В. Бирюк - Волчата

Ропак, естественно, вернулся под «родительский кров» в Смоленск. И, пребывая «временно на скамейке запасных князей», озаботился судьбой своей тайной жёнушки. Тем более — «мальчик подрастал».

Может, «дедушка» и того… смилостивиться? Власть Ростика по-упрочилась, церковь наша святая по-укрепилася, и законы наши земные по-исполнились. «Жить стало лучше, жить стало веселее».

Может — и «да», а может — и «нет». Поэтому велено эту полу-княгиню с полу-княжичем из родительского дома изъять и в Смоленск препроводить. Тайно. Ибо чего «дедушка» из Киева скажет — не известно. Надо его к этому радостному крику — «сюрпрайз!» — подготовить. А ещё надо стибрить приходского попа и его приходскую книгу. ЗАГСов здесь нет, так что все «акты состояния» — как клад у Тома Сойера — под крестом.

Нормальная задачка: не то — освобождение заложников, не то — похищение невесты. Хотя она уже жена и с дитём. Поскольку у самого Ропака людей для такой операции нет, он нынче не на своём дворе сидит, а на братовом корме, то привлекли «работников из оперативного резерва». Поскольку всё это — ну очень большой секрет, то своих надёжных не хватило и взяли сторонних. «Деревенщина-посельщина» в нашем лице — не болтанёт, ибо не сообразит. А и болтанёт — никто не поверит. «Умный — не скажет, дурак — не поймёт» — русская народная мудрость.

Ну вот. Как-то прояснело. Теперь стала понятна раскладка по персонажам.

Меня постоянно приводило в недоумение присутствие в нашей спец. команде совершенно не-бойца Гостимила. И — не-бойца Поздняка. Причём, если Гостимил ещё годится на роль мелкого приказчика, что хоть как-то работает на легенду, то Поздняк… Что он строевой — за версту видно. Как и то, что он к строю в нынешнем состоянии здоровья — непригоден. И вне строя — погрузка-разгрузка, мастерство какое… не его.

Но Гостимил знает места возле этого Городца Остерского. Он там с товаром когда-то хаживал. А Поздняк, как выясняется, знает в лицо полу-княгиню и тестя: денежки от зятя возил. Борзята обеспечивает общее руководство, а мы — грубую физическую силу.

— Коли к Чернигову из-за поганых не подойти, то вёрст за сорок свернём с Десны к югу. Выскочим на Остёр чуть выше Уненежа и пойдём по Остёру до Городца. А там Гостимил с Поздняком укажут, где та усадьба боярская, в которой княжич растёт.

— А далеко ли с Десны до этого… Уненежа?

— Вёрст 15 будет. По лесам, конечно, тяжко. Но там же тоже люди живут. Тропками, тропочками… и выскочим.

Уненеж, как я понимаю, это Нежин. Помню — огурчики классные там росли. Так и назывались — «не женские». Потому что — закусь хорошая. И это всё хорошее, что я вижу в этой ситуации.

Факеншит уелбантуреный! Как я не люблю неопределённостей! Пока сидел в своих Больших Пердунах всё было понятно, предсказуемо и планируемо. Ну, заболел один работник — другого поставил. По оттепели брёвна вытаскивать неудобно — подождём три дня, пока дорога снова станет, а пока другое поделаем. А тут…

Поиграем в стратегию. Собственной головой.

В голове автоматом возникли всякие язвительные подколки в адрес попаданцев и авантюрников со стратегическим уклоном. Таких… как бомбардировщики Б-52.

«Перенацеливая основной удар группы приданных фронтов, левым флангом взломав глубоко эшелонированную оборону противника, а правым совершая ещё более глубокий охват его подвижных соединений, что позволило овладеть стратегически важным рубежом с последующим захватом плацдармов и развёртыванием на них ударных частей и подразделений…».

Не смешно. За рутинными подколками и вымученным зубоскальством — мой собственный страх. Ещё не страх боли или смерти — страх непонятного и опасного. Пока даже не страх — неуверенность, неудобство, дискомфорт, противность….

Нет данных, нет картинки, нет хендлов, нет предвидения и планирования. Стратегия — как у… ну, скажем мягко, у щепки в проруби. Поиграй в эти шахматы. Но помни: в здешних пешках — собственная голова. Единственная.

В двух сотнях вёрст впереди — поганые. Для конного войска о трёх конях по льду реки… — день марша. Монголы постоянно так ходили. Половцы… не знаю, но коней у них много. Местная система наблюдения и оповещения… Что-то я не уверен. Как она работает — не знаю. Типа:

— Дымы на полнеба видишь? Это сёла по реке горят — пора сматываться.

Туземцы тут спокойные как… как евреи. Звонишь в Израиль:

— Как там у вас? Телек показывает — бои идут, ракеты летают.

— У нас? Всё нормально. А бои — не у нас, за сорок километров. Там армия, специалисты, система обороны и перехвата. К нам и не долетает.

Что-то я в глубоком сомнении. Что здесь — тоже система. Через которую ничего и не долетит, и не доскачет.

Непонятно, неприятно, предположения, предчувствия… Ожидание неприятностей и таких же неожиданностей…

«Лезть как кот в сапог», «покупать кота в мешке», «искать чёрную кошку в тёмной комнате»… почему предчувствуемые, но — неопределённые, гадости ассоциируются у людей с кошками?

Как я завидую большинству моих коллег по славному цеху попадизма и авантюризма! Они как подкинутая монетка — в любой ситуации сразу падают однозначно: или орлом, или решкой. Некоторые могут разок на ребре подскочить, выбирая — на какую сторону упасть. А я вот… зависаю и никак не могу решиться.

Инстинкт, «правильность» однозначно говорят голосом Озерова: «Такой хоккей нам не нужен!». Поворачиваем и сваливаем. Рисковать головой в какой-то хрен знает какой средневековой замятне… Из-за какой-то залетевшей дуры… Мне, хорошо образованному и неплохо воспитанному, продвинутому и обеспеченному, «эксперту по сложным системам», «носителю опыта всего прогрессивного человечества»… Да местные — на меня молиться должны и пылинки сдувать! Да тут на весь мир — другой такой головы нет! А вдруг её сабелькой бац — напополам… Единственные на весь мир мозги — бледной слизью по сугробам…

А назад… «Ванька-не-удатный». Неудачник. Взялся, а дела не сделал. И плевать какие там были условия и обстоятельства. «Прости народ русский, что поднял, да не осилил».

Без боярства — вотчину не поднять. И тогда на кой чёрт все эти мои хитрые знания и умные мысли? Без людей их не сделать, а несделанное — просто слова, мусор.

Туда же, в это слово от Гейне, можно слить тезаурусы и компендиумы, суммы технологий и системы ценностей, граничные условия и основные последовательности…

Сливаешь и бросаешь. Слово на ветер. Как же точен русский язык! Сначала — «бросить слово на ветер», потом — долго «искать ветра в поле».

Масса моих коллег-попаданцев придумывают разные вудервафли. Тратя на это кучу времени и сил, проявляя недюжинную изобретательность, образованность, остроумие… Эффектно перекраивая историю человечества — вообще, и научно-технического прогресса — в частности.