица разворачивает пергамент и решительно вычеркивает строку, заливая ее чернилами. Скрип пера, царапающего поверхность, кажется магу очень громким.

-- Вот так правильно.

-- И все? Теперь я свободен?

-- Ты всегда можешь вернуться, если захочешь. - Она лукаво улыбнулась. - Теперь ты такой, каков был в самом начале пути. Не считая жизненного опыта, конечно. Он останется с тобой - считай это моим подарком.

-- Значит, я буду помнить все? Наши встречи? Тронный зал, море тумана, хрустальный ларец, в котором хранилось мое сердце...

-- Обычно я так не делаю, но в этот раз позволю сохранить воспоминания - в качестве наказания за причиненные неудобства. Или в качестве награды - все зависит от точки зрения.

-- Почему же для меня сделано исключение?

-- Ты привел ко мне не только Карла, но еще одно заблудшее создание, возвращения которого я ждала немало лет. В тот момент, когда разбил зеркала, - пояснила хозяйка.

-- Я не думал, что можно творить добрые дела подобным способом.

-- Способы разные, результат один. Представляешь, что мог сделать Карл, меняя тела одно за другим и ускользая от меня?

-- Он даже хотел стать императором...

-- Если бы это случилось, Карл получил бы много-много рабов, а судьба у рабов мага одна - стать расходным материалом.

-- Я тоже маг.

-- Ты так считаешь? - она улыбнулась. - Убийство Карла и разгром тайного убежища уравновесило многие твои проступки. Кстати, ты же не думаешь, что будущее теперь безоблачно? Ты - тот, кто есть, ни больше, ни меньше. А теперь тебе пора.

-- Можно вопрос? Всего один! - Тео умоляюще сложил руки.

-- Хочешь узнать, почему я стала иной? Почему мой конь теперь другой масти, куда исчез туман и всадники?

-- Да! Я желаю знать это больше всего на свете!

-- Я не менялась, Тео. - Она ласково улыбнулась и, наклонившись к нему, прощально коснулась щеки. - Это ты изменился.

Хозяйка никогда не олицетворяла смерть, унижение, боль, слепоту. Не она, а Тео прежде был воплощением зла, потому и видел ее такой.

Конь повернул голову, взглянул на мага умными карими глазами, словно ободряя, и повез женщину, чьи руки не касались поводьев, в бесконечное путешествие по зеленым холмам. Тео смотрел им в след в смятении. Силуэт вскоре растворился вдали. Какое-то время Тео казалось, что он еще различает плащ, развевающийся словно знамя, но вскоре он слился с синевой неба.

Маг медленно опустился на колени. Трава была зеленая, сочная, острая. Лучше не бывает. Он лег на спину, раскинув руки. Приятный запах луговых цветов разбудил забытые воспоминания детства, когда он маленьким мальчиком бегал по похожему полю, пугая гнездящихся в траве птиц. Он был весь перемазан цветочной пыльцой. Стоило заметить редкую птицу, красивую бабочку или юркую ящерицу, как он заливался довольным смехом, подставляя лицо ласковым солнечным лучам. Тогда на сердце у него было легко и спокойно. Как он посмел забыть это?

Не случайно на место холодного тумана пришли прогретые солнцем зеленые холмы. Хозяйка хотела, чтобы он увидел этот луг и вспомнил о том времени, когда был счастлив. Хотя даже если бы она забросила его в край вечного снега и льда, он бы не замерз, согретый теплом сердца. Пустота в груди исчезла, уступив место трепету и надежде.

Чернокнижник очнулся. Первые мгновенья пробуждения было приятными, но память вернулась слишком быстро, а вместе с ней затхлый запах тюрьмы, где его держали. Он лежал на грубом деревянном настиле в маленькой комнатке без окон. Попробовал пошевелиться, но кандалы были слишком коротки. Да, он снова пленник. Когда император получил наследника и удостоверился с помощью придворных волшебников, что с ребенком все в порядке, то сразу забыл об обещаниях.

Его Величество с прискорбием сообщил, что они знают слишком много, а тайны крови его семьи - это не те тайны, которыми он готов делиться с миром, поэтому он не может отпустить их. Йозеф тотчас предупредил, что если они умрут, то ребенок умрет тоже, потому что их жизни связаны. Это немного поумерило пыл императора, который по-прежнему опасался магов несмотря на все заверения волшебников, поэтому не хотел рисковать. Конечно, Йозеф мог лгать, но кто знает наверняка? Тем более, что даже Тео сам не был до конца уверен в том, что Йозеф, говоривший с таким презрением, Йозеф, который всегда был столь предусмотрителен, солгал. Сотворить нечто подобное было как раз в его духе.

В любом случае, своевременная угроза призывателя сделала свое дело - они получили передышку. Пока император размышлял, как поступить с магами, они были живы, хоть и заперты в камерах. Их заковали в цепи, но в остальном обращались вполне сносно - не пытали, не морили голодом. Тео даже упросил стражника не закрывать смотровое окошко на двери. Ни факелов, ни свечей в комнатке не было, окошко служило единственным источником света. Стены камеры были белыми, поэтому отраженного света ему хватало.

Прошло уже несколько дней вынужденного заточения. Тео засыпал раздосадованный, обеспокоенный за судьбу своих друзей, но после встречи с Хозяйкой все изменилось. Беспокойство, терзавшее его, прошло, события виделись в ином свете. Теперь, когда он получил сердце обратно, разорвав порочный круг, у него появился шанс.

Маг вытянул шею и коснулся губами края глиняной плошки, в которой еще оставалось немного воды. Сделав глоток, он облизал губы и прислушался. В коридоре переминался с ноги на ногу стражник Форин - сильный, широкоплечий малый, но не слишком умный. Он иногда покашливал и невнятно сетовал на жизнь, часто шепелявя из-за разбитой губы и выбитых в драке передних зубов. Форин ворчал, разговаривая сам с собой, сообщая всем невольным слушателям, что ему нравится прожаренные свиные отбивные, эль в трактире "Хмельная шишка" и пышная рыжеволосая хозяйка трактира, которая была вдовой, поэтому могла бы стать ему отличной партией, не будь у нее более достойных поклонников.

Стражника мучили обычные желания маленького человека. Тео недоумевал, почему его вообще приставили надзирать за заключенными столь высокого ранга. Он бы уместнее смотрелся в роли охранника торговых рядов или в роли вышибалы в таверне. Вероятно, из-за его верности. Этот простак был слепо предан императорской мантии. Форин скорее бы умер, чем пошел на сговор с врагом. Его сменщик человек был угрюмый, молчаливый, слеплен совсем из другого теста, но в его верности тоже сомневаться не приходилось.

Нести стражу в тюрьме было не только вредно для здоровья, но еще и очень скучно. Когда заскрипела решетка, предупреждая о госте, Форин оживился. По отблескам в окне Тео понял, что он приподнял повыше фонарь, чтобы разглядеть посетителя.