Валерий Моисеев - Саркофаг

Когда сотрудники лаборатории Константина загрузили пачки с документами в машину. Нойберт стянул автомат с плеча и, поведя стволом, велел им построиться возле стены лаборатории. Все еще ничего не понимающие люди послушно встали, куда им было указано. Они недоуменно переглядывались и боязливо косились на эсэсовцев, которые к тому времени расположились перед ними цепью.

Гауптшутрмфюрер передернул затвор своего черного, блестящего 'шмайсера' и не целясь дал длинную очередь по стоящим возле стены людям. Это послужило сигналом для остальных автоматчиков. Загрохотали выстрелы, заглушая страшные крики расстреливаемых людей.

Воспользовавшись тем, что внимание немцев было полностью поглощено тем ужасным делом, которое они педантично выполняли, Константин схватил Огюста за локоть и увлек за собой. Вбежав в лабораторный коропус, он кинулся прямиком в помещение морга. Там хранился отработанный трупный материал, ожидающий, когда его отвезут в лагерный крематорий.

Помещение морга представляло собой большую холодильную камеру. В дальнем углу были кучей навалены окровавленные трупы. Их тела покрывали хорошо знакомые Константину разрезы, через которые происходил забор желез внутренней секреции.

- Снимай одежду, живо! - покричал он пребывающему в непробиваемом плотном ступоре Огюсту.

- Но здесь же холодно! - зябко поежился француз.

- Делай, что тебе говорят! - гаркнул на него Константин, поспешно срывая с себя остатки одежды.

Не дожидаясь, когда чопорный Огюст расстегнет все пуговицы на своей лагерной робе, он просто содрал ее с него, так что пуговицы горохом заскакали по бетонному полу морга.

- К чему такая спешка? - возмутился тот.

- Сейчас сюда за нами придут и если найдут, то непременно убьют! - проорал ему прямо в ухо Константин. - Ты этого хочешь?

Огюст огорченно покачал головой.

- Тогда забирайся скорее под трупы и притворись мертвым! - скомандовал ему Константин. - И хорошенько измажься в крови! Короче, делай как я!

Не дожидаясь, когда француз последует его примеру, Константин растолкал лежащие вповалку мертвые тела и улегся среди них. Сверху он прикрылся несколькими распотрошенными трупами. Его тело сотрясал сильный озноб. То ли от холода, то ли от страха за собственную жизнь. Огюст тем временем, также закопался в окоченевшие тела и старательно перемазался в чужой крови.

В это время со двора раздались автоматные очереди и истошные человеческие крики. Это Нойберт с лагерной охраной поспешно заметал следы и расстреливал несчастных ученых из числа лагерных заключенных. Затем послышались одиночные выстрелы - это немцы добивали раненных.

- Если ты надеешься дождаться здесь прихода союзников, то ты рехнулся! - яростно стуча зубами от холода, пробормотал лежащий рядом с Константином Огюст.

- А, что у тебя есть какие-нибудь другие предложения? - язвительно поинтересовался его друг, выбивая зубами чечетку.

- Предложений нет, но здесь мы точно околеем от холода. Он убьет нас раньше, чем Нойберт с эсэсовцами! - воскликнул Огюст, стремительно впадая в истерику. - Надо было пробиваться к моей 'Пиле времени'!

- Как ты себе это представляешь? С голыми руками против автоматов? Надо было сделать это раньше, задолго до того как поднялась паника среди немцев. Я тебе, между прочим, об этом говорил и не раз! - принялся сварливо выговаривать французу Константин. - Но ты же у нас самый умный, всегда все знаешь наперед! Вот тебе результат! Валяемся среди трупов и скоро станем одними из них! И все, потому что ты упрям, как осел!

- Кто же знал, что события начнут разворачиваться так стремительно?

- Я знал! - злобно выпалил Константин. - Хотя какой сейчас толк сволочить друг друга? С другой стороны, когда разговариваешь кажется, что не так холодно. Слушай, Огюст, а где сейчас находится твоя 'пила'?

- До сегодняшнего дня аппарат находился в моей лаборатории. Аккумуляторные батареи, тоже там. Их всего два комплекта. Один постоянно заряженный, находится в рабочем состоянии, а второй заряжается, после экспериментов, - лязгая зубами от холода, ответил Огюст. - Хотя, учитывая то какую активность развили немцы, готовя эвакуацию лабораторий Нойберта, не исключено, что 'пилу' с батареями уже успели погрузить на транспорт.

- О каком транспорте ты говоришь? - спросил Константин.

- Я имею в виду те грузовики, на которые Нойберт велел грузить документацию из твоей лаборатории, - пояснил Огюст. - Они стоят неподалеку. Хотя я бы сначала заглянул в лабораторию, на всякий случай.

- Ну да, а Нойберт со своими громилами все это время будут стоять и спокойно смотреть, как мы ищем аппарат! - хрипло расхохотался Констанин, после чего закашлялся и чихнул. - Кстати, а сколько времени нужно чтобы привести 'пилу' в рабочее состояние?

- Минут десять, пятнадцать, не больше, - немного подумав, ответил Огюст.

В это время со двора послышались страшные человеческие крики, голос Нойберта выкрикивающий команды на немецком языке, а затем громкие автоматные очереди. Спустя минуту раздались одиночные выстрелы.

- Очередная партия видных европейских светил благополучно перешла в иное состояние, - философски констатировал Огюст. - Достойная плата за соглашательство с врагом и коллаборационизм!

В это время, заскрипела отпираемая дверь в морг, После того как она с грохотом захлопнулась, наступила оглушительная тишина. Константин и Огюст затаив дыхание, застыли в ужасе быть обнаруженными.

Когда казалось, что тишина разорвет им барабанные перепонки, внезапно послышался, так хорошо знакомый Константину, неторопливый цокот подкованных офицерских сапог. В морге был гауптшутрмфюрер СС Артур Нойберт собственной персоной.

Судя по раздававшимся гулким звукам, он неторопливо мерил узкое помещение морга шагами. В довершение ко всему Нойберт вдруг принялся насвистывать, что-то веселенькое из Моцарта.

- Константи - и - и - н! - неожиданно со смехом позвал Нойберт. - Долго ты еще будешь заставлять меня ждать? С твоей стороны - это как минимум невежливо. А по максимуму, вообще большое свинство! С чего это ты вдруг затеял со мной игру в прятки?

- 11 -

Южноамериканский континент,

Черный город томиноферов

2028 год

Между тем, задушевный разговор за соседним столиком продолжался.

- И когда произойдет это радостное событие, и мы лишимся общества нашего Гаргантюа? - неожиданно продемонстрировал ксеносервус хорошее знание классической литературы.

- Утром на своем летающем кругляше он оставит нас! - со смехом ответил второй голос. - Ты слышал, как звучит его имечко? Я как-то попытался воспроизвести его вслух, так, веришь, чуть было язык не вывихнул!

- Вот поэтому все за глаза и называют его Толстяком! Нет, язык хозяев не для нас!