Михаил Кликин - Три легенды

Люди замерли.

– Отпусти их. Они ни при чем, – сказал Кирк.

– Нет уж. Теперь вы от меня не сбежите. Только дернитесь, и я вырежу половину этой деревни. Обещаю. Не пожалею ни женщин, ни детей, ни стариков.

– Зачем тебе Талисман? – спросил Чес.

– Ты слышал о Тарсии?

– Тарсии Марэ?

– Странное имя, не правда ли?

– Он мертв.

– Я знаю. Безумный некромант ушел в загробный мир к своим любимым тварям. Ну не забавно ли?

– И какое тебе дело до мертвых?

– Тарсия нужен мне живым.

Чес вздрогнул, заглянул прямо в смеющиеся золотые глаза Хаунта.

– Талисман не лечит мертвых.

– Так ли? – прищурился Хаунт и пнул распростертого в пыли крестьянина, вдавил в тело острое лезвие.

– Он прав. Талисман не лечит мертвых, – подтвердил Кирк, немного подавшись корпусом вперед.

Хаунт посмотрел на воина, предупредил:

– Не двигайся! – он оглянулся, обвел взглядом оцепеневшую толпу перепуганных деревенских жителей и заговорил, вновь обращаясь к Чесу: – Неужели ты не сказал всей правды своему телохранителю? Неучто ты утаил главное свойство Талисмана? А я-то думал, что меж близкими друзьями не бывает тайн…

– О чем он? – спросил Кирк, но Чес промолчал. Хаунт продолжал говорить, издевательски ухмыляясь:

– Разве ты не сказал своему товарищу, что Талисман может поднимать мертвых? Или ты берег его от соблазна? Думал, что твой друг захочет оживить своих родственников, свою матушку или отца? Умершую от столбняка сестричку, или убитого в пьяной драке братика? А? Ты этого боялся, Чес? А зачем ты сам пришел сюда? Ответь честно! Вылечить своего убогого учителя или оживить его труп?..

– Замолчи, Хаунт! – выкрикнул Чес. – Хватит!

– Нет, я еще не все сказал. Я деловой человек. И я делаю тебе предложение: ты идешь со мной и поднимаешь из могилы Тарсию. А я, в свою очередь, отпускаю этих людей и твоего друга.

– Я не буду возвращать к жизни этот кошмар. Этого убийцу, этого сумасшедшего некроманта, это проклятие мира. Он и так слишком долго жил, пока его не уничтожили, собравшись вместе, девять светлых магов.

– И твой учитель был среди них.

– Да!

– Как хитро все сплетено! Как все запуталось! И теперь ты должен исправить ошибку своего учителя.

– Нет. Ты не заставишь меня…

– Я бы не был столь категоричным. – Хаунт зло пнул лежащего перед ним крестьянина, попав тому прямо в солнечное сплетение. Человек задохнулся, захрипел, скорчился, прижав руки к животу, а Хаунт, воспользовавшись его беспомощностью, отнял от тела меч, сделал быстрый скользящий шаг назад к толпе крестьян, полоснул клинком бледную пожилую женщину, и она, коротко вскрикнув, повалилась на землю. Из разрубленного плеча хлынула кровь. Женщина молчала, кусая губы и зажимала рану руками. Чес рванулся было к ней, но Хаунт уже стоял на своем месте, приставив окровавленное лезвие к груди молодого крестьянина, корчащегося в пыли. Кирк заскрежетал зубами от бессильной ярости.

– Не двигаться! – сказал Хаунт. – У тебя есть еще немного времени подумать, пока эта женщина истекает кровью. Я позволю тебе оказать ей помощь, если ты дашь слово, что пойдешь со мной. А если нет… Ты будешь виноват в ее смерти. И в смерти других.

– Это… Это… – Чес заикался. Он был бледен. Его взгляд метался. – Это подло…

– Да. Но с тобой можно разговаривать только так.

– Объясни, зачем тебе нужен Тарсия?

– Он мне нравится. Думаю, он будет рад поработать со мной. Знаешь ли, мне постоянно не хватало помощника-мага. Не то что бы у меня никогда не было напарников. Нет. Просто все мои знакомые маги по самые уши напичканы этой мурой про равновесие и добро. А мне нужен абсолютный злодей. Сильный. Могучий. Что же поделать, если таковых больше не осталось? Придется доставать с того света.

– Я никогда не понимал Прирожденных, – устало проговорил Чес. – Почему вы так любите убивать? Вы словно соревнуетесь, кто уничтожит больше людей. Вы же безумны!

– Вот-вот. И мне требуется безумный напарник. Я даже знаю, где находится его могила. Нам надо только придти туда, выкопать останки, а затем ты используешь свой Талисман.

– Вы же убьете сотни людей…

– Надеюсь, что тысячи.

– Ты сумасшедший.

– Мне это нравится… Ну так что? У тебя совсем мало времени. Смотри, вон оно вытекает по капле и уходит в землю.

– Последнее время у меня постоянно нет времени, – пробормотал Чес.

– Что? – не расслышал Хаунт.

– Нет. Я отказываюсь.

– Ты отказываешься? – Хаунт удивился. – Действительно?.. Но ты своим отказом убиваешь этих людей.

– Нет! – твердо сказал Чес. – Это ты их собираешься убить. А я отказываюсь убивать те тысячи, что погибнут, если я верну в мир Тарсию.

– Черт! Черт! Черт! – Хаунт разъярился. – Все равно ты пойдешь со мной! Сейчас же!

– Нет! – Чес покачал головой. – Ты можешь убить меня, можешь забрать Талисман, но ты не в силах заставить меня делать то, чего я не хочу.

– Так или иначе я добьюсь своего! Я сломаю тебя! – забыв обо всем, Хаунт шагнул к стоящему возле калитки Чесу. – Я сниму с тебя кожу, вытащу ногти. Ты не вынесешь пыток, ты пойдешь со мной…

Путь Хаунту преградил Кирк.

Лежавший в пыли крестьянин поднялся на ноги, поднял выроненную дубинку и отбежал в сторону. Толпа нерешительно попятилась. Люди смотрели на Хаунта, на Чеса, на Кирка. Простые крестьяне, не воины, даже не охотники. Их было много, но они не знали, что делать. Они боялись Прирожденного. Хранитель Талисмана был для них чужаком. Воин – пришлым незнакомцем… Но пожилая женщина, истекающая кровью, потерявшая сознание, оставленная ими на дороге, была их соседкой… И люди остановились в отдалении, пока еще нерешительные, и что-то шевельнулось в их душах, и они потупили глаза, и увидели свои руки с зажатыми в кулаках ножами, топорами и палками. И толпа забормотала, затопталась на месте, задышала, припоминая и брошенного в пыль селянина, и ранение женщины, и коня, ворвавшегося в деревню, едва не потоптавшего людей…

На горячей дороге перед толпой лежал мертвый пес. Вытянул лапы, оскалил клыки. Над ним вились разбухшие сытые мухи, садились на раны, ползали в шерсти.

Взбесившийся пес.

И убитый…

Кирк преградил дорогу разъяренному Хаунту. Он сделал быстрый выпад-укол, но Прирожденный легко отбил клинок, парируя направленный в незащищенное горло удар. Чес отступил, давая бойцам простор. Он оглянулся на дом, на ступени крыльца. Сейчас у него была возможность уйти. В дом к учителю.

Но он не мог. Не мог оставить друга…

Меч Кирка был значительно короче, чем оружие Хаунта. Да и кожаные, проклепанные металлическими пластинками доспехи не шли ни в какое сравнение с отличной длинной кольчугой на теле Прирожденного. На целую голову Хаунт был выше Кирка, а ведь Кирк никому не казался маленьким.