Кира Измайлова - Футарк. Первый атт

— Это у вас теперь такая мода, у молодых, прыгать из окон?

— Ну-у…

— Сирил, я до сих пор не убил тебя только потому, что мне жаль тетушку Мейбл, — серьезно сказал я, не выпуская кузена. Я знал, с какой скоростью он может бегать, а гоняться за ним не имел ни малейшего желания. — Идем со мной.

— Я ничего!.. — заикнулся он, но я взял его за шиворот.

— Ты флиртовал с мисс Флип. Хуже того, ты прикинулся мной, — жестко сказал я. — Значит, ты поедешь со мной и сделаешь все, чтобы очистить мою репутацию. Иначе обо всем узнает твоя матушка. Обо всем, Сирил, не только об этом эпизоде!

Он сник.

— Но это же была невинная шутка… — простонал кузен.

— Из-за твоей шутки меня вынуждают жениться, — ответил я. — Поехали!

Сирил дрожал так, что содрогался автомобиль.

— Доложите мистеру и миссис Флип, что явились мистер Кин и мистер Кертис, — велел я слуге.

Почтенное семейство слетело вниз моментально. Того, что я держал Сирила за шкирку, они вроде бы и не заметили.

— Это он, мама, он… — снова заплакала Памела, а Сирил попытался увернуться, но я не дал.

— Ваш кузен? — зловещим тоном осведомился мистер Флип.

— Он самый, — ответил я и встряхнул Сирила, как собака дичь.

— Я не могу выдать дочь за этого проходимца, — выдал он. — Я успел навести справки! У этого молодца за душой ни гроша!

— Я… — пискнул Сирил, но тут же умолк и обвис в моей руке. Это была чистая правда.

— А вот вы, — продолжил мистер Флип, — вы, мистер Кин, совсем другое дело. Я думаю, Памела просто перепутала в темноте, верно, деточка?

Та судорожно кивнула. Сирил умел нравиться девушкам, я тоже, и как докажешь, кто из нас виноват?

— Я никогда ни на ком не женюсь, — спокойно сказал я. Да, я дал такой зарок. Пусть самому себе, но… Кто строже будет соблюдать его? — Простите, мистер Флип, или вы довольствуетесь моим кузеном, или останетесь ни с чем.

— Но ваше доброе имя!

— А ваше? — приподнял я бровь. — Вы готовы опорочить имя Памелы ради того, чтобы выдать ее замуж? И поверьте, я не настолько богат! Стоит ли использовать дочь ради того…

По их взглядам я понял — стоит.

— Гадалка сказала, — замогильным голосом произнесла миссис Флип, — что это будете вы. Я ведь говорила вам, а вы не поверили! Что ж, теперь испейте чашу до дна!..

Меня, каюсь, чуть не вывернуло наизнанку при упоминании о чаше, но я сдержался.

— Значит, Сирил вас не устраивает, — заключил я.

— Нет! — сказали они в один голос. — У вас осталось шесть дней!

— Ну что ж… — ответил я, запихнул кузена в автомобиль и отбыл.

Остановился я только за городом, а там взял Сирила за грудки и посмотрел ему в глаза… глаз. В общем, как получилось.

— Ты нарочно это сделал, — сказал я.

— Да я же говорю, пошутил! — вскинулся он.

— За такие шутки в одной стране рубят голову. Сразу, — невыразительным голосом произнес я, и Сирил испугался.

— Ну я же ничего!.. Только за руку!.. Откуда я знал, что у нее родители такие!..

— Еще раз прикинешься мной… — Я ухмыльнулся. — И я прикинусь тобой. Поверь, я сумею натворить такого, что ты до конца жизни не посмеешь высунуться из-под мамочкиной юбки!

— Н-не надо! Не надо! — Сирил явно мне поверил, и хорошо, потому что я действительно мог это устроить. К тому же он запоздало сообразил, что моя женитьба ему явно не с руки — не приведи господь, я обзаведусь другими наследниками, а тогда он вряд ли что-то получит! — Виктор, ну я свалял дурака, ну пожалуйста… Что я могу сделать, чтобы загладить вину?

— С этого бы и начинал, — вздохнул я. Нет, женить его на Памеле Флип не выйдет. Да и не надо, не нужны нам такие родственники! — Ты в курсе, что твоя матушка страдает без привидения?

— Привидения?! — переспросил он с непередаваемым выражением лица.

— Ну а что? Дом старый, а даже завалящего полтергейста нет! — Я улыбнулся. — С этого момента ты, Сирил, будешь привидением. И полтергейстом. Усердствовать не надо: переложи ее очки с места на место, книжку закрой… Ну там повой в каминную трубу, мне, что ли, тебя учить?

— Это я могу! — приободрился Сирил. — А…

— А за это я ничего никому не скажу, — обрезал я. — Особенно твоей матушке. Старайся, Сирил. Уверен, тебе это будет в удовольствие!

— Ну… я попробую… — буркнул он, но по разгоревшимся в его глазах огонькам я понял: тетушку Мейбл ждут веселые денечки!

А мне предстояло как-то отделаться от помолвки с мисс Флип…

По некотором размышлении я решил, что не стоит пороть горячку. Времени у меня еще оставалось порядочно, так что следовало взять себя в руки и поразмыслить всерьез.

Понятно, что Флипы так легко не откажутся от мысли выдать за меня свою дочь. Безусловно, я могу попросту отказаться на ней жениться, но они не преминут устроить громкий скандал, а может быть, даже попробуют привлечь меня к суду. Дело они вряд ли выиграют, зато изрядно попортят кровь мне, а больше того — тетушке Мейбл.

Я медленно ехал по улице, бездумно разглядывая витрины. Накрапывающий дождь разогнал прохожих по домам, и мне очень понравилось ехать вот так, слушая шелест дождя и негромкий гул двигателя.

Взгляд зацепился за новую вывеску, изображающую, насколько я мог судить, языческого бога Пана со свирелью. Мгновение подумав, я притормозил у тротуара. Пожалуй, это может быть интересно…

Из магазина я вышел уже в куда лучшем настроении. Слуга уложил в авто мои покупки, и я наконец покатил домой.

Открывший дверь Ларример при виде меня с солидной коробкой наперевес несколько подрастерял обычную невозмутимость.

— Осмелюсь спросить, сэр, что это? — поинтересовался он, не отводя взгляда от моей покупки.

— Граммофон, Ларример! — просветил его я. Хм… пожалуй, не стоит отдавать коробку дворецкому. Лучше я сам установлю граммофон, а уж после сниму пальто и шляпу.

Ларример следовал за мною как тень.

— Позвольте поинтересоваться, сэр… — почтительно начал он, когда я дошел до оранжереи и извлек из коробки нечто напоминающее деревянный сундучок, а также странный изогнутый колокол (во всяком случае, похожий на него).

— Конечно, Ларример! — ответил я, пытаясь вспомнить, как правильно обращаться с граммофоном. Владелец магазина несколько раз объяснил мне и даже продемонстрировал порядок действий, но с непривычки все равно было сложно.

— Что такое граммофон? — спросил Ларример так, будто интересовался, уж не смертельная ли это болезнь.

— Хм… — замялся я, стараясь вспомнить то, что читал в газетах, и изложить это как можно более доступно. — Это специальная машина для проигрывания музыки.

— Машина… для музыки?! — запнувшись, повторил дворецкий, странно глядя на меня.

Кажется, он опасался, не повредился ли я рассудком: понятия «машина» и «музыка» в его разумении явно никак не соотносились.