Сергей Малицкий - Муравьиный мед

– Девка, – растерянно прошептал еще раз и шагнул в темный коридор.

Тини отделалась от Касса, который, жалуясь на мерзкие постоялые дворы, нахально поселился в дештском храмовом особняке, уже ночью. Дождалась, когда порядком захмелевший старик уснет на мягкой скамье, набросила на затылок ему легкий приговор, вытащила из-под воротника сухую тростинку, которая позволяла прислушиваться к его разговорам, усмехнулась зло и приказала отнести знатного Ирунгова соглядатая в дальние покои вместе с кроватью. Взяла с собой одну из двух охранниц, тенью слетела из окна второго этажа на деревянный тротуар, так что ни скрипа не раздалось на пустынной улице, и исчезла в темном переулке. Ночные дозоры Прикса и так не остановили бы женщин в одеянии послушниц храма Сето, еще и на другую сторону улицы перешли бы, но не хотела Тини и следа оставлять после себя. Стремительными слыли лучшие жрицы храма, но и Тини им не уступала. Темные фигуры незаметно добежали почти до южных ворот, кое-где и через заборы перелетели, да так, что ни одна собака не залаяла, а все равно опоздали. Беду Тини почувствовала еще за квартал, а уж возле дома запах крови просто бил в ноздри.

Мертвы оказались все. Только одна сестра лежала во дворе, всех остальных смерть застала в доме. Двое были убиты в коридоре за входной дверью, трое лежали в трапезной, остальные в подвале. Одиннадцать трупов и рассеченные ремни в клетке для пленницы Тини сочла. Одиннадцать трупов сестер, из которых, считая сестру во дворе, шестеро были убиты ударами бальского меча, двое, обе с самострелами в руках, не убереглись от метательного ножа, трое оказались словно насажены на вертел.

– Не пойму, – качнулась охранница, разорвав платье на груди одной из сестер. – Что за рана? Пика? Стилет?

– Шпага, – мрачно пробормотала жрица. – Оружие магов Суррары. В помещении она ловчее меча будет, вот только не знаю я никого, кто со шпагой по Деште бродит. Даже у Аруха шпаги нет. В любом случае – мастер. Впрочем, и второй не хуже. Надо было кого-то из вас здесь оставлять, магия могла выручить…

– Лучшие воины храма, – ровно произнесла охранница. – В темноте ждали врага, не должны были уступить в собственном доме, как же так?! Нападавшие, кажется, даже не ранены?

– Лучшие воины храма это вы с сестрой да я, – оборвала Тини охранницу. – Никого я не знаю в войске Скира, кто мог бы вот так пройти по коридорам тайного дома. Никого. И магии не чувствую… На баль думаю, но сестра во дворе успела спустить самострел, его бы насквозь пробило, а стрела сухая, к тому же наконечник затуплен. Что ж за доспех у него? Задуматься об этом следует, задуматься!

– Пленницу искать будем? – спросила охранница.

– Нет, – зло улыбнулась Тини. – Она сама к нам придет. Уже завтра. Заодно и с друзьями ее посчитаемся. Или чужому расчету препятствовать не будем.

Как Тини учила, так Кессаа и постучала. Четыре раза ударила, четвертый удар с задержкой сделала. Дверь открылась почти мгновенно. Заскрежетал засов, заскрипели петли, и из темноты показалось строгое лицо послушницы. Сразу догадалась Кессаа, что послушница перед ней – по черному платью с высоким воротом, по широкому черному поясу, по тонким тугим косицам на висках, по бледной коже, словно ее обладательница от света Аилле месяцами скрывается.

– Здравствуй, сестра, – вымолвила незнакомка монотонно, словно каждый день по десятку беглянок встречала, поморщилась от дневного света, кивнула: – Пошли.

– Мне бы Тини, – робко отозвалась Кессаа, но удостоилась лишь короткой фразы:

– Я знаю, пошли, Тини придется подождать.

«Сколько подождать?» – пробурчала Кессаа и с тоской поплелась вслед. Вздрагивающим светляком впереди провожатая шла. Кессаа смотрела на ее силуэт и не видела, а угадывала узкие коридоры, зал, в котором кто-то еле слышно дышал, но тоже обходился без света, лестницу, по которой двинулась вниз проводница.

– Здесь, – толкнула тяжелую дверь послушница, и Кессаа оказалась в подвале. Тьма была разжижена несколькими светильниками, и во взвеси копоти, сырости и сумрака за грубым столом сидели три женщины, показавшиеся Кессаа близнецами ее провожатой. Они даже не взглянули на гостью, правда, ей показалось, что чуть напряглись, согнувшись над чашками с бульоном, из которых полз аппетитный запах.

– Садись, – смягчила голос провожатая. – Тини может появиться и затемно, поэтому тебе придется перекусить. Не взыщи, еда у нас простая.

– Бывало и попроще, – буркнула Кессаа, сбросила мешок, стянула с плеч вымазанный сажей кожушок, тут же вспомнила о грязном лице, руках и сморщила брезгливо нос. Послушница понимающе кивнула в сторону бадьи с водой.

– Чистота тела нутро не чистит, но о порядке свидетельствует. Умойся.

«Что ж, – подумала Кессаа. – Дождусь Тини, а там все одно – или договорюсь насчет Лебба, или сбегу!»

Вода оказалась чистой. Кессаа разбила поблескивающую поверхность тяжелым ковшом, набрала полные ладони леденящего холода и, стряхнув с головы замасленную шапчонку, с внутренним трепетом плеснула на лицо, на шею, засучила по локоть рукава рубахи, пригладила спутавшиеся волосы. Оглянулась, не увидела ни полотна, ни ветоши, собрала с лица капли ладонями и подошла к столу. Сестры продолжали безучастно есть, явно растягивая удовольствие, провожатая посмотрела на короткие волосы Кессаа неодобрительно.

– Вот, – пододвинула чашку с тем же бульоном. – Не побрезгуй.

«Думает, я из дворца сбежала», – пробормотала Кессаа про себя, присела, еще раз окинула взглядом закопченные своды, то ли клетку, то ли металлическую решетку в глубине подвала, деревянные полки, заставленные горшками и мешками, взяла ложку и хлебнула оказавшееся вкусным варево. Неладное почувствовала почти сразу. В глубине наваристого бульона таилась магия. Она была чуть заметной, в другое время Кессаа и не почувствовала бы наговор, мало ли как здешние повара кухню ведут, но теперь ее чувства были обострены как никогда. Путешествие с Хееном, Мэйлой и Гурингом, выпутывание из ворожбы старого мага, которая и теперь липким невидимым комком оставалась в ладони между большим и указательным пальцами, словно кожу с нее содрало. На мгновение Кессаа замерла, удерживая ложку у губ, но провожатая ее все поняла.

Она даже не крикнула, зашипела как змея, и четыре пары крепких рук мгновенно взяли девчонку в оборот. Скрутили запястья, захлестнули петлей ноги, забили в рот дурно пахнущую ткань. «Хорошо хоть умыться дали», – некстати блеснуло в голове.

– С прибытием, – холодно вгляделась в лицо Кессаа провожатая и повернулась к помощницам: – Не захотела сладко заснуть, обижайся на саму себя. Амулетов нет?

– Ничего нет, – послышался голос из-за спины, хотя быстрые руки только заканчивали ощупывать тело Кессаа, не оставляя без внимания самые укромные места. – Так, в мешке только травок немного да прочая ерунда. Золото, глинки ведьминские, белье.