Сергей Малицкий - Муравьиный мед

– Зато ты, – раздался обиженный голос, – два меха за ночь высосал! Тоже, видать, не от большой смелости пьяным нажрался. Сколько повозок проверил? А к последней, той, которая в темноте прибыла, вообще не подошел!

– И подходить не надо было! – огрызнулся косой. – Вонью от нее за лигу шибало! Где бы я еще вина взял, чтобы вновь нализаться?

Тирух вышел из-за хибары и поймал взгляд Отега. Десятник не встревал в гомон у костра, где стражники подначивали то смотрителя, напоминающего корабельный крюк на тонких ножках, то коротышку, то косого.

– Как ночь прошла? – спросил маг.

– Одной повозки нет, – хмуро бросил десятник. – Видишь камни? Вот в этой куче те, что вошли в Суйку и вышли. Здесь те, что вошли. Один камень остался. Ночью подморозило, не знаю, как и что, но новых повозок пока не было. Если это беглецы из Суйки не вышли, тогда плохи наши дела. Твои не знаю, а мои плохие. Самое меньшее, что мне грозит, это или ребра, или руки переломают. Ребятам плетей будет сотни по полторы, а мне чего покрепче. Магов, я слышал, на угли сажают? Или как?

– Ругич! – Тирух вспомнил имя смотрителя. – Иди сюда!

Стражники примолкли сразу, едва разглядели взъерошенного побледневшего мага.

– Ругич, – повторил Тирух, пытаясь унять дрожь. – Что там?

– Где? – не понял горбун.

– Что там? – ткнул пальцем в сторону города Тирух и тут же спрятал руку. – Где повозка?

– Так это, – захлопал глазами смотритель. – Бывает. Задерживаются. Если до полудня не выберется, пойдем посмотрим. Днем можно. Ночью туда ходить не надо. Ночью опасно, а днем чего не посмотреть? Оно ведь всяко бывает. Эти старухи и по дороге, бывает, мрут, а уж в Суйке считай каждый месяц одна или две подыхают. И то ведь как иначе. В их-то годы…

– Ругич! – прошипел Тирух. – Сейчас посмотрим. Не в полдень. Сейчас! Как далеко ты заходил в Суйку?

– А чего я там забыл? – поднял брови горбун.

– Ругич! – почти завизжал маг.

– До третьего круга не добирался. – Смотритель втянул голову в плечи. – А во втором был. Монеты там иногда попадаются.

– Как на ту сторону пройти? – Тирух встряхнул горбуна за плечи.

– А никак, – зашептал смотритель. – Никак не пройти. Никто не проходил. Не знаю, кто бы прошел. Одно скажу, справа надо обходить холм, к морю надо идти. Слева из пади вся мерзость лезет – туда и днем нос совать не следует.

– Отег, – повернул голову Тирух. – Оставь одного здесь, остальные – в Суйку за беглецами. Если они пройдут, и мы за ними пройдем. Не пройдут, значит – догоним. Рассвело недавно, должны догнать. И ты, – он толкнул Ругича, – собирайся, поведешь.

– Обрубок! – взревел десятник. – Остаешься на воротах. Вести учет и докладывать, если начальство пожалует. Остальные с оружием ко мне!

– Так это, – растерянно развел руками смотритель. – Я готов. Только далеко не пойду. Помру я, если далеко зайду. От страха помру. Это точно. И коней брать не следует. Если что случится, скотина взбесится, только хуже будет.

– Вот. – Косой выволок из переулка запряженного в пустую тележку бычка. – Бабки нет. Покойника тоже нет. Вонь, правда, осталась.

Тирух оглядел повозку, стиснул в кулаке желтый морской камень, который морок помогал различить, провел пальцами по неструганой доске. Она. Травами и наговорами пропитана, как и сарай ведьмы из Скочи. Так и искрит в кулак. Морока не было, а телега та самая. Что ж ты, парень, доверился этим ухарям-стражникам? Теперь, если Арух шкуру будет с тебя спускать, жаловаться только на самого себя придется.

– Войлок подстелен, – хмуро бросил десятник. – Мертвякам перевозку не утепляют. Башня!

– Здесь я, – отозвался косой.

Стражники стояли, сгрудившись, посередине улицы. Какая-то седая старуха, приехавшая вслед за ними на такой же старой, как и она сама, лошаденке, выгружала, кряхтя, из повозки сразу два трупа – седого деда и такую же бабку. И эта неторопливая возня, улочка, еще вчера заполненная трупами, а теперь пустая, скрип новых показавшихся повозок вводили небольшой отряд в ужас.

– Первым пойдешь, – объяснил Отег. – Ты повозку пропустил, ты и расхлебывать будешь.

– А куда идти-то? – недовольно заворчал косой.

– А вот у мага и спрашивай, – отмахнулся десятник, вытаскивая из ножен меч.

Глядя на него, и остальные стражники зазвенели оружием. Тирух провел ладонью по ребристой поверхности посоха, который и дорог-то еще не видел, только забавы учебные с помощником Аруха, Сингом, и повернулся к замершему в ожидании указаний Ругичу.

– Веди.

– Туда нам, – горбун махнул рукой в сторону арки в невысокой стене.

Тирух шел за горбуном и старался успокоить себя, что все равно рано или поздно пришлось бы идти ему в Суйку, но пришлось бы идти одному. А в сопровождении проводника да еще почти десятка стражников – об этом он и мечтать не мог. Небо не по началу зимы чистое, Аилле светит совсем уж по-весеннему, а что, если удастся добраться до стены храма? Вот он, рядом. Несколько кварталов то ли домов, то ли склепов, три или четыре стены и подножие холма. Коснулся пальцами старых камней, и вот уже ты настоящий маг. Ведь тот же Синг говорил, что днем мертвецов в Суйке нет. Старые захоронения по склепам разбросаны, а свежая гниль в падь торопится.

– Здесь они были. – Ругич так резко остановился, что косой чуть не сбил его с ног.

Тирух вгляделся в низкий склеп с крохотным куполом. Словно огромная кисть мазнула по стене и крыше, выкрасив часть строения в отвратительно пахнущий коричневый цвет.

– Гнилух? – ежась от холодного ветра, спросил десятник.

– Он, – радостно кивнул Ругич. – Сожрал он их. По-другому не бывает. Не самая страшная тварь, этот гнилух, но уйти от него ночью нельзя. Нет, одежонка, конечно, оружие какое с собой было останется, а больше ничего. Пошли назад.

– Стой! – остановил горбуна Тирух. – Башня, посмотри, что в склепе.

– Это! – заволновался Ругич. – Мертвецкое что увидишь, не трогай! А то ночью покойник по твоим же следам пойдет. К демону он не нужен мне, чтобы по первому кругу шатался!

Кривой выскочил из склепа буквально через мгновение.

– Нет тут ничего. Вонь одна, да мертвяка два. Один на столе, второй порубленный – на полу. Одежонки или оружия не имеется.

– Ну? – спросил маг у Ругича. – По-другому не бывает?

– А вы не колдунов ловите? – заморгал горбун. – Если колдунов, то…

– Веди дальше, – оборвал смотрителя Отег.

Пройдя узкими улочками около двух лиг, к полудню Рич и Зиди вышли к гавани. Баль вышел. Потому что большую часть этих двух лиг он нес девушку на руках. Она была почти невесома, и даже с учетом нагруженного на Зиди бочонка и мешка с позаимствованными у ведьмы травами, баль вымотался не от тяжести, а от напряжения.

Каждый шорох из окружающих строений заставлял вздрагивать и леденеть кончики пальцев. Даже ощутимый холод, который нес со стороны моря сырой ветер, не чувствовался так, как ужас.