Клайв Льюис - Хроники Нарнии

Вечером все собрались на пир за вновь накрытым столом Эслана, а поутру, сразу после того, как улетели белые птицы, поднял свой парус и «Поспешающий к восходу».

— Прекрасная госпожа, — молвил Каспиан, — смею надеяться, что нас ждет новая встреча.

Дочь Романду промолчала, но взглянула на юного короля с улыбкой.

Уже очень скоро после того, как остров Романду остался позади, у путешественников появилось ощущение, что они покинули пределы привычного мира. Иным стало не только все вокруг, но и многое в них самих. Прежде всего выяснилось, что для сна теперь требуется гораздо меньше времени. К тому же они почти перестали нуждаться в еде, да и разговаривали теперь очень редко и очень тихо. Со светом произошло нечто совершенно необычное: его стало больше и он сделался светлее прежнего. Солнце увеличилось в размерах вдвое, а то и втрое. И каждое утро (пожалуй, это производило на Люси самое сильное впечатление) огромная стая белоснежных птиц проносилась над кораблем на запад, в сторону острова Романду, распевая песню на неведомом наречии. Через некоторое время, склевав свой завтрак на столе Эслана, стая возвращалась и исчезала на востоке.

— Какая здесь чистая вода! — сказала себе Люси в начале второго дня плавания, глядя на море с левого борта.

Вода и вправду поражала своей прозрачностью. Потом девочка углядела какой-то темный предмет размером с туфлю, двигавшийся в том же направлении и с той же скоростью, что и корабль. Казалось, эта штуковина плывет по поверхности, но тут кок выбросил за борт кусок черствого хлеба, и загадочный предмет неожиданно проплыл под горбушкой. Значит, он под водой. Спустя недолгое время «туфля» резко увеличилась в размерах, но почти тотчас же уменьшилась снова.

Люси чувствовала, что уже видела нечто подобное, но долго не могла сообразить, где и когда. Она терла лоб, качала головой, высунула от досады язык — и наконец вспомнила. Если в ясный солнечный день выглянуть на ходу из окна купе, увидишь тень поезда, бегущую с ним наперегонки. Промчится поезд мимо косогора, и тень вспрыгнет на склон, приблизится и вырастет, но едва состав вновь окажется на ровном месте, прежней станет и она.

— Это наша тень! — воскликнула девочка. — Тень корабля на дне моря! Она стала больше, когда мы проплыли над подводной горой. Выходит, вода здесь даже прозрачнее, чем я думала. Боже мой, да ведь я вижу морское дно!

Тут Люси догадалась, что большие серебристые круги — донные островки песка, а темные и светлые пятна — вовсе не изменчивые блики и рябь на поверхности, а различные предметы под толщей воды. Сейчас, например, корабль проплывал над расплывчатым зеленовато-лиловым пятном, которое пересекала извилистая светлая полоска. Люси напрягла зрение и заметила, что некоторые пятна слегка колышутся. «Как деревца на ветру, — подумала девочка, — Кто знает, может, там и вправду подводный лесок?»

Светлую полоску пересекла другая такая же, и Люси решила, что это, наверное, перекресток лесных дорог. Едва девочка успела пожалеть о том, что не может спуститься и проверить свою догадку, как лес кончился. А вот дорога продолжалась, только теперь тянулась через песчаное поле и стала темнее, а по обочинам появились какие-то пупырышки, не иначе как ряды камней.

Потом почудилось, что дорога стала шире; на самом деле она просто приближалась к поверхности, взбираясь по пологому склону. Это Люси поняла, как только увеличилась корабельная тень. Потом дорога — у девочки уже не оставалось сомнений в том, что она видит именно дорогу — стала сильно петлять, поднимаясь по следующему, более крутому склону. Люси свесилась вниз. Ее глазам предстала картина наподобие той, какая открылась бы взору с высоты горного перевала. Солнечные лучи освещали даже оставшийся позади лес, но за ним все расплывалось, словно в тумане. Впрочем, Люси куда больше интересовало не оставшееся позади, а лежащее впереди. Там, достигнув гребня подводного кряжа, дорога снова выпрямлялась и тянулась к чему-то совершенно невероятному, огромному и прекрасному, цвета слоновой кости или перламутра. Люси никак не могла понять, что же это такое, но гигантское сооружение отбрасывало четкую тень — тень зубчатых стен и башен, шпилей и куполов.

— Да это же замок, а то и целый город! — ахнула девочка. — Интересно, почему его построили на вершине горы?

Много времени спустя, уже дома, они размышляли об этом вместе с Эдмундом и решили, что в подводном мире чем глубже, тем меньше тепла и света, а во мраке и холоде могут таиться всякие чудища, вроде гигантского спрута или того же морского змея. Поэтому в морских низинах селиться опасно и неудобно: для подводных жителей они то же самое, что для нас высокие горы, а горы для них все равно что для нас долины. Там и теплее, и светлее, и безопаснее. (Надеюсь, вы понимаете — с нашей точки зрения вершины подводных гор не что иное, как отмели). Бесстрашные охотники и доблестные рыцари из подводных городов спускаются во мрачные долины в поисках приключений, тогда как вершины предназначены для спокойной, размеренной жизни, для отдыха и мирных трудов.

Подводный город остался позади, но морское дно продолжало подниматься и вскоре оказалось не более чем в ста футах под килем. Дорога оборвалась, дальше расстилался то ли луг, то ли сад — во всяком случае, на водорослях красовались яркие цветы. И тут Люси едва не взвизгнула от восторга — внизу появилась кавалькада всадников на морских коньках. Только коньки эти были не теми крохотулями, каких выставляют в музеях, а большими, под стать земным лошадям. Судя по тому, что на головах некоторых всадников красовались драгоценные диадемы, а за плечами струились по воде изумрудно-золотые мантии, всадники принадлежали к подводной знати.

И тут, к досаде Люси, над головами чудесных всадников появился целый косяк каких-то толстых рыбин. Они заслонили было кавалькаду, и в этот миг произошло самое интересное. Из глубины вынырнула хищного обличья зубастая рыба (Люси никогда таких не видела, даже на картинках), выхватила из середины стаи одну зазевавшуюся толстуху и мигом ушла вниз. Всадники на морских коньках одобрительно жестикулировали и кивали головами. Не успела первая хищница вернуться к косяку, как за добычей устремилась другая. Люси успела заметить, что послал ее самый высокий из подводных всадников, ехавший впереди. За мгновение до этого то ли он держал ее в руке, то ли она сидела на его запястье.

— Надо же, — удивилась девочка, — до чего похоже на соколиную охоту! Помнится, когда жили в Кэйр-Паравеле, мы тоже так охотились. Только у них вместо соколов рыбки, и они не летят за добычей, а плывут.