Игорь Вагант - Монастырь

– Скандал случился нешуточный. Старый граф девушку прочь отослал, и женил сына на Лютгарде, дочери герцога Бедвира. А Дезире-то к этому времени уже тяжела была. Сам старик через полгода помер, его милость Нитгард стал полновластным хозяином всего Севера, и тут же вернул Дезире обратно, а та вскорости и родила. Лютгарда слюной от ярости исходила.

Домоправительница сделала еще глоток и промокнула губы маленьким платочком.

– Честно говоря, злобная была баба, высокомерная, и у самой-то нее никак понести не получалось. И когда его светлость в Лонхенбург по делам уехал, Дезире и вовсе жизни не стало. Сама она чудом смерти избежала, и поговаривали, что дочку ее отравить хотели. Так это или не так – судить не берусь, не знаю. Но только до того бедняжку довели, что сбежала она однажды из Килгеррана. Искали ее потом, да так и не нашли.

Гвендилена сидела, вцепившись в подлокотники, и едва сдерживала дрожь.

– А Лютгарда? С ней что?

– А что с ней? Ничего. Как жила нелюбимой, так и померла. Через семь лет родила-таки наследника, но те роды жизнь-то из нее и вытянули. Неугоден был богам этот союз. – Для пущей убедительности матушка Айне покивала, поджав губы. – Сыночек слабенький получился, годков до пяти не говорил даже, а потом и угас сам по себе. И, хоть и нехорошо такое говорить – может, и к лучшему.

Гвендилена оторопело уставилась на свою собеседницу.

– Да, да, – жестко сказала матушка Айне, – и нечего на меня пялиться. Свежая кровь нужна. Все эорлины корнваллисские за триста лет так меж собой переженились, что уж и места живого нет. Дядья на племянницах, кузены на кузинах. Вот и родятся у них хилые да с вокками вместо мозгов. А с другой стороны, у короля нашего четверо сыновей, и поговаривают, что каждый из них лишь боги ведают, от кого. И ничего, все здоровы. Первородное семя, даже если его в нищенку с улицы влить – первородным и останется. А Тэлфрины, да и Бедвиры вместе с ними – упрямцы, каких поискать. Ллевеллины на юге – вообще отдельная песня. Говорят, что они только на сестрах своих женятся, чтобы чистоту крови сохранить. Все традиции блюдут. Даже если эти традиции у них как кость в горле. Но теперь уж выбор у его милости Нитгарда небольшой, ибо нет у него других наследников.

У Гвендилены кружилась голова – то ли от услышанного, то ли от выпитого вина.

– Так вы думаете, что я…

– Да, думаю. Во-первых, вижу, а во-вторых, я уж с мейстером Орнвортом парой слов перекинулась. Таких совпадений просто так не бывает. И то, что ты тут оказалась – без богов дело не обошлось, помяни мое слово, девочка. – Домоправительница тяжело поднялась с кресла. – Но ладно, хватит тебе для начала. Где эти бездельницы? Словно на ту сторону Тэлейт отправились…

Матушка Айне усмехнулась.

– Представляешь, сколько о тебе сейчас разговоров на нижнем дворе?

Гвендилена не ответила. Она сидела, до боли в пальцах вцепившись в подлокотники.

Глава 13

Кровь капает

– Глойн! Плащ, быстро! – рявкнул Элла. Ветер в Черных Горах налетал порывами, прохватывая до костей.

Застегнув застежку у шеи, Элла не преминул наградить своего служку подзатыльником. Просто так, ибо настроение у новоиспеченного барона Глоу было преотвратительное. Элла то мерз, то потел, ему то хотелось есть, то пересыхало во рту, то ослабевала подпруга – и это составляло еще малую часть из ста тысяч причин, чтобы немедля убить кого-нибудь.

К началу службы, как и следовало предположить, он тогда не поспел, зато привлек всеобщее внимание окровавленной тряпкой, которой забинтовал раненое ухо.

– Ты опоздал… – начал Теодрик, осуждающе глянув на брата.

– Заткнись, – немедленно отозвался Элла. Не глядя никому в глаза, он занял свое место справа от покойного.

Тело Идриса Леолина, облаченное в тунику и мантию кроваво-красного цвета, лежало в свинцовом гробу, вложенном в деревянный, на подстилке из двух слоев тончайшей льняной ткани. Одна рука усопшего короля сжимала скипетр, другая – Черный жезл. Почему «черный», Элла не понимал, поскольку жезл был целиком выточен из куска мутного зеленоватого камня, напоминавшего старый хрусталь. Какой сакральный смысл скрывала в себе эта штуковина, он тоже не знал, кроме того, что Черный жезл передавался от отца к сыну со времен Мередидда Уриена.

На голове Идриса тускло поблескивала корона – железный обруч с семью зубцами. Семь зубцов – семь первородных эорлинов. Корона была еще древнее, чем жезл, и некогда венчала чело самого Эдгара Длинная Шея, первого корнваллисского короля.

В Храме Равновесия горело не меньше трехсот свечей, огни которых играли бликами на золотой парче балдахина и одеждах разряженных в пух и прах придворных. Служба уже закончилась, и теперь длинная вереница всех этих расфуфыренных гусей медленно двигалась мимо гроба. Каждый держал в руках обнаженный меч – за острие, опустив рукоять к полу, в знак того, что они даруют Инэ одержанные ими победы и признают, что одержали их лишь благодаря отваге покойного. Даром, что побед случилось не ахти как много, подумал Элла. Откровенно говоря – ни одной, если не считать за славные битвы сражения с бочонками эля, ибо Идрис Леолин считал своим священным долгом не оставлять до завтра ни капли сего божественного напитка, если ее можно выпить сегодня. Точнее – вылизать.

Первым шел герцог Хильдеберт. Элла даже удивился: что-то не заметил он герцога у часовни.

Хильдеберт из Анга был высок, худ и жилист, с руками, свешивавшимися чуть не до колен, и хищным лицом с впалыми щеками. Глядя, с каким довольным видом Великий магистр Хэвейд кивает этому богомолу, Элла едва не поперхнулся. По его мнению, Хильдеберт был никем, дешевым выскочкой в третьем поколении, чей дед каким-то образом доказал свое происхождение от одного из бастардов Ллойна Длиннобородого. А до этого славные хильдебертовы предки занимались тем, что правдами и неправдами выкупали земли, долги и обязательства лордов и сиров всех мастей, и попутно женили своих детишек на их внебрачных дочках. Ныне Хильдеберту принадлежали огромные владения на западе королевства и, кроме прочего, самый настоящий замок – Анг, некогда бывший столицей Рикберта, одного из первых герцогов.

Тем не менее, покойный король не торопился родниться с Хильдебертом – даже вечно полупьяному Идрису Леолину происхождение этого господина казалось сомнительным. Вот и ходил могущественный владелец Анга до сих пор в девках, несмотря на то, что уж давно разменял четвертый десяток. Насколько Элла знал, он ни разу не был женат, хотя успел наплодить нескольких бастардов, и в их числе – дочь.

И хочется ему, ох, как хочется, влиться в дружное семейство корнваллисских эорлинов, подумал Элла. А что? У герцога Анга есть дочь на выданье, а у Сигеберта – две родные сестрички, Айлин и Беатрис, и обе незамужние. Сигеберт женится на богатейшей наследнице Корнваллиса, а Хильдеберт берет в законные супруги одну из сестер нового короля – и все счастливы. Учитывая, что прочие первородные не особо благожелательно относятся к нынешним венценосцам, то для Сигеберта этот рак может сойти за рыбу.