Михаил Кликин - Три легенды

Таура пришла под вечер, когда садилось солнце, и длинные многорукие тени тянулись от голых деревьев. Она легонько стукнула в дверь и торопливо проскользнула в открывшуюся щель.

– Здравствуй, Мама, – ведьму в деревне все величали Мамой, зная, что ведунью нельзя называть по имени.

– Здоровья и тебе, Таура.

– Ты помнишь меня? – обрадовалась девочка.

– Конечно. Я помню и тебя, и твою сестру. С чем ты пришла?

– Наша корова. У нее пропало молоко.

– Давно?

– Уже четыре дня.

– Почему вы сразу не позвали меня? – ведьма нахмурилась, но поняла, что может напугать ребенка и повторила чуть теплее и тише: – Почему вы не позвали меня сразу?

– Мы с сестрой приходили вчера, но тебя не было.

– Я уходила на дальние луга. Вечером я вернулась.

– Но… – девочка смутилась, потупила взгляд. Ведьма поняла: не всякий взрослый решится идти вечером по тонкой лесной тропе, что ведет к избе деревенской ведуньи. Стоит ли говорить про маленькую девочку.

– Не бойся меня, Таура.

– Я не боюсь тебя, Мама, – девочка глянула ведьме в лицо. – Тебя я не боюсь. Но лес…

– Не стоит бояться леса. Его надо просто любить. Так что там с коровой?

– Отец просит тебя зайти к нам. Он говорит, что если корова перестает доится, то это плохо.

– Да. Твой отец прав, – ведьма кивнула. Уж ей-то не надо было объяснять, чем может быть вызвано отсутствие молока у коровы. – Мы выйдем прямо сейчас.

– Да? – девочка обрадовалась. – Здорово! – все-таки она боялась пробираться одна через лес, пусть и идти-то надо было десять минут, не больше.

– Ты подождешь меня? – спросила ведьма.

– Да, Мама.

– Я быстро.

По приставной лестнице ведьма вскарабкалась к потолку, заползла в темную дыру и оказалась на чердаке. Она вытянула руку в сторону – с тихим треском лопнула свежая паутина – и пальцы сразу нашли огарок свечи на маленькой полочке меж стропил. Спички были рядом. Ведьма зажгла свечу и, пригнувшись, направилась в дальний угол. Там головами вниз висели странные букеты – трава, цветы, прутья, крысиные хвосты, крылья летучих мышей… Ведьма выбрала веник, состоящий из чистотела, стрел чеснока и березовых прутьев, туго перевязанных осиновой корой. Сняла его с маленького гвоздика, сдула пыль, плюнула, понюхала…

Может он и не потребуется.

Хорошо бы.

Девочка сказала, уже четыре дня.

– Таура! Ты там?

– Да, я жду.

Ведьма вернулась к отверстию, через которое забралась на чердак. Потушила свечу, поставила на полку, рядом со спичечным коробком. Присела на корточки, глянула вниз.

Девочка замерла возле лестницы. Маленькая, хрупкая, светлая. Задрав голову, с любопытством смотрит наверх в черную дыру. Личико сияет, словно солнышко.

– Я спускаюсь, – предупредила ведьма и опустила ногу на самую верхнюю перекладину лестницы…

Они вышли из леса, когда солнце уже почти село. Отец девочки встретил их.

– Ты все-таки ушла на ночь глядя, – выговорил он дочери, стесняясь присутствия ведьмы.

– Она все сделала правильно. Ты не должен ее ругать.

Мужчина смутился.

– Да, Мама. Конечно. Но ведь уже поздно.

– В самый раз, – ведьма улыбнулась. – Где ваша корова? Я должна на нее посмотреть.

– Иди домой! – отец развернул Тауру и подтолкнул ее по направлению к дому. Девочка сделала два шага, но потом остановилась, обернулась и спросила:

– А можно я пойду с вами?

– Нет, – твердо сказал отец.

– Нет, – сказала ведьма.

– Почему?

– Иди домой! – повторил мужчина. Ведьма промолчала.

Когда Таура ушла, хозяин провел гостью во двор. Ведьма старалась не смотреть по сторонам, чтобы невольно не причинить вреда скотине и домашней птице. Самой же потом придется снимать собственный сглаз.

– Уже четвертый день. Ни капли, – пожаловался мужчина.

– Это плохо. Ты знаешь, что это может быть?

– Приходящий Ночью?

– Можешь называть его так. Но у него есть настоящее имя…

– Не надо! – вскрикнул мужчина. Ведьме показалось, что он сейчас бросится на нее и зажмет ей рот ладонями.

– Хорошо, – она кивнула. – Это действительно может быть Приходящий Ночью.

Мужчина опустил руки. Он был испуган.

– Но, быть может, ваша корова просто больна.

– Ни единой капли, – негромко повторил хозяин. – Уже четыре дня.

– Я посмотрю, – ведьма вошла в стойло, где, лениво пережевывая жвачку, дремала понурившаяся корова.

– Осторожней. Она у нас с характером, – предупредил отец Тауры.

– Ничего. Я ее не разбужу, – ведьма провела рукой перед глазами животного, что-то негромко сказала. Затем присела на корточки и внимательно осмотрела вымя.

На первый взгляд все было в порядке.

– Где вы ее пасете?

– Обычно сразу за домом.

– Недалеко?

– Рукой подать.

– А на ночь загоняете сюда?

– Да.

– Ворота запираются?

– Да. Изнутри на засов.

– Сено даете?

– Сейчас только свежую траву.

– Где косите?

– Возле леса.

Ведьма встала, обошла корову кругом, похлопала по бокам, провела по шее, заглянула в уши. Обхватив голову животного, попыталась услышать…

– Это не Шар…

– Тихо! – вскрикнул хозяин.

Ведьма запнулась. Выдержала паузу.

– Это не Приходящий Ночью. На вымени нет омертвевших участков. И шкура чистая… Нет, это не он.

– Тогда почему нет молока?

Ведьма внимательно глянула на мужчину. Сказала уверенно:

– Она скоро сдохнет.

– Она болеет?

– Нет, корова здорова. Но скоро она околеет.

– И потому она не дает молока?

– Верно.

Мужчина хмыкнул, недоверчиво покрутил головой.

– Она что, чувствует собственную смерть?

– Да.

– Так что же с ней случится, ты можешь сказать?

– Не знаю.

– Звучит странно. Но я верю тебе, Мама…

Что же именно случится, это ведьма узнала скоро. Слишком скоро. Уже утром…

Она осталась ночевать у хозяев. Таура обрадовалась гостье, но было поздно и сразу после ужина девочку отправили спать. Взрослые еще какое-то время сидели за столом в полумраке, говорили о крестьянских заботах, жаловались на нелегкую жизнь, сетовали на плохую погоду, а когда окончательно стемнело, тоже легли.

Ведьме почему-то не спалось.

Не давало покоя то, что она почуяла возле коровы.

Предчувствие скорой гибели.

Храпел хозяин на широкой лавке у печи, на полатях ворочались девочки. Скрипел где-то возле потолочной балки сверчок, и за стенами порой начинали осторожную возню мыши.

Ведьма мерзла. Она куталась в одеяло, сжималась в комочек, но никак не могла согреться.

В конце-концов она все же забылась некрепким сном.

А утром ее разбудил промозглый холод.

И страх.

Предчувствие гибели.

Она оторвала тяжелую голову от подушки. Глянула в окно. Ей показалось, что стекла залеплены снегом.

Снег? Летом?

Туман! Необычайно густой туман был на улице. И постепенно вливался в дом, в комнату. Втекал через распахнутую настежь дверь.