Игорь Вагант - Монастырь

Идрис с легким сердцем согласился на то, чтобы Великий магистр занял бывшие королевские покои. Неудобств там имелось множество, но Хэвейд счел их незначительными по сравнению с самим фактом пребывания в самой высокой башне столицы. На верхнем этаже он устроил себе кабинет, под которым располагалась опочивальня, а вот в самом низу, в подвале, в лабиринте подсобных помещений, находилась ванная комната.

Огромный железный чан, наполовину утопленный в каменное основание башни, занимал добрую четверть всего помещения. В углу жарко горел камин, отбрасывая на стены красноватые блики, а над нагретой водой поднимался пар, распространявший вокруг горьковатые запахи хвои и полыни.

Хэвейд взглянул на согбенную старушечью фигуру, копошившуюся возле огня.

– Добрый день, матушка Буан.

– Добрый, господин, – прошамкала та, не отрываясь от своего дела.

Эту женщину Хэвейд приютил у себя два десятка лет тому назад, сжалившись над несчастной, которую какие-то мерзавцы били прямо перед храмом. Она пешком притащилась в столицу после того, как гладды сожгли ее родную деревню, порешив и мужа, и двух сыновей. И уже тогда Буан была старухой – наверное, только благодаря этому и выжила.

– К чему эта трава, Буан? – спросил Хэвейд, развязывая сутану. Служку, который стоял у двери, ожидая приказов господина, он отпустил кивком головы. Хэвейду не нравилось, когда во время этой процедуры кто-то торчал рядом, мешая отдохнуть и сосредоточиться. Матушка Буан была не в счет. – Ты же знаешь, я люблю чистую воду.

Старушка оторвалась от камина, коротко глянув на монаха. Седые волосы выбивались из-под коричневого чепца.

– Вообще-то для пользы трава, господин, уж сколько раз вам говорила, – сварливо бросила она. – Полынь кровь очищает, а хвоя силу дает.

Хэвейд усмехнулся. Вот упрямая баба. Она даже поначалу делала попытки подсунуть ему девок: то в постель, то сюда, во время омовения. Для мужского здоровья это дело нужное, сердито бормотала Буан, когда он отсылал их прочь.

– Сама траву набирала?

– Нет. – Старуха покачала головой. – Не клала я, господин. Агнаман велел, чтобы я сюда шла, а как спустилась, тут уж все приготовили.

Хэвейд застыл.

– Дай мне черпак, – резко сказал он.

Наклонившись, он зачерпнул воды из купели. Принюхался. Полынь и хвоя. Ну, может быть, еще легкий запах березы. Может, чего-то еще, не разберешь.

Телар всех подери.

Или он, Хэвейд, стал излишне подозрительным, долго раздумывая над этой историей с лютиком, или…

– Я не буду сейчас купаться, Буан, – сказал он. – Воду прикажи вылить.

Монах огляделся и, заметив пустой кувшин, опрокинул туда содержимое черпака. В ответ на недоуменный взгляд старухи пояснил:

– Возьму с собой.

Глава 16

Этирне первородная

Граф Нитгард Тэлфрин хохотал, схватившись за живот.

Мейстер Орнворт стоял возле доски с прикрепленной к ней огромной картой Корнваллиса и хмурился.

– Это невозможно, ваша светлость. – Его белоснежная борода возмущенно тряслась. – Ваша воспитанница демонстрирует чудеса изобретательности в своем нежелании хотя бы что-то уразуметь. Ее логика не поддается никакому пониманию…

– Полагаю, как у всех женщин, – пробормотал граф, утирая слезы. – Орнворт, вы же сами рассказывали мне пару историй о ее… предполагаемой матери.

– Зато он про мужскую логику ничего рассказать не может, – заявила Гвендилена. Она сидела за партой, задрав подбородок и обиженно надув губы. Лицо ее раскраснелось.

Орнворт разгневался.

– Это потому что…

– Потому что, – запальчиво перебила его Гвен, – не может быть историй про то, чего нет!

Граф снова согнулся от хохота. Орнворт стукнул палкой по полу.

– Вы слишком своенравны для своих лет, девушка!

– А вы для своих слишком…

– Достаточно, – выдохнул Тэлфрин. – Гвендилена, отправляйся к себе в покои. Я поговорю с тобой чуть позже.

Гвен вскочила со скамьи и, глянув исподлобья на своего наставника, умчалась прочь. Граф не без удовольствия проводил девушку взглядом. Она была очень хороша: с точеной талией и забранными в жемчужный эскафьон пышными волосами.

Орнворт без сил плюхнулся в кресло.

– Упрямая девка…

– Да. – Тэлфрин кивнул. – Но хороша, не правда ли, мейстер?

Старик с шумом вздохнул. И неожиданно улыбнулся.

– Хороша, сир. И умна. Очень быстро учится. А упрямая – так будущая хозяйка Нордмонта и не должна быть покладистой.

Граф помрачнел.

– Ты торопишь события, Орнворт. Пока мы не получим известий от Модрона, я не могу с чистым сердцем признать ее за свою дочь.

– Однако ж уже обращаетесь с ней, как с дочерью. Вы сделали выбор.

Тэлфрин промолчал. Он тяжело подошел к инкрустированному вишневым деревом столику и плеснул вина в бокал, не обращая внимания на грязные следы, которые его сапоги оставляли на ковре. Граф только что вернулся с охоты; плащ был порван в нескольких местах, а на камзоле виднелись еще не засохшие пятна крови.

– Да. Пожалуй, да. Я не могу оставить свои владения без господина. А эта девочка до боли в сердце напоминает мне Дезире.

– Вашего слова будет достаточно, – мягко произнес Орнворт. – И вы хорошо знаете, что если один поступок является злодеянием сам по себе, то другой – только по нашим законам и обычаям. То же самое возможно сказать и о добрых деяниях. Можно совершить что-то, повинуясь букве закона, а можно – следуя собственным чувствам и своему пониманию справедливости. А кому, как не первородному эорлину королевства, эту справедливость являть? И, кроме того, то, что она как две капли воды похожа на свою мать, заметили не только мы.

Тэлфрин кивнул.

– Я знаю. Матушка Айне уже все уши мне прожужжала. Жаль только, что не осталось никого из тех, кто двадцать лет тому назад вместе с тобой разыскивал Дезире по всему югу. Но я должен быть уверен в том, что когда меня не окажется рядом, ни у одного человека не появятся сомнения в праве моей дочери занимать трон Нордмонта.

– Кто посмеет оспорить волю эорлина?

Граф усмехнулся.

– Вил тебя забери, Орнворт… иногда мне кажется, что ты либо слишком стар, либо тебе следует почаще высовывать свой нос из пыльных манускриптов и выглядывать в окно. Ты ученый муж, и в том, что касается законов и богов, я спорить с тобой не буду. Но есть, знаешь ли, люди, которым не требуется знание законов, чтобы быть правыми. Прабабкой светлейшего Эдана Беркли была дочь моего прадеда, а старый Бедвир женат на моей тетке. И каждый из них будет рад отхватить кусок из моего наследства, если появится хоть намек на то, что трон Севера занимает не первородная. Нужно ли объяснять еще?

Орнворт согласно наклонил голову.

– Вы опять о своем, сир. Мы обсуждали это многократно. И примите совет: в такой ситуации стоит незамедлительно подумать о женихе, как бы вам этого не хотелось. Я понимаю, что торговля единственной дочерью не может доставить удовольствия, но договоренность с кем-либо из Первородных немедленно добавит вам союзника. У того же Эдана Беркли есть сыновья, если не ошибаюсь…