Юлия Сергачева - Кровь драконов

Впрочем, все это после, а пока…

Я с хрустом разогнулся, жмурясь и машинально зажимая израненные пальцы, с которых были снесены даже привычные для музыкантов мозоли. Листы наскоро исчерканной нотной бумаги, кое-где с кровавыми отпечатками, усеивали комнату. Я подобрал ближайший, но в глазах отчетливо двоилось от усталости, поэтому пришлось отложить его. Я и так помнил то, что следовало запомнить. Особенно последнюю мелодию — короткую, сотворенную одним дыханием… Пожалуй, она достойна того, чтобы придумать ей название.

«Незнакомка», — посоветовал ехидно, но добродушно дракон. — «С сиреневыми глазами… Или лучше, с фиалковыми очами»

Однако дракон лучился довольством, как сытая ящерица, наглотавшаяся жирных мух.

«Жаль только, что для праздничного парада этот твой шедевр не подойдет. И для дипломного проекта не годится»

Я лениво отмахнулся от него, только теперь замечая, что день незаметно превратился в сумерки. Что на моем столе, под нотами, благополучно застыли забытые завтрак, обед и ужин. И что кто-то подсунул мне городскую газету, надо полагать, дабы не оставлять без новостей узника во время вынужденного заключения. На газете тоже обнаружились наспех записанные ноты. Прямо поверх статьи на первой странице, заголовок которой встряхнул меня и заставил вглядеться повнимательнее.

Набранная крупным шрифтом, небольшая статья рассказывала о прискорбном событии, произошедшем той же ночью, когда мы выясняли отношения с Боиром на набережной. Даже чуть пораньше, не ночью, а поздним вечером. На окраине Города неизвестные подстерегли четырнадцатилетнюю девочку, утащили ее в городские катакомбы, жестоко изнасиловали и пытались задушить. Девочка осталась жива, выбралась наверх, но сама добраться до людей не сумела, и ее случайно утром обнаружили местные ребята. Девочка находилась в тяжелом состоянии, не могла говорить и при себе не имела никаких документов или опознавательных знаков, именно поэтому только к концу дня удалось выяснить, что пострадавшая является воспитанницей Гнезда. Прибывшие представители вышеназванного учебного заведения немедленно забрали ее, отказавшись прокомментировать ситуацию. Поскольку это, к сожалению, не первый случаи необоснованного нападения на воспитанников Гнезда, по мнению газеты представляется странной достаточно спокойная реакция…

Дочитывать я не стал. Царившая в душе эйфория сгинула бесследно, сменившись пустотой и холодом. Почему же я ничего не слышал о… Впрочем, все стало известно только к вечеру и вряд ли наши драгоценные наставники поспешили поставить нас в известность немедленно. Сегодня слухи, наверняка, просочились, но я за весь день и носа не высунул за пределы комнаты.

А надо бы…

Спустившись по лестнице вниз, я застал в Каминной целую компанию, притихшую вокруг огня, необычно многочисленную для такого раннего часа. Человек пятнадцать, в основном старшекурсников, притулилось в подтянутых почти к самой решетке креслах, и ни один из бродивших вокруг служников не попытался воспрепятствовать нарушению заведенного порядка в расстановке мебели.

— Наши приветствия затворнику, — проговорил Шаур, первым заметив мое появление. (Мелемина и Каляка кивнули синхронно, как заводные). — Ага, пришел за подробностями, — догадливо добавил он, глядя на газету в моей руке.

— Зря, — отозвался мрачный Чаро, не оборачиваясь. — Никто ничего все равно не знает.

— Иди сюда, Кир, — позвала Имеритта. — А где Джеанна?

— Представления не имею, — ответил я, устраиваясь на подлокотнике кресла Имеритты.

Кроме пятерых с моего курса, в Каминной расположились еще несколько полузнакомых девушек и ребят, и двое старшекурсников, из примыкающего к Гнезду общего Университета, куда принимали детей одаренных, но по тем или иным причинам не имеющих собственных драконов или лишившихся их. Они нередко заглядывали к нам в гости.

Настроение царило тягостное. Кажется, тут тоже развлекались напропалую. Читали газету вслух.

— … если верить слухам, — цитировал один из студентов, укрывшись за раскрытым газетным листом, продолжая чтение, прерванное моим появлением, — это далеко не первый случай, когда жертву находили близ городских катакомб. Только до сего дня никто не осмеливался так открыто посягнуть на Птенца… Драконов боялись, — почему-то извиняющимся тоном прибавил он, выныривая из своего бумажного укрытия и обводя присутствующих растерянным взглядом.

— Ничего удивительного, что эти твари тащили их в катакомбы и подземелья. Город не так уж велик, где еще можно удачнее скрыться от чужих глаз?

— Да, возможно, именно поэтому… Странно только, что они всегда выбирали именно этот лаз на обрыве, хотя в подземелья ведут десятки других удобных проходов, часть из которых обнаружить гораздо труднее, чем этот. Если они прятались от чужих взглядов, то не разумнее ли было выбрать более укромное местечко?

— Между прочим, городской душитель так и делает. Все говорят, что он знает все подземные ходы и потому может внезапно выбираться в самых неожиданных местах и хватать свои жертвы…

— А это не душитель напал?

— Тут ничего не написано…

— Да нет, душитель выбирает простых людей.

— Ну, он мог и разнообразить меню…

Все прочувствованно помолчали.

— Значит, нечто их влекло именно в этот лаз, — снова потащил за ниточку угасшую было тему кто-то. — Он какой-то особенный?

— Местные говорят, что именно через этот пролом в свое время вышли на свет охотники на драконов, прятавшиеся долгие годы в катакомбах. Вроде бы именно с их открытого появления началась Великая война, во время которой истребили почти всех драконов, потому что охотники нашли способ красть драконью силу… И еще городские врут, что тайна охотников до сих пор цела и хранится в подземельях, и именно поэтому современные драконы бессильны возле подземелий и теряют там свою мощь… Слепнут и глохнут.

— Гм… Если не ошибаюсь, большинство покушений на Птенцов произошло отнюдь не рядом с катакомбами… Если не считать последнего.

— Верно. Вот только все, кого находили в этом проклятом проломе раньше, были либо одеты в полетную куртку или перчатки, либо разрисованы драконьей символикой, либо… Они не были Птенцами, но те, кто сотворил с ними это — целились в Птенцов.

— Почему же никто раньше…

— Конечно, все кому положено в курсе. И уж точно наш уважаемый ректор не пребывает в неведении. Просто не считает нужным ставить в известность своих подопечных… Надо полагать, чтобы не нервировать зря впечатлительных…

— Так и без того известно, что даже в самые благополучные годы далеко не все люди с восторгом относились к драконам. Недоброжелателей хватало всегда.