Сергей Малицкий - Муравьиный мед

Не вышло ничего у Синга со стражниками. Трое их лежали с перерезанными глотками. Даже мечей из ножен вынуть не успели. Ни крика, ни стона выдавить из груди не успели. Похолодел Синг. Жезл из-за пояса вытянул, который теперь ему вдруг деревяшкой бесполезной показался. Поспешил в соседний коридор, где через полсотни шагов еще двое стражников к каждому шороху прислушивались. И эти в луже крови валялись. Присел от ужаса Синг, едва удержался, чтобы не завыть, соплями да слезами не умыться. В Суйку заходил хитроумный Синг, не последним колдуном себя в Скире числил, а тут почувствовал, что еще немного, поднимет безжалостная рука его за шкирку и в костер бросит. Забилось в судорогах в груди потревоженное чутье. Попятился Синг к потайному выходу, протиснулся через каменную щель, упал на снег и пополз, пополз в сторону, как ошпаренная змея.

Калека стал последним предвестником беды. Айра хотя и стояла спиной к храму, именно к храму и прислушивалась. Глаза-то ее иное видели. Вздувающиеся шатры за околицей деревни для тех воинов, которым места в теплых домах не хватило. Десятников, расставляющих подчиненных чуть ли не цепью в сотне шагов от храма. Димуинна в сопровождении Ирунга, Аруха и старика Касса, выехавших на лошадях на покатый холмик на полпути от деревни к храму. Калек, что только что закончили свару при дележке пожертвований и приготовились ждать окончания службы, чтобы и им поочередно приложиться к алтарю, моля об исцелении – мнимом или подлинном. Матерей, часть из которых встали в кружок и заботливо кормили чмокающих младенцев. Четыре пары молодых, удаляющихся от храма.

Та подозрительная пара сразу за ними в храм вошла. Девчушка стройная, но покачивающаяся, точно пешком из Дешты тащилась или только-только после болезни тяжелой оправилась, и жених ее явно в два раза старше невесты с изуродованным болезнью лицом. Если кто-то и мог беглецами оказаться, только они. Только они могли быть причиной той невидимой слизи, что вновь попыталась пальцы Айры склеить.

Думай, девчонка, думай! Айра смотрела перед собой, а прислушивалась к храму, в котором странные дела творились – то ли магия легкая парила, то ли убийца тенью смерти в коридорах завивался. И так тепла не было, а тут вдруг вовсе мороз по коже пробежал. И сразу после этого один из калек поднялся и заковылял в сторону от храма, может, нужду справить, а может, исцеление ему разнадобилось, которое, впрочем, и не нужно никогда ему было. Свистнула Айра. Поднесла пальцы ко рту и свистнула. Синг ее учил этому свисту, который только зверь лесной да маг услышать могут. Через пару мгновений все пять жрецов рядом стояли.

– Вот что, ребятки, – раздраженно прошипела Айра. – Никто не хочет судьбу Тируха или Смиголя повторить?

– Нет, – прошептал самый бойкий.

– Тогда подтягивайте штаны и быстрым шагом в сторону от храма. И чем дальше уйдете, тем скорее живыми останетесь!

– Арух-то что скажет? – в ужасе вытаращился самый юный из пятерых.

– А вы сторонкой, сторонкой, – нехорошо улыбнулась Айра. – А если не увернетесь, скажите, что я приказала. Так и передайте: мол, приказала идти в одну сторону, пока не устанем.

– А ты? – пролепетал самый бойкий. Пригляделась Айра к юнцу, рассмеялась. Гордость в глазах парня мерцала, да и робкая нежность к страшной по силе ровеснице отсветы давала.

– Поспешите, ребятки. Я останусь. Посмотреть хочу, как все сладится.

– Что ты мне скажешь, дорогой Ирунг? – Димуинн постарался посильнее запахнуть теплый плащ. – А не лучше ли нам вернуться к теплому камину? Полусотня Рейду ушла к бывшему логову Эмучи. Тини с ним. Седд Креча отправлен в Гивв. Воины предупреждены и поймают девчонку, не белка ведь. Надеюсь, предупреждены все, чтобы и пальцем до тела ее не коснулись?

– У каждого десятника по сетке для такого случая припасено, – угодливо заметил за спиной конга Арух.

– На девчонку и одной сетки хватило бы, – захихикал Касс.

– Ждать надо, – скупо обронил Ирунг. – Опасаюсь я, что девчонка в храме уже.

– В храме? – удивился Димуинн, брови в раздражении сдвинул. – Как же она туда проникла? Кто упустил? Плетей выписать, чтобы плоть от костей отстала!

– Не беспокойся, мой конг, – снова встрял Арух. – Если девчонка в храме, ей деваться некуда. Седд-то уж точно в храм не проник.

– Так, может, нам самим, дорогой конг, поискать ее в коридорах храма? – Касс тронул коня. – Надеюсь, что запрет на прикосновения к девичьей плоти на послушниц храма не распространяется?

– Подожди, – поморщился Ирунг, застыл в недоумении, руки вперед вытянул, пальцы растопырил и вдруг заорал, словно и не было рядом конга: – Пергаменты мне! Быстро!

Сорвал с запястья бурую полоску Арух. Выудил смоченный кровью кусочек кожи из пояса Ирунг. Скрипнул зубами конг:

– Моя часть в сером ларце. Касс! Вспомни молодые годы!

Стеганул старик коня, помчался к постоялому двору.

– Успеет? – насторожился Арух, искря глазом.

– Увидим, – буркнул Ирунг, сползая с лошади.

Вытащил из седельной сумки глиняную фляжку, разбил ее о камень. Загудело низкое жаркое пламя, отпрянули лошади, камень покрылся пузырями, начал плавиться, как кусок древесной смолы.

– Так все плохо? – процедил сквозь зубы Димуинн.

– Пока не знаю, – побелевшими губами вымолвил в ответ маг. – Тини в храме. В этом уверен. Хорошо, что мы все здесь. Не должна она против клятвы собственной устоять, не должна. Как наши зароки пламенем займутся, кровь у нее в жилах вспыхнуть должна!

– Это что же? – побледнел Арух. – Ворожбу какую ладит? Или погибель на Оветту призывает?

– Подслушивал, выходит, мой разговор с Кассом? – вдруг рассмеялся старый мат. – Значит, и она могла подслушать!

– О чем это вы? – не понял конг.

– Так, историю старую вспомнил, – подмигнул Аруху Ирунг. – Видел я лет восемнадцать назад в зеркале Сето лицо Тини. Не просто видел, а понял, что и благоденствие и погибель Скира от нее зависят. Потому и настоятельницей ее сделал. А теперь думаю, что ошибался. Тини восемнадцать лет назад одно лицо с нынешней Кессаа имела. Так что, скорее всего, не на Тини рок показал, не на Тини!..

– Ясности мне не хватает, ясности! – зарычал Димуинн, закрывая лицо рукой от нестерпимого жара.

– Кессаа дочь Тини, – холодно ответил Арух.

– Что-то обряд в храме задерживается, – таким же ледяным тоном заметил Ирунг окаменевшему конгу.

И в это мгновение из арки храма с визгом и воем выбежали и понеслись вниз по ступеням молодые пары. Заковырялись на ступенях, зашевелились встревоженные нищие. Заплакали дети. Подались вперед воины из ближних цепей. И тут же, покачиваясь и скользя, показался в арке окровавленный человек, размахнулся и неуклюже бросил в кучу калек сосуд, блеснувший серебром.